Автопортрет

               Однажды я маме прочёл своё стихотворение. Мама вздохнула и сказала: «Рифмоплёт ты, а не поэт. Но, знаешь, я много читала и гораздо хуже пишущих, так что дерзай…» И вот я  дерзаю… Плоды моих дерзаний выполнены  в  чёрном цвете,  другие авторы,  которым я подражаю,  или коих пародирую,  или чьи труды в подлинниках или переводах использую как подстрочник, выделены зелёным цветом.

*    *    *

    Медленно  дни текут
И монотонно,
Но многотонно
В Лету они влекут.

Быстро летят года,
Неотвратимо,
Мимо и мимо.
Остановлюсь – когда?

Вихрем промчалась жизнь.
Сколько осталось?
Самую малость, –
Крепче за дни держись!

Дней так медлительна
Вязкая лава…
Времени – слава!
Всё относительно!

01.04.2003 г.

О  В Р Е М Е Н И

    Время  то ползёт,
То летит подчас.
В детстве час – как год!
Нынче год – как час.

Но судьбы своей
Не жалей, поэт
Непреклонных дней,
Но преклонных лет.

Быстр жизни бег:
Промелькнёт лишь миг –
И настанет век
Электронных книг.

Потекут года
Под крутой уклон.
Будет жить тогда
Твой четвёртый клон.

Он зайдёт на сайт
И свой стих прочтёт –
И на полчаса
Годом станет год!

15.03.2004 г.

 

В О З Р А С Т

    В  зиму  было двадцать восемь,
Летом – только двадцать.
Снова наступила осень,
Нынче – восемнадцать.

Я от страха холодею
И кусаю губы.
Думаете – молодею?
Нет. Теряю зубы.

16.12.2001 г.

P.S.
Вот что будет, если зубы
Вовремя не лечим…
Покусал бы снова губы,
Да теперь уж нечем!

03.12.2002 г.

НА  РЫБАЛКЕ

    Помню, был ещё мальчишкой –
На рыбалку нас с братишкой
Взял с собой усатый дед,
Дядя Саша, наш сосед.

Был весенний яркий день,
Ветер дул, качалась тень
На воде прибрежных ив,
Был вокруг пейзаж красив.

Чуя бучу, волны речки
Сбились в кучу, как овечки,
Появились и барашки,
Беленькие, как ромашки.

А одна волна – о, чёрт! –
Перебралась через борт,
Плюхнувшись о нашу лодку
И покрыла всю серёдку,

Всю селёдку и бычков,
И поверхность бардачков.
Вымок сразу наш багаж.
– Не потонем, дядя Саш? –

Он ответил: – Нет, друзья,
У меня – вон – два буя.
Линь одной рукой берёте,
А другой рукой гребёте,

Доплывёте, а пока –
Не гнушайтесь черпака,
Выливайте воду с лодки,
Да не трогайте селёдки,

Ибо ценен наш улов –
Тут и пиво, тут и плов,
Потому что тут, друзья,
Что ни рыбка – два рубля! –

– Ну, опять за рыбу гроши…
Сами вы пловец хороший?
– Я? Не плавал никогда,
Но, вобще, наверно, да!..

Повезло тебе, рыбак:
Вон какой большой чебак,
У меня ж – одна чехонь,
И некрупная – с ладонь. –

(А ладонь у дяди Саши
По размеру – девять наших!)
– Дядя Саша, а какую
Рыбу самую большую

Доводилось вам поймать?
– Сантиметров двадцать пять…
– Тю, таких мы ловим сами!..
– У моей – между глазами!

30.04.2006 г.

Б У Д К А

   Коля  и Вова в делах не на шутку:
Делают дети для Тузика будку.

Тузик узнал и подумал: «Ура,
Будет теперь у меня конура!»

Вова и Коля трудятся споро –
Будет на славу будочка скоро!

Вот уж и стенки есть из досóк,
Крыша – лишь досточка наискосок.

Коля сказал: «Надо толя кусок
Нам постелить ещё сверху досок,

Чтобы он больше не мок под дождём.»
Тузик хвостом завилял: «Подождём!..»

Радостны оба – и Вова, и Коля –
Тянут для крыши большой кусок толя.

Тут им соседки с грустью сказали:
– Вашего Тузика в будку забрали, –

– В будку? – спросили и Коля, и Вова, –
Будет тепло ему, что здесь плохого? –

– Плохо, что ваша собака из дворни, –
Видно, уже на пути к живодёрне…

03.04.2004 г.

*    *    *

     Было  мной на днях совершено
Важное открытье-наблюденье.
Требовало от меня оно
Зоркости ума, труда, терпенья.

О его значеньи вам решать,
Но, по-моему, оно блестяще –
Если долго сладкий чай мешать,
С каждым днём становится он слаще.

P.S.
Да, хочу предупредить Маркони
И других лихих воров в законе:
У меня братан патентовед,
Так что у Маркони шансов нет.

30.08.2003 г.

*     *     *

    На  Жактовской , где мудрости вершины
Покрыты снегом старческих седин,
Где вечно полные цветов кувшины
И часто полные кувшины вин,

Где мудростей алкающий имел их,
Где рододéндрон средь тюльпанов вял,
Бальмонтов, Северяниных и Белых
Собою дядя Коля заменял.

А пироги и торты тёти Вилли
По праздникам – я помню и сейчас.
Там пива с раками мы никогда не пили,
А раки с пивом ели, и не раз.

На Жактовской стою я, вспоминая
Гостеприимный дорогой мне дом.
Смеркается, и женщина чужая
Навстречу мне идёт с пустым ведром…

30.06.2003 г.

*     *     *

    Под  откос летят  гадюки-года.
Я у жизни в неоплатном долгу.
Не отдать мне этот долг никогда –
Не успею, не верну, не смогу.

А дорога в никуда коротка.
Долга груз на шее камнем повис,
И пошла моя судьба с молотка,
А года-гадюки катятся вниз.

Оглянулся, а дорога длинна.
Позади – ни огонька, ни звезды.
Впереди передо мной – целина.
Старый конь, не испогань борозды!

07.03.2002 г.

П О Н И

     Посыпаны песком дорожки Зоосада.
По ним идут шажком два пони-малыша,
А им за пять минут два круга сделать надо,
Поэтому они шагают не спеша.

Под солнцем и дождём, без отдыха и пойла
Приходится таскать четыре колеса,
А вечером их ждёт безрадостное стойло,
Лоханочка воды и торбочка овса.

На свете мало тех, кто пони понимает.
По кругу детвору приходится катать.
Кондуктор не спешит. Кондуктор пони  мает.
А пони – тоже кони. Им хочется скакать!

14.09.2003 г.

*     *     *

    Прохладною  июньской ранью,
Когда цветёт шиповник пышно,
Мне захотелось новой гранью
Сверкнуть, но ничего не вышло.

Блестят бронзовки изумрудно,
Пылает куст цветами ало…
Мне показалось, что не трудно
Писать и хорошо, и мало.

А позже, в полдень, стало душно,
И стало нестерпимо влажно,
И я подумал равнодушно,
Что это, в сущности, не важно.

Пишу, как прежде, не сверкая,
И это даже не обидно:
Планида у меня такая –
Писать без высверков, как видно.

А вечерком, когда стемнеет
И снова снизойдёт прохлада,
Мне станет ясно – кто умеет,
Тот и напишет так, как надо.

Ну, не блещу я, как бронзовка,
Не млею, лаврами увитый,
Зато стишки строгаю ловко,
Зато, как муха, плодовитый.

А если ночью гранью новой
Я захочу к вам повернуться,
Мне самомý придётся снова
К началу сáмому вернуться.

15.03.2005 г.

*     *     *

    Ртуть  перевалила за отмету
36 и лезет к сорока,
И, пока жара не канет в Лету,
Лето доконает дурака.

От жары взопрели кошки даже.
Так или иначе, ваш слуга
Оказался на центральном пляже,
Где песком покрыты берега.

Правда, я песка почти не вижу –
Тушки… тушки… Эта – ничего.
Я с трудом подвинулся поближе
И с восторгом услыхал: «Ого!»

У меня поджарая фигура,
Плавки новые и нету живота –
Результат диет и физкультуры, –
И глаза голодного кота.

Формами девчат вокруг мурыжа,
Я прилёг вальяжно загорать.
То, что это не «ого», а грыжа
Девушкам совсем не нужно знать…

01.09.2003 г.

*     *     *

     Хлебный  магазинчик.
Карточки в кармашке –
Надо купить хлеба.

«Зинчик-мизинчик,
Дай мне кашки –
Отпущу на небо…»

Подошли гурьбою:
«Там твои детки
Кушают котлету…»

Я стою и вою –
Горько малолетке:
Карточек уж нету…

24.03.2004 г.

В А С Ь К А

     Кот  ко мне приблудился. Его мне и недоставало.
Из подвала коричневый вылез дрожащий комок,
А помылся и стал чёрно-белым, как вакса и сало.
Я назвал его Вася, и прогнать почему-то не смог.

Ничего никогда мой Василий не ел кроме хека,
Хоть ему предлагал я и пиво, и борщ, и компот.
Разложу ему хлеб, фрикадельку, кусок чебурека –
Он сожрёт только хек, но с каким аппетитом сожрёт!

А потом на спине, развалясь, как на пляже медуза,
Лапы в стороны, он возлежал, как на облаке бог,
Под пинцет подставляя мерлузой набитое пузо,
Терпеливо снося извлеченье расплющенных блох.

Где он пил я не знаю, но он не испытывал жажды.
Правда, в нашем подвале чего-то текло. Так он жил,
Был вальяжен, как я, и ленивей меня, но однажды
Он поймал воробья и ко мне на диван положил.

Он растрогал меня. Э, да что там Виталий Бианки!
Вот и новый охотник, кормилец, добытчик в дому!
Ну, сходил я в аптеку, с получки купил валерьянки.
Два флакона – себе и ему!..

29.03.2004 г.

СЕРЕБРЯНЫЕ  ИСКРЫ

     То ли мозг мой два словечка выстроил,
То ли прозомбировал сосед,
Но рефрен «серебряными искрами»
В голове оставил яркий след.

Если с юга еду ночью, издали –
Ростовчане – те меня поймут –
Огоньки серебряными искрами,
Вдруг, полнеба так и обоймут.

Что мне Волга, что мне Оби с Истрами?
Тихий Дон меня к себе влечёт.
Бликами, серебряными искрами
Утром вспыхнет лоно его вод.

На рыбалке, как ведётся исстари,
Про еду забудешь и нарзан,
И блеснёт серебряными искрами
Чешуи мной пойманный сазан.

Утречком, под облачками быстрыми,
Я стою у лесополосы,
И горят серебряными искрами
На травинках капельки росы.

То сапфирами, то аметистами
Вспыхнет даже сор и бурелом,
И стихи серебряными искрами
На листок ложатся под пером.

Что же, буду я предельно искренен,
Ведь хочу я, старый метроман,
Чтоб рубли серебряными искрами –
Рупь за строчку – потекли в карман…

21.09.2003 г.

НЕЛЁГКАЯ    ЖИЗНЬ

    Маму  погубила экология –
СЭС травила в роще комаров, –
И сама от  дуста еле ноги я
Унесла. Отец был нездоров,

Прохворал всю зиму нашу лютую,
А весной его прикончил волк.
Помню эту страшную минуту я,
Да какой в воспоминаньях толк?

Дедушку четвертовали косами –
Отдыхал в предутренней росе.
Бабушку размазали колёсами
По Волоколамскому шоссе.

Двух сестёр погрёб собою заживо
Под плитой фундамента гараж.
Брата, – тот в соседский сад похаживал, –
Пристрелил на днях усердный страж.

Я от стресса стала недвижимая,
И в грудях пропало молоко.
Нелегка ты, наша жизнь ежиная.
А кому у нас сейчас легко?

18.09.2003 г.

 *      *     *

     Четверть  года будет осень –
Морось, слякоть невпопад,
Небо хмуро, и его сень
Скроет хмарь и листопад.

А зимою четверть года
Непогода, снегопад –
Препоганая погода:
Гололёд и людопад.

А потом придёт весна,
Из сосулек станет капать,
Всюду снова будет слякоть
Четверть года. Мать честна!

Лето будет четверть года –
Мухи, пыль, жара и гнус.
Будет знойная погода,
Вот тогда я и загнусь!

22.02.2003 г.

*    *    *

 ………………………….Лабиринты зазеркальных отражений…
…………………………..Моя память в зыбких зимах заблудилась…
…………………………..Эта девочка, чье имя в жесте гжели,
…………………………..Божья шалость, Божья малость, Божья милость.
………………………………С.В.Сутулов-Катеринич «Девочка и Гжель.
…………………………….……………………..Мантра по-русски»

      В лабиринтах зазеркалий было весело –
Шли товарищи дорогою (ск)верной,
Память пыльной пеленой занавесило –
Мнемозина отдыхала, наверно…

Разливалось шало пламя закатное,
Рачье время, брачье бремя, брючье стремя,
Развевалось ало знамя плакатное,
Сучье имя, сучье вымя, сучье семя…

Мнемозина, блин, проснулась и мается,
Словно вахтенный в прокуренной каптёрке.
Почему-то «Беломор» вспоминается,
Сыр зелёный, что мы тёрли на тёрке…

Тётя Зина с магазина прёт корзину –
Еле тянет, бедолага, – рупь потрачен.
Нет Гулага на заразу Мнемозину, –
Я набычен, озабочен, озадачен…

Я б её, заразу, сразу – на зразу!…
А вчера мне моя мама приснилась,
А до этого не снилась ни разу…
Божья шалость? Божья жалость? Божья милость?

26.06.2013 г.

*     *     *

    У  муз  авторитетов нет,
Есть лишь любимые поэты –
Эрато, Талия куплеты
Им подсказали а мне нет.

Звенит Кастальская струя,
И мне им подражать не стыдно
И только чуточку обидно,
Что «ай да сукин сын» – не я.

29.03.2003 г.

*      *     *

      Шли  в темноте на зарево пожара.
Шли долго, а когда дошли с трудом,
Сестра сказала маме: «Тётя Мара,
Пойдёмте к нам, а то сгорел ваш дом».

Потом огромный душный зал вокзала,
За окнами гудки печальные до слёз.
«Кукушка» – мама мне задумчиво сказала,
Но я то знал, что это паровоз.

В четыре года пережить утрату
Собаки плюшевой – состариться душой.
Я дёргал маму за рукав халата:
«Не надо плакать, я уже большой…»

02.08.2003 г.

АМУРНОЕ

    В  магазинчик  как-то вечерком
Заглянул я, чтоб купить огурчик.
А на ветке дерева с лучком
Прятался невдалеке Амурчик.

Продавщица – чудо хороша:
Глазки – звёзды, и сама при теле.
Замерла восторженно душа –
Видимо, мы оба на прицеле.

«Да, бывают в жизни чудеса!..» –
Начал я. В ответ невозмутимо:
«Огурцы не ложьте на веса…»
В этот миг стрела промчалась мимо.

22.01.2006 г.

А Н Е К Д О Т Е Ц

     Как-то  раз Иван, Тарас и Гога
Завели между собою спор –
Сколько женщин – мало, или много
Кто из них имел до этих пор.

– У мене, – сказал сперва Тарас, –
Стилько, шо считать и не берусь я.
Як у хати тараканов, да-с!
(А из всех щелей торчали усья).

А Иван (уже на веселее был):
– Сосчитать и я, блин, не берусь.
У меня – все девки на селе, блин.
Помню только тридцать восемь Дусь!

– Генацвале, манный каша знаешь? –
Молвил Гога. – Только  без смешков,
Я ещё не старый, понимаешь,
У меня их мало – семь мешков…

10.08.2001 г.

D E   C A U S A   M O R T I

    В  Интернете я нашёл
Скрытый сайт генмата.
Я на этот сайт зашёл, –
Ругань слабовата.

Я приставок навернул
По пяти на слово,
А потом тот сайт вернул
Интернету снова.

Да забыл, что загружал
В буфер эту каку:
Тут сам Ржевский бы заржал
От такого смаку.

Одного я не учёл –
Нынче хилы деды:
Дедушка тот сайт прочёл
И откинул кеды…

27.11.2005 г.

*     *     *

    Так  много читал о вреде табака,
Что бросить решил, но не сдюжил пока –
Хоть мне силы воли и не занимать,
Но очень мне скучно совсем не читать.

16.08.2001 г.

*    *    *

   Где-то  бои идут.
Где-то труба поёт.
Здесь тишина, уют,
Только вот кран течёт.

Только подрался внук –
Вздулся на лбу синяк.
Только мой старый друг
Всё не зайдёт никак.

Только соседский пёс
Гадит под нашу дверь,
И половик унёс
Этот проклятый зверь.

Только сосед, урод,
Вновь изрыгает мат.
Кошка дала приплод –
Надо топить котят.

Только ночной кошмар
Будит, засну едва.
Тонко звенит комар.
Час. Полвторого. Два.

Каплет и каплет кран.
Пять. Полшестого. Шесть.
Вновь голубой экран
Можно включить и сесть

Слушать, как люди врут –
Жизнь, мол, всегда груба…
Где-то бои идут.
Где-то поёт труба.

28.08.2001 г.

*     *     *

    Была  веранда осиренена,
И цвёл каштан,
И я узнал, что ты беременна,
А я бесштан.

Уже обшмыгана смородина,
Опал орех…
Эх, если б ты была уродина,
Не впал я б в грех!

Но ты прекрасна, как видение
Небесных чар.
Ты мне являлась в сновидении –
Какой кошмар!

Не властны мы над бегом времени,
Увял наш сад,
А ты теперь ещё беременей,
Чем год назад…

04.11.2003 г.

*     *     *

     Когда  поэт, не деградируя,
Но эпатажно поражая,
Творит, ему, не пародируя,
Я восхищённо подражаю.

Как мастеру и бригадиру, я
Дань отдаю не возражая:
Своей причастностью бравируя,
Жду от посевов урожая.

Но если просто смысла нету
В стихах, то и авторитету
Конец придёт:

И даже не стараюсь вроде я,
А из меня сама пародия –
Ну так и прёт!

19.12.2003 г.

Е С Л И      Б Ы …

     Если  б вы не знали, как прекрасен
Сад весной при призрачной луне,
Как далёкий птичий хор стогласен,
Как шуршат мышата в тишине…

Если б вы не знали первой встречи,
Я бы выбрал вас из всех одну –
Я бы нежно обнял вас за плечи,
Показал бы сад, и тишину…

Но вы знали вы прошли, забыли,
Разорвали сказочную нить.
Как из нежных сказок сделать были?
Это очень просто – разлюбить.

Я иду домой олигофреном,
Под ногой поганые грибы,
А в башке моей звучит рефреном:
Если б вы не знали! Если бы…

06.11.2003 г.

В Е Р С И Я

     Его  в армии добило –
Киллерил после Афгана.
Такова судьба дебила,
Да к тому же наркомана.

Принял он заказ под мухой,
И под кайфом, не иначе:
«Разберёмся со старухой,
Баба – это не Версаче!»

Ехал киллер на малину,
А в подъезде – гильзы горсткой.
Старовойтову Галину
Он попутал с Новодворской…

24.02.2004 г.

П О С В Я Щ Е Н И Е

    Стихам  моим ты будешь рада:
Коль не захочешь их читать,
То пригодятся, если надо
Полешки в печке разжигать,

Оклеить стены под обои,
Коли не хватит вдруг газет,
Или на гвоздике пристроить
В надворном домике «клозет».

А если не доходят руки,
Удобства в доме и уют,
Пусть постоят на полке: внуки
Им применение найдут.

Из них, наверное, приятно
Бумажный сделать самолёт…
А вдруг, что маловероятно,
Их кто-то даже и прочтёт?!

Прочтёт, пожалуй, улыбнётся
И скажет: «Ну и выдал дед!»
И благодарно шевельнётся
Под толщей почвы мой скелет.

21.10.2003 г.

О   РОЛИ   ШКОЛЫ

    В  школе мне учиться лень
Было изначально.
Встретил я свой первый день
Грустным и печальным.

Но прошла после войны
Пара пятилеток,
И взрастила для страны
Школа малолеток.

Разбрелись мы кто куда
По стране советской,
Только помню я всегда
Анекдотик детский:

Вышел толк из дурака –
Школа постаралась,
Жалко только, что пока
Бестолочь осталась…

13.12.2005 г.

О   РОЛИ   РОЛИ

    Полон  зал. Давно все ждут начала.
Публике сегодня слишком мало
Жеста, музыки, души и слова, –
Ей клубнички захотелось снова.

Ты сегодня в роли Маргариты.
Нынче тело публике дари ты.
Нынче, – тут уж никуда не деться, –
Нужно будет донага раздеться.

Сотни глаз тебя сейчас разложат,
Мысленно с тобой разделят ложе,
Будут гладить опытной рукою,
Будут сравнивать тебя с другою.

Мысленно тобою овладеют,
От тебя, конечно, обалдеют,
Но не выдадут себя и взглядом
Той, другой, сидящей с ними рядом.

Ты не этого ль всю жизнь хотела,
С детских лет готовя своё тело
Зрителям, которые уж взмокли,
Теребя в руках свои бинокли?

Ты вчера на кладбище ходила.
Вся в цветах Булгакова могила.
Почему ж так быстро ты вернулась?
– Фурцева  в гробу перевернулась!..

30.03.2006 г.

О      С Л О В А Р Е

   Энциклопедический словарь
Очень мало энциклопедичен:
Нету многих слов – «орарь», «букварь»…
Этим он и от других отличен.

А куда «киндяк» и «пряглу» деть?
Где «надысь»? Где «скнипа»? Где «агукать»?
Я спросил: «А что такое – бдеть?»
Мне сосед ответил: «Это – пукать».

 ГЛОССАРИЙ

Ора рь – лента дьякона.
Букварь – азбука.
Киндяк – хлопчатобумажная ткань; кафтан из этой ткани.
Прягла – толстый блин, лепёшка в масле.
Скнипа – вошь.
Надысь – ономнясь, намедни, онагодни, ковдня, оногдась, на  днях, недавно, онолды, несколько дней тому назад, денми.
Агукать – говорить малышу «агу», впадая в детство  и  пытаясь сделать  из  малыша  идиотика.
Бдеть – быть начеку, быть бдительным, прогнозировать эвентуальные акты обскурантов.
Пукать – см. книгу Сальвадора Дали «Дневник одного гения», М., «Эксмо», 2003, в переводе Ольги Захаровой, Избранные главы из сочинения «Искусство пука», стр.339.

24.092003 г.

О    В О С П И Т А Н И И

    Папа сумел-таки дать
Мне воспитание строгое.
Я бы хотел рассказать
Многое!

Мама смогла навязать
Жизни течение плавное.
Я бы хотел рассказать
Главное!

Ну, так с чего же начать,
Не провоцируя папочку?
Я бы хотел промолчать
В тряпочку!..

02.05.2006 г.

О     М У З Ы К Е

   Музыка – это Чайковский,
Моцарт, Свиридов и Григ,
Пахмутова, Богословский, –
Чуткий внимания миг.

Музыка – это кантаты,
Песни, романсы и джаз.
Музыка – это когда ты
В сладкий впадаешь экстаз.

Музыка – снова и снова
Душу волнующий звук
Сумак, Ивана Реброва,
Сильвии Мкртчян, Басистюк…

Нынче ж ревут остолопы
Так, что приходит на ум:
Все эти «рэпы» и «попы» –
Это не музыка, – шум!…

06.11.2006 г.

*     *     *

    Все  в бахромке ледяной
Дачные веранды.
Прошлым летом нам с тобой
Удалили гланды.

Я, ангины не боясь,
Всё сосу сосульки.
«Брось, Володя, – это грязь, –
говорят бабульки. –

Лучше снег не есть совсем,
Но, коли дошёл ты,
«Всё равно, – ответил, – съем», –
То не кушай жёлтый!

Белый – это ничего,
Жёлтый – это бяка,
Потому что на него
Писала собака.

Пёсик бегал в туалет,
Поднимая лапку.
Если же собачки нет –
Не греши на папку:

Видно в небе зависал
Ангел-энуретик.
Это он вам и послал
Жёлтенький приветик.

Ну, а если он потом
Поднялся повыше?
Вдруг не только под кустом,
А ещё на крыше?..»

…Выбросил сосульку я
И сказал сердито:
«Не боюсь я ничего,
Кроме гепатита!»

13.04.2006 г.

*    *    *

    Был палисадник оранжево-жёлт,
Ты ко мне стал приставать.
Я отвечала тебе: «Да пошёл т!»
И продолжала вязать.

Ты до весны не показывал нос,
Не проявлял интерес.
Красных яичек на Пасху принёс
И целоваться полез.

Я отвечала: «Христос, мол, воскрес!», –
Нежно, как только могла, –
«Если б имела я десять сердец,
Семь бы тебе отдала…»

Не побороли с тобой естества,
Слабы, как я погляжу…
Я, ожидая теперь Рождества,
Молча пинетки вяжу.

06.04.2005 г.

ПЕРЕМЕНЫ

Дуют ветрá перемен,
Кончилось время уроков.
Папа мой стал бизнесмен.
Что мне теперь Сумароков?

Что мне теперь Пастернак
И света луч в тёмном царстве?
А проживу я и так
В нашем родном государстве.

Я аттестат получу,
Что б там ни трёкали хамы.
Нет – я отцу поручу –
Купит лицей с потрохами.

С прибылью после продаст
Батьке Чувихина Гришки, –
Бизнес пропасть нам не даст,
Знаем, как делать делишки!

Ну, а коль вякать начнёт
Кто-то: купил, мол, бумажку, –
Киллера папа наймёт
И промокнёт промокашку!

17.04.2006 г.

П Р О Щ А Н И Е

   – Какого  цвета медный купорос?
Неверно, синего. Оглобля или дышло,
По-вашему, длиннее…время вышло,
Я не успела вам задать вопрос.

Ну, что ж, пора нам подводить итоги,
Но, если вы ответ хотите знать,
Оглобля – семь букв, дышло – только пять.
Итак, кого уже не держат ноги?

Вы положили в банк лишь сорок тысяч.
Кто тут не знает, в общем, ни шиша?
В чьей голове не мозги, а лапша?
Кого пришла пора пребольно высечь?

Кого пора метлой поганой гнать?
Чьи знанья были самой низкой пробы?
Кто примитивней жгутика амёбы?
Кому пора букварь перечитать?

Кто некультурен, как, пардон, куркуль?
Кто кончил школу среднюю по блату?
Кому в золотари пора по штату?
Чей тезаурус просто полный нуль?

Кто плавал, словно в проруби… бревно?
Вы са-а-амое сла-абое звено!
Прощайте!

03.01.2002 г.

К О М У – У – У – У ?..

    Кому  обязана корова молоком –
Доярке, пастуху, быку, ветеринару?
А может грузчику, который млекотару
Привёз чем свет на ферму под хмельком?

А может сену, что в стога сметали
(А может в скирды, или копны?) тёти Вали,
(А может Тани, Мани, или Гали)?
А может челюстям, к которым языком
Шершавым сено близилось и зубы
Перетирали быстро, хоть и грубо
И отправляли, проглотив, в рубец,
Потом на сетку, в книжку, наконец,
В сычуг и, пропитав всё это соком
Пищеварительным, затем уже глубоко
В кишку длиной почти двенадцать пальцев?

А может полевод Терентий Мальцев,
Растя свой хлеб, тем самым и коровкам
Существенно помог не прибегать к уловкам,
Подобным веточкам, или гнилой соломе?

А может тем, кто в жёсткие морозы
Держал бурёнок не в хлеву, а в доме,
Хоть пах навоз совсем не так, как розы?

А может зоотехнику суровому,
Что бегает, искусно семеня,
Для улучшения породы, дабы новому
Потомству молоком поить меня?

А может быть художнику Серову,
Который много раз писал корову
В обличье Ио, посадив Европу
К ней на крестец, (а в рифму не скажу
В угоду кой-какому остолопу,
Так как своим престижем дорожу),
Чем восхитил приятеля Коровина,
А много позже журналиста Бовина,
Роланда Быкова, Валерия Быковского
И в «Золотом телёнке» Паниковского?

А может быть рогам, или копытам?
А может яслям, или же корытам?
А может климату (по-нашему – погоде)?
А может полю, речке, ну, природе?

А может быть обязана хвосту,
Что в том же поле, речке, на мосту
Своим маханьем охранял коров
От оводов, и мух, и комаров,
И даже кровожаднейших слепней,
Которые, как Кассиус (как Клей),
(Который также Мухаммед Али),
Ну, в общем, тех, кто, как и он, могли
Порхать, как бабочка и жалить, как оса,
Коровьи поражая телеса?

Чему-у-у обязана корова молоком?
Кому-у-у? Увы, не знаю, не знаком,
Но думаю, что многим  понемногу,
А если очень коротко, то Богу!

19.01.2002 г.

КОРОВЁНКИ

    Вы слыхали, как поют бурёнки?
Нет, конечно, хуже, чем Киркоров, –
Голоса у них не очень звонки,
Но зато поют они без споров,

Без эксцессов, ругани и мата,
Не нуждаясь в смене декораций,
В общем, так, как сам он пел когда-то,
Чуть смущаясь мило от оваций…

Но, совсем другое дело – стадо.
Тут солистам ничего не светит,
Спеть согласным хором было надо,
Чтоб не загреметь на худсовете.

Чем ленивей человек, тем больше
Труд его похож на подвиг ратный.
Был героем я лет пять, а то и дольше, –
Коровёнкам регентом внештатным.

Всё же я сумел добиться цели,
Средь бурёнок проведя работу:
Мы «На Муромской дорожке…» спели,
Правда, нынче – лишь вторую ноту…

29.06.2013 г.

*     *     *

……………………………….Язык же так беден словами, что, как уже
……………………………….жаловался Шопенгауэр,  невозможно  рассказать
……………………………….разницу между кислым и горьким.                     ……………………………….Борис  Поплавский. «Из дневников. 1928-1935»

Отнюдь  не надо быть Максимом Горьким,
И Шопенгауэром можешь ты не быть,
Чтоб разницу меж кисленьким и горьким
Поведать миру, то бишь разъяснить.

Борис Поплавский, дивный наш поэт,
Как это нынче утверждалось вами,
Язык ваш беден, правда не словами –
В нём, видно, вкусовых сосочков нет.

16.02.2002 г.

*     *     *

    Если жить хотите, не сверкая,
Если вам блеск мудрости не нужен,
То живите, книг не открывая:
Можно жизнь прожить и без жемчужин.

Под словесным перламутром хрупким,
Рифмою, что мантией нависла,
Под куплетной ракушкой скорлупки
Редко скрыт бывает жемчуг смысла.

Редко. Всё же, постаравшись трошки,
Покопавшись в перламутре слова,
Каждый может сделать две-три брошки
Для сверканья речи острослова.

Можно жить, конечно, только прозой,
Типа – меж картофелем и сливой.
Никогда не любовавшись розой,
Тоже можно жизнь прожить счастливой.

Можно. Только там, за дверцей шкапа
Книжного – рассыпал жемчуг кто-то,
Блюдечко с каёмочкой Остапа, –
Только вскрой скорлупку переплёта.

Я подозреваю, что не первый,
Кто прозрел пророчески и мудро:
Рубаи Хайяма – те же перлы,
Пушкин – это яркость перламутра!

И не нужно быть японской амой,
Чтоб добыть сверкающих жемчужин.
Правда, пусть хоть и не крупный самый,
Книжный шкап для счастья, всё же, нужен!

08.04.2005 г.

Л У Ч Ш Е    П Р О М О Л Ч А Т Ь

    Солнце пятнистое в небе маячило,
Буремагнитно лучась с высоты,
И в январе – ну, вот что б это значило? –
Поразорались, как в марте, коты.

А на дворе разлилась гололёдица.
Кажется, я поскользнулся, упав.
Не матюгнулся, однако, как водится,
Только подумал: «Господь, ты не прав!»

На автострадах длиннющие пробочки…
От сотрясения – вот это да! –
Несколько мыслей возникло в коробочке,
Более, впрочем, других, чем всегда.

Но не просите их прокомментировать:
Мне не обрыдли покой и уют.
Я их не стану бездумно цитировать, –
Вдруг Жириновские к власти придут.

31 01.2005 г.

П Е Р Е Д Е Л К И…

    В свете партийной задачи
По улучшенью культур,
Я оказался на даче
Среди цветов и скульптур.

Были глаза мои зорки –
Всё замечали в саду:
Жрали плоды плодожорки,
Пьявки кусались в пруду.

Тли растлевали тлетворно
Листиков вязкую вязь.
Мчались щитовки проворно,
На виноград громоздясь.

Резво шныряли улитки
В травах, цветах и кустах…
Чмок отворённой калитки –
Как поцелуй на устах!

Это явился с визитом
Вдруг появившийся друг,
Чтоб нанести паразитам
Жуткий смертельный недуг.

– Что ты там, Вася разводишь?
– Я? На спирту дихлофос…
– Зря ты добро переводишь,
Жаль, что так мало принёс…

Трезво на пьянство взглянувши,
Каждый чуть-чуть недобрал…
Лился, ползя в наши уши,
Оперный полуфинал –

Громко молчала гитара,
Молча гремела гармонь,
Бился, как винная тара,
В тесной печурке огонь.

Спала, проснувшись, собака,
Звонко шипел самовар,
И из рассветного мрака
Хлюпал струящийся пар.

С другом сидели мы, стоя –
Что ж так трещит голова?
Дело-то, в общем, простое:
Чуть перепутал слова…

6.08.2013 г.

П Е Р Е П У Т А Л

    Ехал я на борзой тройке,
Робко глядя на дугу,
После дружеской попойки
В узком праздничном кругу.

И чего-то там засело
В затуманенном мозгу:
Под дугой кольцо висело,
Я б хотел увидеть – згу!

И спросил я у водилы,
Что сидел на облучке:
«Где же зга твоя, мой милый,
Что за шайба на крючке?»

И ответил кучер браво:
«Эх, ты, горе-мелюзга.
Это сам ты шайба, право,
А вон то колечко – зга!»

Ну, какая же балда я,
Доброй старины изгой,
Колокольчик, дар Валдая,
Перепутавший со згой!..

6.08.2013 г.

  *     *     *

   – Здорово,  Петя! Как дела?
– Здорово, Вася! Всё нормально –
Купил  недавно «Кадиллак».
Вот так. Конкретно и реально.

– А  что за бизнес у тебя?
– Я  композитор. Популярный.
Везде меня поют, любя.
Я нарасхват, и гонорарный!

– А чем ты в нынешний сезон
Особенно стал знаменитый?
– Ну  вот, к примеру: «М-м-м… Данон!»
– Да, Петя… А слова – мои-то!..

23.01.2002 г.

ПОНРАВИЛОСЬ

    После  бенефиса был банкет,
И артисту говорит поэт:
«По душе нам классная игра,
Ещё лучше – красная икра!»

23.03.2005 г.

Я З Ы К      Б А Л Ь М О Н Т А

   «Мы  говорим  на разных языках.
Я свет весны, а ты усталый холод». –
Заметил как-то нам в своих стихах
Бальмонт тогда, когда ещё был молод.

Язык… Он изучил шестнадцать их –
Вот сколько их Марина насчитала.
«Семнадцатый Бальмонтовский язык»
Его поэзию Цветаева назвала.

Но годы шли. Светлела голова.
«Приходит мир раздумья. Истомлённый,
вникаешь в полнозвучные слова…»
Писал поэт в сонете о влюблённой.

И, наконец, известен и велик,
Он пишет так, что в рифме чую боль я:
«Язык, великолепный наш язык.
Речное и степное в нём раздолье.

В нём клёкоты орла и волчий рык,
Напев, и звон, и ладан богомолья.»
И далее воспел седой старик
В шести десятках строк российское приволье.

Семнадцатый язык его сверкал,
И были рамки лексикона узки.
Я счастлив, что на русском он писал,
И что у нас один язык с Бальмонтом – русский!

31.03.2002 г.

*     *     *

    Странны,  о Боже, причуды любви,
Странны бывают признанья –
Пигмалион, вон – признался, обви-
вая своё изваянье.

Тьма андрогенов у Зевса в крови!
Правда, нам это не внове:
Зевс-Иоложец признался в любви
Созданной Герой корове.

Это ещё ничего. А Нарцисс
В самой решительной фазе
Сам на себе при признаньи повис,
И закололся в экстазе.

08.04.2002 г.

*     *     *

    Задумчив  томный взгляд, прекрасен нос и рот,
И нежный абрис форм меня волнует,
Но  почему  всегда, когда она поёт,
Мне кажется – Жизель канкан танцует?

И ангельский на вид, вдруг исчезает лик.
– Но кто она? – Я б мог ответить по-простецки,
Но как бы Леонид не вырвал мне язык…
Я лучше  «почему» спрошу вас по-немецки.

28.03.2002 г.

*     *     *

    У природы  есть плохой погоды
Долгие безрадостные дни,
Что бы там российские рапсоды
Ни вещали нам с эстрад. Они

Нам поют эстрадостные песни
В ноябре, а за окном, прости,
Дождь и слякоть, ветер, хоть ты тресни,
Пробирает до мозга кости.

Наизнанку вывернуло зонтик,
До колен заляпало штаны.
Метрах в десяти – на горизонте –
Еле-еле фонари видны.

Холод и намокшая одежда,
Ветер с ног меня вот-вот собьёт.
Остаётся слабая надежда,
Что до пневмонии не дойдёт.

Так не нужно поэтессам врать и
Говорить: «Плохой погоды – нет!»
Мне не надо этой «благодати»,
Благо, я и сам почти поэт.

19.03.2003 г.

П Р О З А

   Под  струями лёгкого бриза,
Любуясь остатками фриза
У белых колонн Херсонеса
Бродил я когда-то, повеса.

Две медных античных монетки
Нашел я на тропке. Нередки
Они для российского юга,
И я утаил их, ворюга.

Античного храма руины.
Здесь прежде кричали павлины,
И барсы водились, а ныне –
Лишь кустики чахлой полыни.

На мраморе белом Каррары
Надколы и трещинки стары,
А что там – за тем поворотом?
Возможно, расщелина с гротом,

А, может быть, древние термы –
Джакузи, сказали б теперь мы?
А вдруг, сорняками увитый
Увижу я стан Афродиты?

Когда-то бродил здесь Волошин,
Но был бы и он огорошен,
Увидев, простите за прозу,
Огромную кучу навозу.

27.03.2003 г.

Г Р И П П

    Заболевши птичьим гриппом
После трёх сырых курей,
Я воскликну что-то типа:
«Дайте мне блокнот скорей!

Я люблю свою отчизну,
Хоть бываю с нею строг.
Напоследок ярко брызну
На неё бессмертьем строк.

Если я загнусь, хворая,
Я коней не тороплю, –
Крикну я: «Не надо рая,
Дате лучше «Терра-флю»!

Если спросит медицина:
«Полис есть? Тогда лечу!»
Я без всякого рицина
Медицину окачу

В десять струй потоком брани
Да на всю святую Русь,
А потом, в рассветной рани
Еле слышно извинюсь…»

04.11.2005 г.

А      Ц Е Л Ь      Б Л И З К А

    Я  подумал: вряд ли цель Природы
В чистом виде человек – per se.
В мире размножаются народы,
Правда, не всегда, да и не все,

Но плодятся – нас уж миллиарды,
Но зачем Природе мы нужны?
Бомбы? Старты? Нарты? Нарды? Барды?
Что такое сделать мы должны?

Человек – не цель Природы, средство.
Цель же – галактический развал,
Чёрных дыр безумное соседство
И вселенских вихрей карнавал.

Что сама не может Мать-природа?
Скажем, изготовить «Токамак».
Без весьма неглупого народа
Термояд не получить никак!

Может, человечьими руками,
Исподволь привыкшими к огню,
Электронно-встречными пучками
Тянет нас Природа в западню?

«Помести частицу внутрь ловушки, –
Шепчет нам коварный голосок, –
И пальни из электронной пушки –
Потечёт энергии поток!..»

Но, когда в немыслимой натуге
Втиснет человек её туда –
Вмиг парсеков на пятьсот в округе
Выплеснет сверхновая звезда.

30.03.2003 г.

П Р И Р О Д А

   Природа  –  дело благородное.
Хотел я приобщиться к вечности –
Вонзилось тело инородное
В мои любимые конечности.

Я так и сел, весьма обиженный
Такой природной неучтивостью,
На блин коровий чуть ожиженный,
Различной насекомой живностью.

Облепленный кой-чем и мухами
Зелёными и тёмно-серыми,
Я брёл домой, томимый муками,
Когда вороны мне осерили

Башку, дотоле русой бывшую,
И от гуано серой ставшую,
Природу сызмальства любившую,
А нынче истину познавшую.

Бреду я, комарьём искусанный,
Произнося слова народные,
Простые, очень безыскусные:
«Природа – дело благородное!»

22.04.2003 г.

Н Е      М О Я      В И Н А

   Дактиль , как дятел в башку мне колотит.
Раза три стукнет – рифма ползёт.
Смысл, правда, тонет порою в болоте,
Только болото сам Бог создаёт!

Пусть не всегда до конца гармоничный
Стих мой, и дактиль отчаянно плох,
Нет в том заслуги моей чисто личной:
Водит моею рукою сам Бог!

Я, как известно, писать стал недавно –
Мало успею стихов и баллад,
Но если что и получится славно,
В этом ведь тоже сам Бог виноват!

05.05.2003 г.

О      С Е Р В И С Е      Г О С Т И Н И Ч Н О М

   – Номер  в сутки – триста евро! –
Встретили ещё в фойе.
– Да  откуда у нас евро? –
– Евро нет – тогда у.е.!

10.10.2003 г.

О      Т А Л А Н Т Е

    Как  вперёд продвинулась наука:
Научились – вот какая штука! –
Уровень таланта измерять.

Я в науку с детства слепо верил.
Думаю: кто б мой талант померил?
Ладно, проверять так проверять!

Взял своих стихов одну тетрадку,
Томик Пушкина, скорее для порядку,
Чтоб сравнить его талант с моим,

И вошёл под своды помещенья,
Где производились измеренья.
«Мой талант… Он разве измерим?»

Слышу только: «сканер… гигабайты…
Стример… спеллер… утилиты… сайты…»
Вижу очень странный агрегат.

Подхожу поближе – ручки, кнопки,
Столик, микрофон, дискеток стопки
И большой красивый циферблат.

Вдруг в машине что-то как завыло,
Я не знаю что же это было,
Только слышу: «Ёлки… твою мать…

Ну, талант… Зашкаливает, братцы!
Э, любезный, хватит издеваться –
Ну-ка томик Пушкина убрать!»

Я, конечно, томик отодвинул,
А тетрадь своих стихов придвинул –
Никакого звука. Тишина.

Говорю: «Хреновая машина –
Перегрелась от таланта шина.
Что-то у вас хлипкая она!»

Подошёл поближе оператор,
Подкрутил какой-то регулятор,
Пододвинул ближе микрофон,

Положил тетрадь мою на плату,
Ногтем постучал по циферблату,
И, вздохнув, сказал кому-то: «Фон…»

30.09.2003 г.

О      Н А У К Е

    Нужно было как-то ультразвуком
Обработать некий образец
В институте. Хоть бедна наука,
Но – умна. Решили, наконец,

Вместо драгоценных установок,
Витаса с концертом пригласить.
Парень – золотой: без подтанцовок
Согласился полчаса повыть.

Результат, который был получен,
И декан предугадать не мог:
Образец остался не изучен –
Рухнул факультетский потолок.

30.09.2003 г.

О      М Е Д И Ц И Н Е

   – Что, Сергевна, всё порхаем?
– А, Матвевна, да какой…
Мы со старым всё хвораем,
Кто ногой, кто головой.

Я уж и ноотропилом
Старому башку лечу,
Мумиём – на кружку пива
Полтаблетки – и хочу

Сиднокарбу ему в кашу
Послезавтра подмешать.
Ну, а всю семейку нашу
Чем прикажешь исцелять?

У золовки золотуха
И негнойный менингит,
У невестки в оба уха
Замандрючился отит.

У племянника – обидно –
Лимфогрануломатоз,
А у деверя торпидно
Протекающий фимоз.

Посоветуй мне, Матвевна,
У тебя же медик тесть. –
– Я скажу тебе, Сергевна,
У меня ведь опыт есть.

Видно мне, что в медицине
Ты не петришь ни гу-гу.
Пробуй олеум рицини! –
– Ой, спасибо!.. Побягу!..

02.10.2003 г.

О      Б Л А Г О Т В О Р И Т Е Л Ь Н О С Т И

    Какой-то  бомж в собор зашёл
И стал просить себе у бога:
«О, сделай так, чтоб я нашёл
Хоть сто рублей! Живу убого…»

И слышит голос: «Эй, мужик,
Ты что, в натуре, возникаешь
По мелочам? Господь велик,
А ты его, блин, отвлекаешь.

На, штуку баксов забери,
Пока, конкретно, не обидел,
И чтобы больше я внутри
Тебя сегодня, блин, не вдел!»

На свой вокзал, не чуя ног,
Шёл бомж, не замечая вьюги,
И бормотал: «Господь помог:
Не вывелись ещё ворюги!»

13.10.2003 г.

О      М Е Ц Е Н А Т С Т В Е

    Услышав : «Милости прошу!»
Подумал спонсор: «Шиш получит!»
И он сказал: «Не выношу,
Когда о милости канючат!..»

28.02.2003 г.

О     П Ы Л И

     По углам на паутине
Лишь сухие мухи.
В горестной тоске-кручине
Местные старухи.

Пыль на лавке, пыль на печке,
На полу слой пыли.
Ноют девичьи сердечки –
Снова их разбили!

Мусор в горнице повсюду,
Сор и хлам давнишний.
Снова я подругу буду
Обнимать под вишней.

Обмахну я лишь для вида
Со стола пылинки.
Ты сегодня, Зинаида,
Прямо как с картинки!

Ну и что, что продавщица,
Вам какое дело?
Не хотелось ей учиться,
А какое тело!

Заплету тугие косы
Я супруге Зине.
Покупайте пылесосы
В нашем магазине!

18.03.2004 г.

О    С И Н Е В Е

     Синей искрой вспыхнул перстень –
Стокаратовый сапфир.
Перс сжимал перстами перси
Персиянки Кюрдамир.

Глядя с пристальным нахальцем
И немного свысока,
Перекатывал под пальцем
Бугорок её соска.

Грудь воистину прекрасна,
Лишь когда обнажена,
Но, пальпация напрасна –
Холодна его жена.

Только, чуть раздвинув губы,
Шепчет, улучив момент:
«Ты давно не чистил зубы
Синей пастой “Пепсодент”…»

16.10.2006 г.

У Т Р О

    Вновь твоё заставляет с постели  подняться сиятельство,
Я лежу, сознавая, что мне уже скоро вставать,
Приходя, наконец к пониманью того обстоятельства,
Что решенье твоё невозможно опротестовать.

Я встаю, еле-еле глаза раздвигая с опаскою,
Вижу сумрак прохладный и чётко налаженный быт,
Чищу зуб свой единственный фторсодержащею пастою,
И опять за компьютор сажусь, одолевши свой стыд.

И, не выйдя ни разу во двор из своих апартáментов,
Буду век коротать свой впивая глаза в монитор,
От судьбы защищаясь работою тех департаментов,
Что хронический мой помогают исправить запор.

И когда, наконец, от меня ты уйдёшь окончательно,
Перестану я чистить опять свой единственный зуб,
И почувствую снова, что жизнь на Земле замечательна
В ожидании часа, когда хоронить понесут…

16.10.2006 г.

*     *     *

……………………………………………….Кто ты – сосуд, в котором пустота,
……………………………………………….Или огонь, мерцающий в сосуде?           ………………………………………………………………………Н. Заболоцкий

Огонь  в сосуде – это красота!
Но, коли речь заходит о посуде,
Я не сосуд, в котором пустота,
А то, что всунули в сосуд мой люди.

Со школьных лет учителя кладут,
По крайней мере пару пятилеток,
Крупинки знанья в хрупкий мой сосуд.
Так мамы кашей кормят малолеток.

Ещё пять лет кладёт любимый вуз,
В студенте тягу к знанью обнаружа,
В сосуд мой хрупкий знаний нужный груз.
Так жёны кормят любящего мужа.

И дорогой двоюродный мой брат,
Имеющий на всё свои ответы,
Уже, пожалуй, лет за пятьдесят
Кладёт в сосуд мой дельные советы.

И вот уже в сосуде места нет.
В нём содержимое недавно забродило,
Из горлышка, как джинн, полез куплет…
Так.  Видимо, невестка обкормила.

05.05.2003 г.

Э К С П Р О М Т

    Мелькнула  мысль. Попробую поймать её
И превратить в бессмертные слова.
Мелькнула – и погасла. Ну, и мать её
По-прежнему пустая голова…

Опять мелькнула… Не успел поймать её
И  зафикси… Короче, удержать.
Останется родная  «Хрестоматия»
Без плодотворной мысли.
Ну, и мать…

04.09.2004 г.

В М Е С Т И Л И Щ Е          Д У Ш И

    Из  мяса, сала и костей
Сложил однажды тело Бог,
Добавил соков без затей –
И в мир пустил. А чтобы мог

Адам  любить, страдать и петь,
И чтоб он мог писать стихи,
Пришлося Богу попотеть,
И он добавил требухи.

Теперь, когда стихами дам
Поэт захочет поразить,
Придётся вспомнить, что Адам
Вначале без стихов мог жить

И без души, так как не мог
Духовный совершить полёт.
Потом добавил душу Бог
И – слышишь? – требуха поёт!

11.09.2004 г.

*    *    *

…………………………………..Острою секирой ранена берёза,
…………………………………..По коре сребристой покатились слёзы…
……………………………………………………………………..(А.К.Толстой)

 ………………………………….Пилой поющею подточен яркий ствол
…………………………………..Ещё не выжившей свой полный век берёзы.
……………………………………………………………………..(К.Д.Бальмонт)

    Срублена  берёза
Топором тупым,
Содрана берёста,
Валит чёрный дым.

Скоро струйка дёгтя
Потечёт в ведро.
Тут затрат с полногтя,
А навар – с бедро!

Будет лес товарный,
Если пилишь вдоль,
Уголь самоварный,
Дёготь, канифоль.

Будет радость дурня –
Полный портмонет.
Будет смолокурня.

А берёзы нет.

10.09.2001 г.

Ц Е Р А П А Д У С

(Сонет)

    Не  каждый  адвокат – Плевако.
Не всякий Плиев – генерал.
И кто Гомера не читал
Не чужд поэзии, однако,

Не знает истинного смака,
Кто церападус не едал –
Гибрид черёмухи Маака
И вишни сорта «Идеал».

Вкус этот не забудешь за год!
Плоды в кистях по три-пять ягод
Так кисло-сладки и горчат…

Его не пробовал я, право,
Но разве Пушкин пил отраву,
Когда описывал анчар?

04.11.1999 г.

О      Ч У Б А Й С Е

     Рыжий, рыжий, конопатый,
Убил дедушку квартплатой!

10.04.2004 г.

М У Ж С К А Я      С Л А Б О С Т Ь

    Мой  друг до баб был страшно слаб,
Был адюльтер в чести,
И стала вешалка для шляп
На голове моей расти.

Однажды к другу я зашёл,
А друга дома нет,
Но тёплый я приём нашёл –
Жена мне сделала омлет,

Наполнила бокал вином,
Ну, всё как повелось…
Теперь мы с другом вновь вдвоём
Гулять идём – олень и лось.

17.01.2002 г.

*     *     *

     Бабье уходит лето,
Молча стою на балконе я.
В золото листьев одета
Осень цвета мекония.

Солнце за крыши село,
Вечер пришёл с прохладою.
В доме напротив соседка
Губы мажет помадою.

Сыро, за ворот холод
Лезет, щекочет кожу.
Я ещё, видно, молод –
Строю соседке рожу.

«Эх, женишка тебе бы…»
Птичек не видно вовсе,
Голо и серо в небе –
Это настала осень.

Скоро зима наступит,
Вьюги придут с морозами,
Ведьма в холодной ступе
Станет пугать угрозами

Травм, пневмонии, сыпи,
Или обморожения,
Буду проклятья сыпать
Ей до изнеможения.

Буду тепло одетым
Есть не салат, а каши…
Где ты, другое лето,
Только не бабье, наше?

19.11.2006 г.

С В Я Т О Ш А

    Молился, постился, учился у лам,
Но всё это, видно, не впрок:
Добравшись до рая с грехом пополам,
Увидел огромный замок.

Он долго стоял у запахнутых врат,
Так долго, что сам был не рад,
И, плюнув на дужку, воскликнув: «ну, гад!»,
Побрёл потихонечку в ад.

19.03 2002 г.

О      З В Ё З Д О Ч К А Х

    Загадали  звезду. Ты свою, я свою где-то рядом –
Близ Стожар две мерцающих маленьких точки над ё.
Тридцать лет пронеслось. Проследил я их пристальным взглядом
И увидел – сияют два солнца – твоё и моё.

Мы расстались давно, но две искорки в небе остались.
А вчера тебя вспомнил, и на миг навернулась слеза.
Где же звёздочки наши, надеюсь они не расстались? –
И я поднял на небо под мощным биноклем глаза.

Ни одной не увидел звезды в сизом сумраке ночи,
Ни твоей, ни моей в тот безлунно-полуночный час.
Только зыбкое марево видят бесстрастные очи,
Только тёмное небо, пустое, как выбитый глаз…

25.04.2004 г.

О    З Н А Н И И

    Знаю  всё, что будет с нами
И скорблю от этих знаний.
Убедитесь в этом сами:
Будут радости признаний,

Будут проводы и встречи,
Поцелуи, поздний вечер,
Музыка, цветы и свечи,
Всё путём, по-человечьи.

Будут будни долго, долго.
Чувства? Будут – чувство долга,
Чувство, что живёшь без толка,
Что ты нитка, не иголка.

А потом – тому порука
Жизнь, и в этом-то вся штука,
Будет – о, какая мука! –
Скука, скука, скука, скука…

10.05.2004 г.

О      Г Н Е В Е

    Иуда  вызывает гнев любого иудея:
За тридцать сребреников самого Христа продать!
Уж сколько поколений все клянут злодея:
За тридцать… А ведь мог за сорок пять!

18.04.2004 г.

О Б      Э С Т РА Д Е

    Посмотрел  вчера  «Блестящих» на эстраде.
Во фигуры! – не худые, не мясистые,
Прямо Бабкиной на зависть, тёте Наде, –
И не дуры, и такие голосистые!..

28.03 2004 г.

*    *    *

К.Д.Бальмонту

    Утро.  Тронута росою
У тропинки медуница,
А за лесополосою
Разгорается зарница.
Были ранние утраты –
Горевала до утра ты.
Утро раннее! Вначале
Утоли её печали.

День… Деньгами пахнет, потом.
Долог детства летний день.
Динь… Привязанный к воротам
Колокольчик – трень, да брень.
Дань природе или моде –
День одет не по погоде:
Дунь – и полетят листы,
И разденутся кусты.

Вечер. Вечное венчанье
Дня и ночи. Дальний гром.
Ветер. Вербное качанье.
Ведьма с чёртом за бугром.
Скоро серый сумрак скроет
Их обоих, и завоет
Непогода, а пока –
Розовеют облака.

Ночь. Начало новолунья.
Нежен тонкий лунный серп.
Стоя в ступе, спит колдунья
На минуту не присев.
Полночь. Ветра синий свист
Обрывает с вербы лист,
И гудит всю ночь косматый
Кто-то за соседней хатой…

08.02.2000 г.

*    *    *

   Грезится,  миражется,
Мнится, снится, кажется,
Чудится, мерещится –
Кто-то  в  ванной плещется,
Брызжется, купается,
Грязь отмыть старается,
Банным мылом мылится
И отмыться силится,
Бородатый и плечистый,
Видимо, совсем нечистый:
Он под душем во весь рост
Моет рыло, рожки, хвост,
Пятачок, копытца…
Вот что мне блазнится,
Грезится, миражется,
Мнится, снится, кажется,
Чудится, мерещится…
Но никто не плещется –
Ведь воды давно уж нет,
Не промыт и туалет,
А у чертей – одна черта:
Их тоже нету ни черта.

08.09.2001 г.

О Р О Г О В Е Н И Е

    Всем  известно, что разгул
На рога влияет очень.
Был комол и Вельзевул
До Вальпургиевой ночи.

Предрассветною порой,
Когда ночь черней чернила,
Дьяволица под горой
Вельзевулу изменила.

Помнит Лысая гора
Много ярких сцен разврата,
И полезли на-гора
Сатанинские рога-то.

(С той поры и чёрт рогат,
И его худые плечи
Украшает шар-ухват,
Чтоб горшки таскать из печи.)

«Камасутрой увлеклась? –
Сатана чесал над ухом. –
С кем ты там имела связь?
Неужели групповуха?»

И пока свой гнев метал
На жену рогатый Дьявол,
Кракатау рокотал
Меж Суматрою и Явой.

Я узнал недавно, с кем
Изменяла Сатанесса.
Рассказать вам? Но зачем
Доводить вас всех до стресса?

20.01.2002 г.

*     *     *

    Никогда  я не знал,
Почему любим сказку и миф мы.
Я читал и заснул,
И тогда мне приснились стихи.

Я во сне целовал
Из прохладные тонкие рифмы
И нагою ногой
Раздавил злую рифму «грехи».

Помню, хрустнуло «ха»
Под ногою садовой улиткой
И оставило слизь
На тропинке приснившихся фраз.

Парафразой стиха,
Криминальной великой уликой
Мне навстречу неслись
Тропы стоп и синекдоха глаз.

Под моею рукой
Чуть дрожали пупырышки-буквы,
И цеплялась за руку
Буква «ща» в нежном слове «грущу».

Отпущу на покой,
Чтоб не ведали творческих мук вы.
Ах,  изведали муку?
Тогда никуда не пущу!

25.01.2002 г.

*    *    *

     Волну  за волной, волну за волной
На берег пустой погнал ветерок.
Такой озорной – подул над водой
И в сини густой качнул поплавок.

Волне за волной, волне за волной
Кивает листом  седой краснотал.
Сазан золотой блеснул чешуёй,
Махнул мне хвостом, мелькнул и пропал.

Волна за волной, волна за волной.
Качает баркас речная рука.
Сегодня со мной шутил водяной –
Один водокрас улов рыбака.

26.02.2002 г.

О      Г А Н Е

     Говорили  все о Гане
Только как о хулигане:
Хулиган, хулиган, хулиганище!

Нам сказала тётя Маня:
«Видите? – вон мальчик Ганя,
Он плохой, а может даже наркоман ещё!

Так что вы с ним не дружите,
В гости к Гане не ходите:
Чего доброго, у Гани – даже воши е!

Мы сказали: «Тётя Маня,
Пусть к нам в гости ходит Ганя:
Нас не надо опасаться – мы хорошие!»

17.11.2003 г.

*     *     *

     Вот  и осень наступила.
Жёлтый лист с ветвей стекает.
Мама печку затопила –
Ночью сильно холодает

Утром лужицу у дома
Застеклил мороз-стекольщик.
Тащит в склад металлолома
Чьи-то вёдра барахольщик.

Небо серое без сини.
Чиркает метлою дворник.
Наступил по всей России
Понедельник. Завтра – вторник.

25.09.2001 г.

Л Ё Г К И Е      С Т И Х И

     Лёгкой  искрой светляк проплывёт в вышине.
Я скажу: «Погляди – светлячок! К урожаю!»
И услышу в бездонной глухой тишине
Лёгкий шёпот: «А я уезжаю».

И разверзнется небо, и тяжёлая дрожь
Раскачает стволы вековых исполинов,
И потухнет в степи предзакатная рожь,
Лёгкий флёр тёмной тучи надвинув.

И тогда ты уедешь по уснувшей реке
К берегам жёлто-пыльной далёкой Эллады,
Мне оставив на память на распухшей щеке
Лёгкий запах французской помады.

21.04.2004 г.

………………..В альманахе «День поэзии 1981» публиковалась подборка
………………..рисунков пером  В.А.Жуковского, а также  шаржи  поэтов
………………..Л.Озерова, В.Гончарова, А.Блока  и  других поэтов,  в том
………………..числе А.Пушкина.

*     *     *

     Был труден труд поэта ране.
Пером гусиным – нелегко.
Будь «Паркер» у него в кармане,
Он натворил бы – ого-го!

Возьмите Пушкина хотя бы:
Не лейся с пёрышка чернил
Поток на профили и ямбы –
Да он Жуковского б затмил!

А будь бы у поэта «шарик» –
Никто б сравниться с ним не мог:
Ни сам Шагал, парижский Марик,
Ни Озеров, ни Гончаров, ни Блок!

17.04.2002 г.

О Х О Т Н И Ч Ь Е

     Песков,  Згуриди и Дроздов
Пошли раз на охоту.
Не настреляли ни дроздов,
Ни льва, ни бегемота.

Потом решили испытать
Удачу в одиночку,
И разошлись, чтобы опять
Собраться перед ночкой.

Дроздов, себя не чуя в зле,
Без дичи возвратился,
Но, к счастью, у костра в котле
Уже обед варился.

Вот начал остывать обед.
Песков налил рюмашку.
Згуриди нет, и нет, и нет.
Дроздов сказал: «Мне Сашка

Не нравится. Противный, гад!»
Песков в ответ: «Послушай,
Да он и вправду жестковат.
Не нравится – не кушай!»

19.03.2002 г.

*     *     *

   Каптал  порвался –
Не беда!

Ляссе пропала –
Не беда!

Страницы нету –
Не беда!

Пятно от сыра –
Не беда!

Обложка смята –
Не беда!

Обрез потрёпан –
Не беда!

Шмуцтитул вырван –
Не беда!

Изъянов нету –
О, вот беда!

07.12.1999 г.

Н А Б О К О В О Е

    На липовой аллейке, где парк и глух, и тих,
Сидела, упиваясь мороженым суфле,
Лолита на скамейке, вдали от глаз людских,
И ножкою качая в хорошенькой туфле.

С ней рядом, в душегрейке, немолодой поэт
Сидел немного боком, немного впереди,
По локонам, по шейке, читая свой сонет,
Скользил нескромным оком. По девичьей груди…

И женское начало над детским взяло верх.
Полураскрылись губки и поцелуя ждут,
Сердечко застучало, запрыгало, как стерх
На свадебной прогулке… Как медленно идут,

Как тянутся минуты… Когда же, ну, когда
По прелестям девичьим скользнёт его рука,
По девичьим красотам?.. Она промолвит «Да…
Надеюсь, что ты ВИЧем не болен?..» А пока –

Звучит любовный лепет, блуждает жадный взор…
Вдруг сел на ветку липы «ночной павлиний глаз»,
– О, крыл волшебных трепет, немыслимый узор!
Ступай домой, Лолита, не до тебя сейчас!..

07.11.2008 г.

У З О Р

     Мой узор, сверкая чёткой
Кристаллической решёткой,
Мне напомнил стих метричный,
Гармоничный и ритмичный.

Мой узор своей фактурой –
Кристаллической структурой –
Дарит зрителям логичность,
Мелодичность, ироничность.

Мой узор похож на слово
Кристаллической основой,
Но, он сух, суров, бесцветен,
Сер и этим беспоэтен.

08.04.2006 г.

П Р И с о С Е Д И Л С Я

   К редкостным словам на «со» –
Мясо, просо, колесо,
Песо, Пикассо, серсо,
Несколько Руссо, лассо,
Да ещё мадам Тюссо, –
Присоседился Сосо.
Как сказал японец Со
С полуострова Босо,
«Это осень холосо!»

11.04 2006 г.

А Л Л И Т Е Р А Ц И Я

К.Д.Бальмонту

    С  ложки  скользнула лапша.
Ладно б в тарелку попала –
Бледен лесковский Левша:
Левая длань пострадала.

Боли горилкой леча,
Долго Левша бюллетенил.
Платов не звал палача –
Лично Левшу отметелил.

Плюха была неплоха –
Плакал Левша загулявший,
Лихо ковалась блоха,
Глаз заплывал пристрелявший.

Платов Левшу подгонял.
Длань воспалённо пылала.
Кончили дело. Финал.
Только блоха не скакала.

Ладно ли было лепить
Тяжеловесную плюху?
Лучше бы опохмелить,
Иль пригласить ему лекаря…

Люди! Любите Левшу,
Благословляя  Лескова,
Платова, плюху, лапшу
И легковесное слово!

27.09.2001 г.

П Р Е Д Ч У В С Т В И Е

    На днях, внезапно, у меня
Возникло, среди бела дня,
Неведомое ране чувство.

Сидел я в комнатной пыли,
Читая книжечку Дали,
Поелику люблю искусство.

Читал о пуках юных дев,
Слегка от темы обалдев,
А мысль моя возьми да вспухни,

Что я в квартире не один
Среди рисунков и картин,
А кто-то возится на кухне.

Преодолев невольный страх,
Предчувствуя возможный крах,
Я робко поднялся со стула –

Седлал водопроводный кран
Большой усатый таракан.
Предчувствие не обмануло!

14.08.2003 г.

Н А      П О Х О Р О Н А Х

    Я, тост сказав во славу жмурика,
За обе щёки снедь уписываю,
И тут услышал голос Шурика:
«Не торопитесь… я запи… сываю!»

17.04.2004 г.

З А К А Т

    Загорелося  пламя заката,
Золотится дорожная пыль.
За полоской, несжатой когда-то,
Шевелится под ветром ковыль.

Пролетели протяжные годы,
Промелькнули неспешные дни,
В бесконечных кладовых природы
Остаются минуты одни.

Потемнела полоска заката,
Поседела туманная даль,
На пригорке, весёлом когда-то,
Разливается тихо печаль.

Растекается сонно прохлада
Под неяркой вечерней звездой,
За куртинами старого сада
Проскрипел в тишине козодой.

В серый сумрак, как в прятки играя,
Погрузилась седая листва.
Нет, в натуре, прекраснее края,
За базар отвечаю, братва!

06.09.2003 г.

У Ч И Т Е Л Ь Н И Ц А М

    Уже  полвека как ошибка сдеена,
И в Медицинский поступил я сдуру.
Спасибо Вам, Евгения Андреевна, –
Я из-за Вас люблю литературу.

Прочёл я книг за пятьдесят лет столько,
Что мог от вас «четвёрку» получить.
Не надо было заставлять нас только
«Скажи-ка, дядя…» наизусть учить.

Пошла на пользу также и грамматика,
Хоть был я в школе с ней не очень дружен,
Но мне она нужней, чем математика,
А вот немецкий мне совсем не нужен.

Хотя застряли у меня в груди
И мит-нах-аус-цу-фон-бай-зайт-бинен,
Дэр-дэс-дэм-дэн, да  и  ди-дэр-дэр-ди,
Но всё равно остался я дубиной.

И я забыл, что Химмельсспайзе – манна.
Простите, Зинаида-свет-Иванна!

06.09.2003 г.

М О Т И В А Ц И Я

    «Учительницу грохнул ученик,
Мотивы неясны, – газета пишет, –
Ведь к двойкам он уже давно привык,
А оскорблений он давно не слышит…»

«Ну, значит, довела, – подумал я, –
Пятёрку, знать, поставила, дурёха…»

Какая же я, всё-таки, свинья,
Подумав об Учителе так плохо.

20.11.2006.

Р А С Т Р Я С К А

     Жена решила растрясти жирок.
Врачи сказали: «Занимайтесь бегом!
Движенье – всё! Даём вам месяц срок”.
Жена трясла жирок
……………………….весь срок
………………………………………верхом на Пегом.

Каков же результат – хотите знать –
Растряски жира? Взвесили… Грустнею:
За месяц килограммов двадцать пять
Был сброшен Пегим.
……………………………..А подобран ею.

21.01.2007 г.

П Р О М А З А Л …

    Играя в гольф с отцом Керрú,
Сэр Джим по лунке промахнулся.
Сказав в сердцах: «Чёрт побери,
Опять промазал!..», усмехнулся.

Отец Керрú ему сказал:
«Грех выражаться так нелестно.
Как бы господь не наказал
Вас óгнем молнии небесной…»

И в этот миг раздался гром,
И пал отец Керрú, сражённым
Небесной молнией, с нутром,
Смертельным óгнем обожжённым.

Сэр Джим остолбенел тотчас,
На жертву глядя скорбным глазом,
И услыхал небесный глас:
«Чёрт побери, опять промазал!..»

23.01.2007 г.

Л И К О В А Н И Е

     Жила в деревне бабка Лушка.
Ей что-то почтальон принёс,
И горько плакала старушка,
Подолом вытирая нос.

Зажгла под образами свечку,
Взглянула скорбно на портрет
И тихо вышла на крылечко
Сказать, что Вани больше нет.

В деревне радовались, пели,
Старушку тесно окружив:
Погиб Иван, всего недели
До дня победы не дожив.

Односельчан не огорчая,
Пошла и бабка Лушка в пляс –
Погиб сынок второго мая,
А день Победы был сейчас.

«Ура» кричала, как девчонка,
И ликовала, как в бреду…

Лежала рядом «похоронка»,
Когда нашли её в саду.

09.05.2008 г.

Г Н О М А

    Когда  поеден винегрет,
И пиво всё уже попили,
Не говори с тоской: «Их нет!»,
Но с благодарностию: «Были!»

17.04.2004 г.

И Д Е Я

    Я вынашивал  идею,
Думал, что когда рожу,
Я идеею своею
Всех на свете поражу!

Думал: вот случатся роды,
И родившейся идее
Изумятся все народы,
Может даже иудеи!

Поделился с другом ею:
«Как тебе такой феномен?»
Вот пишу, а сам краснею,
Потому что очень скромен.

И сказал мне мой приятель,
Что идейка – третий сорт…
Так что, дорогой читатель,
Извините за аборт!

16.09.2003 г.

*     *     *

   Уж давно минýло лето,
Небо сеет дождик, но
Бергамотного ренета
На базаре уж полно.

И других прекрасных фруктов:
Для зубастых – просто рай!
Хоть на праве узуфруктов
Чью-то челюсть занимай…

28.10.2003 г.

О     Я З Ы К А Х

    – Я  русский  бы выучил только за то, –
Сказал раз один полиглот, –
Что милая Агния Львовна Барто
Воспела им детский народ.

– А сколько ты знаешь всего языков? –
– Штук десять, но русский… о, батюшки!
На нём говорил Батюшкóв, Языкóв…
Точнее – Языков и Бáтюшков.

И Пушкин, и Гоголь, и Блок, и Эфрос
На нём говорили о нём.
И Ленин говном обозвал Наркомпрос
В двадцатые годы на нём.

– А ты иероглифы знаешь? А что,
В языках ты просто колдун.
Осилишь китайский язык? –
– Ни за что! :
На нём говорил Мао Цзе-Дун!..

17.09.2003 г.

К      В Ы Б О Р А М      П Р Е З И Д Е Н Т А

     Нынче  кандидат довольно милый:
Претендент – Ирина Хакамада.
Только завтра Южные Курилы
Отдавать японцам будет надо…

12.03.2004 г.

Д А Ч Н О Е

    Лежать и сохнуть – вот страданье.
Когда ж она своё вниманье
И на меня оборотит?
Когда проснётся в ней желанье?
А я ведь ничего на вид,
Но сохну, сохну в ожиданьи.
Она всё возится на грядке –
Как видно, там не всё в порядке.

Но вот неспешно обернулась,
Сюда идёт. Прекрасно. Чудно!
Я чувствую, и в ней проснулось
Желанье. Значит – обоюдно.
Она подходит ближе, ближе,
Уже её я рядом вижу.
За грядками собаки лают…
Она с улыбкой смотрит так,
Что понял я – меня желают.
Вон – приготовила «тик-так».

О, как я жду её, плутовку –
С восторгом, страхом и тоской…
Она берёт мою головку
Своею трепетной рукой,
Несильно в пальчиках сжимает:
«Ого, ты крепенький какой!»
Желанный миг! Он наступает.

Пока ещё я в грубой коже.
Она меня разденет тоже.
Вот… начинает раздевать…
Я с нетерпеньем буду ждать,
Когда она захочет впиться
В мою сжигающую стать,
Чтоб в этот миг я мог с ней слиться.

Я жду, когда прелестный ротик
Моей тугой коснётся плоти,
И нёбо жаром обожжёт.
Почти раздет… Уже вот-вот
Её коралловые губки
Вспылают, словно от огня,
И ослепительные зубки
Вопьются с трепетом в меня…

Сейчас… Ещё секунда минет –
Меня к зубам она подвинет,
Раздастся хруст… Мороз по коже…
Настал мой смертный миг, о Боже…
Какой проворный язычок…
Я умираю… Едет крыша…
Последнее, что я услышу:
– А что, удался чесночок!

23.09.2003 г.

Л Е Т О М      В      Д Е Р Е В Н Е

    Я  уплыву  рекой извилистой
За горизонт.
Глядит из щели своей илистой
Завистник гном.
Держа в руке своей мозолистой
От солнца зонт,
Гордится почвою подзолистой
Наш агроном.

Мелькнул под солнцем ёрш щетинистый,
Жуя траву,
И скрылся под корягой тинистой:
Мелькнул – и нет!
И, видя, как играешь в теннис ты,
Я уплыву,
И позади растает пенистый
Мой тонкий след.

06.11.2003 г.

С О Ж А Л Е Н И Е

     Был весенний яркий день,
Увертюра лета.
Ты держалась за плетень,
Солнышком одета.

Цвёл лопух, топтал петух
Курицу на грядке,
И роилась куча мух
В страшном беспорядке.

Ты стояла у плетня,
Улыбаясь миру,
А увидевши меня,
Спряталась в квартиру.

Сразу солнца свет потух.
Жизнь моя, житушка,
Почему я не петух,
А ты не несушка?..

96.05.2006 г.

О Т Е Ч Е С  К ОЕ

    Сто сорок три Алёши по России
Поразбрелись, со слов его жены.
– Когда же ты успел, – меня спросили, –
Наделать столько… Мы поражены…

В одной Москве – двенадцать их, внебрачных,
В Санкт-Петербурге бродит их пяток.
Таков итог романов неудачных?
Таков любвеобильности итог?

Один из них – Навальный Лёша, знаем.
Другой – Ягудин – тоже знаменит.
И двух из трёх Толстых припоминаем…
А вообще – Алёша… Что за вид?

Или подвид, каких, увы, немало.
И почему так многочислен он?
– Жена сама ему, любя, сказала:
Таких как ты – один на миллион!

Спешу исправить оговорку эту.
Алёшенька, родной мой, милый сын,
Таких, как ты, конечно, больше нету.
Таких, как ты – на свете – лишь один!

16.07.2013 г.

Б Л Е С Т Я Щ И Е     С Т И Х И

    На листьях камыша
Блестят росинок стразы.
Я радуюсь, пиша
Ритмические фразы.

Сверкают лопухи
В предутреннем тумане.
Слагаются стихи
О бане и самане.

Пою их по утрам,
С похмелья запевая,
Лечебный тиурам
Рассолом запивая,

И презирая зной.
А небо ранним утром
Сияет белизной
И блещет перламутром.

И яркий листогрыз –
Искрящееся чудо –
На веточке повис,
Как капля изумруда.

И всё вокруг горит,
Пылая гранью шлифов,
Как золотой горит
В кургане древних скифов.

Как бриллиантов блеск
Ривьеры-ожерелья,
Как этот мой бурлеск,
Написанный с похмелья.

21.95.2006 г.

Р А З О Ш Л И С Ь

– Привет, подружка, как делишки?
Я про твою слыхала жизнь:
Была ж ты без ума от Мишки,
Так почему вы разошлись?

– А ты б смогла жить с человеком,
Который в пьяном виде зол,
И матерится хуже зека,
Когда по телеку футбол,

А выпивает ежедневно,
Или почти что каждый день,
Который выступает гневно,
И в пьяном виде туп, как пень,

И звезданул бесчеловечно,
Одним ударом сбивши с ног?
– Да нет, я б не смогла, конечно…
– Ну, вот, Наташ!.. И он не смог…

01.06.2006 г.

П Е Р Е Д О В И К

    На дóбыче угля себя прославил Чих,
По тыще тонн его рубая в сутки.
Тонн двадцать пять – всегда нарубим их,
А тыща тонн – уж это, брат, не шутки!

И стал везде новатор всех учить,
Готов со всеми опытом делиться.
Уж даже уголь некогда рубить,
А слава длится, длится, длится, длится…

А вот уж он под сводами Кремля
Предстал перед мохнатыми бровями
И снова стал стране давать угля,
Хотя теперь – хвалебными словами.

А Брежнев: «Молодец! Передовик!
Скажу, чтобы тебя представили к награде».
О, как богат прекрасный наш язык!
Передовик – вожак в бараньем стаде!..

03.06.2006 г.

 ПОСКАКАЛИ

                                                                 Стала милой и хорошей
                                                               Побелевшая земля,
                                                               Словно мягкий плат наброшен
                                                               На леса и на поля.

                                                                Чтобы этот плат украсить
                                                               Вдруг, откуда ни возьмись,
                                                               Разудалый заяц скачет,
                                                               Следом – лось и даже рысь.
                                                                       Владимир Семибратов

    По земле хорошей, милой
Бесшабашный скачет лось,
Развернул рога, как вилы –
Э-ге-гей!.. И понеслось…

А за ним лиса вприпрыжку
Обалдело скачет вслед…
Как бы мышку, как отрыжку,
Не утратила в обед!..

Следом скачет рысь галопом –
Разлюли-малина-рысь!
По полям, как по Европам,
И никто не скажет «брысь!»

Скачет заяц небезгрешный
На белеющем лугу,
Только заячьи орешки
Оставляет на снегу.

Проскакал медведь в берлогу,
Разудалый скачет крот.
Подогнув больную ногу,
Скачет вслед за ним енот.

И собака удалая,
Покидая конуру,
Вскачь несётся, громко лая,
Подражая кенгуру.

Скачет эта кавалькада –
Уж проскакана верста;
Кавалькаде этой надо
Шрифтом скрасить все места.

Я скачу за ними следом
И читаю, как с листа –
Пародистом-звероведом
Стал я, видно, неспроста.

И пока там Дмитрий Кедрин
Крестики ворон считал,
Семибратов, как мы педрим,
Тоже пародистом стал

И своим стихотвореньем
Заслужил «Мерси боку!».
Поздравляем с прибавленьем
В нашем скачущем полку!

05.08.2013 г.

И С П И С А Л С Я

……………………………Скачет ли свадьба в глуши потрясённого бора…
……………………………Снег освещённый летел вороному под ноги…
……………………………Грустные мысли наводит порывистый ветер…
…………………………………Николай Рубцов «Скачет ли свадьба…»

……………………………Скачет ли свадьба в глуши потрясённого бора…
……………………………Снег освещённый летел вороному под ноги…
……………………………Грустные мысли наводит порывистый ветер…
……………………………Плачет звезда, холодея над крышей сарая…
………………………………….Николай Рубцов «У размытой дороги…»

Плачет звезда, холодея, над крышей сарая.
Грустные мысли наводит порывистый ветер:
Коля Рубцов исписался, стихи повторяя,
Плачет звезда, отражаясь в дорожном кювете.

Скачет ли свадьба в глуши потрясённого бора,
Гонят ли зверя по полю лихие собаки,
Скоро читатель узнает подробности, скоро.
Плачет звезда, исчезая в предутреннем мраке.

Снег освещённый летел вороному под ноги,
Цокот копыт раздавался под сводами леса.
Коля Рубцов одиноко стоит у дороги
И вспоминает о юных проделках, повеса.

Плачет звезда, догорая на утреннем небе,
Плачет поэт, вспоминая прошедшие годы,
В мыслях о Вологде, в мыслях о крове и хлебе,
В мыслях о том, как сегодня не выйти из моды.

Гадкий редактор «ступеньки» считает за строчки,
Хочет Рубцова оставить голодным и сирым.
Где вы теперь, молодые лихие денёчки?
Плачет звезда, леденея над каверзным миром.

Сволочь-кондуктор в автобус не взял без билета.
Вот телогрейка… Купите, пока не протухла!…
Плачет над миром огромное сердце поэта.
Плачет звезда, догорая, сгорая…   Потухла…

18.07.2006 г.

М Ы С Л И    В С Л У Х

     Не грусти, мой друг, что пополнела,
Я так рад, что «это всё моё»,
Лишь бы никогда ты не болела,
Остальное – мелочь, ё – моё!

Я в твоей тени укроюсь летом,
Буду греться об тебя зимой,
Мысленно сочтя себя поэтом,
Посвящу стихи тебе одгой.

Никогда не говори «Одна я…»
Я с тобою мысленно навек,
И в твоих объятиях, родная,
В мыслях ночью сплю, как человек.

Будет дождик моросить однажды,
Я к тебе приеду зимовать
И, иссохнув от любовной жажды,
Предложу тебе: «Пойдём гулять!»

А когда на опустевшем пляже,
Спрятавшись от дождика под тент,
Мы с тобою вместе рядом ляжем,
Ты в сердцах прошепчешь: «Импотент!..»

И, по морде надавав грудями,
Запоёшь чуть слышно «Сулико»…
Лучше я пойду гулять с друзьями, –
С ними беззаботно и легко.

01.10.2006 г.

 О      К О М      П Е С Н Я ?

    «Десятилетний Степан…»
Запел Дассен красивым голосом,
Но по-французски кончил соло сам,
И я стою, как профан.

«Десятилетний Степан…»
Стою, как дуб в жару привянутый,
И кто он, этот вскользь помянутый,
Не понимаю, болван.

«Десятилетний Степан…»
А знать кто он не нужно разве нам?
Ведь может речь о детстве Разина,
Иль друга Хрюна, pendant!

26.09.2003 г.

Н О В Ы Й    Р У С С К И Й    В О Л К

    Волк Красной Шапочке сказать
Решился, подавив смущенье:
«Ты что предпочитаешь, мать,
Слиянье или поглощнье?»

11.10.2006 г.

Ф Л Е Г М А Т И К

    Сангвиник, меланхолик ли, флегматик,
Или холерик я, хотел узнать.
Достал немного книжек, стал читать их,
И стали дыбом волосы вставать.

Узнал я, что их вовсе не четыре.
Характеров – что мод у кутюрье,
И даже больше их в подлунном мире
Насчитывал социалист Фурье.

Всего восемьсот десять насчитал он
Взаимодействий нравов, черт, манер,
Привычек, складов… Дело лишь за малым –
Узнать дотошно, кто ты, например.

И я свой образ собирал из пазлов,
Как антрополог Михаил Лурье.
И у меня, флегматикам всем нáзло,
Семьсот шестнадцатый характер по Фурье!

26.07.2013 г.

 О Б Я З А Н Н О С Т Ь

     Быть рифмоплётом так легко –
Найди две-три удачных рифмы,
Допустим, рифму «Сулико»,
И, ну, к примеру, «логарифмы».

Быть стихотворцем посложней:
Здесь, всё-таки, и смысл нужен.
Поэзия? Речь не о ней,
Но не беда, коль ты с ней дружен.

А быть поэтом – благодать,
И с этим нужно примириться:
Поэтом невозможно стать –
Поэтом можно лишь родиться.

Твори, коль можешь ты творить
И временем в обрез не связан:
Поэтом можешь ты не быть,
Но стихотворцем быть обязан!

26.09.2003 г.

П О С В Е Т И Т Е !

     Дрябнет сено волглое в копнах на лугах,
Пробежала шустрая полевая мышь.
А вдали, за Волгою, в сонных берегах
Шелестит  без устали в заводях камыш.

Луг цветной сарпинкою виден из-за хат.
Зазвонили к всенощной. Трёх коров пастух
Гонит над тропинкою. Жиденький закат
Побледнел, как немощный и совсем потух.

Соловьиным бисером раскатилась трель,
Да на всю Рассеюшку, на святую Русь!
И пастух растрогался, и убрал свирель,
Дескать, не умею ж так – вот и не берусь.

Дескать, пусть поют они, чудо-соловьи.
Мне, мол, так не спеть, поди, – лучше помолчать.
А напрасно, надо бы песни петь свои.
Родился коровою – так изволь мычать!

На Руси Есениных – был всего один.
Надо же случиться – и его уж нет.
Пусть и не квазар ты, а гетеродин, –
Раз судьба лучиться – лей свой жидкий свет!

Пусть лишь у немногих ты будешь на слуху,
Пусть лишь одинокому светишь ты в пути, –
Посвети под ноги ты горе-пастуху,
Да и трём коровушкам тропку освети!

19.07.2013 г.

П О Ч Т И      М О Л И Т В А

    О,  Господь!  Ты справедлив,
Почему ж дал волю гневу,
Весь запал его излив
На Адама и на Еву?

О, Господь! Ведь ты велик,
Почему ж молчал, не смея
Обратить свой грозный лик
На виновника – на Змея?

О, Господь! Ты всемогущ,
Почему ж не выгнал гада
Вон из дивных райских кущ,
Не погнал его до ада?

О, Господь! Всеведущ ты,
Так зачем прогнал Адама
С вашей райской высоты,
Съела яблоко ведь дама?

О, Господь! Ведь ты всеблаг,
И всемилостив, и честен,
Но в раю твоём – бардак,
А ведь там он неуместен!

О, Господь! Коль ты не глуп,
Как помру я, зол и гадок,
Забери к себе мой труп –
Наведу в раю порядок!

28.10.2004 г.

*     *     *

    Холодное  утро. В полях уже пусто.
Не слышно ни песен, ни текстов про мать.
На овощебазах почти вся капуста,
И самое время картошку копать.

Туманное небо и меленький дождик,
И шлёпают клубни в размокшую грязь.
Беритесь за вилы, известный художник!
Хватайтесь за грабли, потомственный князь!

А где-то далёко проносятся кони…
Пора и в свинарник, навоз убирать.
Ну что, господа, привыкаете к вони?
А может на рынок – свеклой торговать?

А ветер гоняет опавшие листья,
И снова на завтрак компот и лапша.
Зачем мы вернулись, поручик Голицын?
Уж лучше таксистом в каких-нибудь США!..

23.03 2004 г.

М О Ж Е Т  ,   Д О Б А В И Т …

     Родителей, здоровье, зубы, разум
Теряет человек в конце пути,
Приобретя врагов, склероз, маразм,
Чтоб не было нам жаль ТУДА идти.

Но, ежели ещё не всё допето,
А не допито, если ты – поэт,
Господь не фраер, он заметит это,
Прибавит к сроку пару-тройку лет!

23.03.2004 г.

Т У Д А

    Там  едят марципаны, пьют мокко,
Умеревшие бродят стадами –
Дивный сад, а душе одиноко:
Ад далёко…  Но не за горами!

30.03.2004 г.

Я     Б …

    В партию Лимонова экспрессом
Я б вступил по наущенью свыше:
Я б Чубайса облил майонезом,
И из партии тотчас бы вышел!

20.05.2004 г.

*     *     *

……………………………………………..…Жук ел траву, жука клевала птица
………………………………………………Хорёк пил мозг из птичьей головы,
………………………………………………И страхом перекошенные лица
………………………………………………Ночных существ смотрели из травы. ………………………………………………………..Н.Заболоцкий. «Лодейников»

Жук  съел червя, жука склевала птица,
Хорёк у птицы жадно мозги пьёт,
Хорька задрала рыжая лисица,
А ту сожрал прожорливый койот.

Но нет конца смертельной круговерти:
Койота съел медведь. И поделом!
Но он не знал, что опахало смерти
Взмахнуло и над ним своим крылом.

Медведь койота съел, а с ним его микробы,
И заболел. И сдох? Конечно, да!
И, медвежатиной набив свои утробы,
Микробы разбежались кто куда.

Микробов ел червяк, того – синица,
Синицу съест лиса, или койот,
И всё опять, как прежде повторится,
Правда, медведь будет другой, не тот…

06.04.2004 г.

*     *     *

    В  яблоках  нашли недавно золото.
Раньше лишь железо находили.
Новостью общественность расколота,
Новостью газеты запестрили…

Или запестрели?.. Ну, не важно,
Главное – сохранность драгметалла.
На защиту яблонь вмиг отважно
Половина общества восстала.

А другая половина стелется,
Яблоки воруя, как и прежде,
И в подвалы прячет яблок тельца,
На колечко накопить в надежде.

Ишь, ворюги – не боятся Бога,
Слышат золотистых яблок звон!
На колечко нужно их немного:
Сорок восемь тысяч двести тонн.

16.04.2004 г.

Т А Н К А

     Движусь  по пляжу.
Девы – вроде муляжу.
В тонкости влажу –
На ком нет макияжу,
У той я и приляжу!

21.04.2004 г.

Н О С Т А Л Ь Г И Я

    Мне порой вспоминается юность далёкая:
Мы сидели с тобой на коротенькой лавочке,
И светилась над нами звезда одинокая –
На небесной копирке уколом булавочки.

А кругом всё ходили завистливо парочки
«А когда наша очередь?» – думали, думаю.
А дыханье мешалось и туманил нам пар очки,
И туманом на миг закрывал ту звезду мою…

А потом мы прощались с тобою у лестницы,
А ступени у лестницы длинные-длинные…
Наверху орал кот серенаду прелестнице,
А внизу я шептал тебе речи невинные.

Где теперь ты живёшь, моя юность далёкая?
С кем в аптеку хромаешь, опираясь о палочку?
Вспоминаешь хоть изредка ту звезду одинокую,
И ту длинную лестницу, и короткую лавочку?

22.04 2004 г.

Б А Х .   С Т Р А С Т И      П О       И О А Н Н У

    Орган, как многоствольный орган,
Как многопушечный онагр,
Нагромоздил, как Томас Морган,
Над хромосомой сонм  виагр.

Организуя дух оргазма,
Он органичен, будто дуб,
Многообразен, словно плазма,
Но ограничен телом труб.

Его чарующие звуки –
Как кокаинова печать,
И только Баховые руки
И ноги могут так звучать!

Рокочет бас и свистом фистул
Ревёт могучий ураган:
Неистов и многорегистров
Звучит на кафедре орган,

И весь в его волшебной власти,
Маэстро, гений, хулиган,
Струит по Иоанну страсти
Почти что тёзка – Иоганн.

05.04.2004 г.

В Е Ч Е Р Н И Й     З В О Н

Томасу Муру,
Ивану Козлову,
Афанасию Фету.

     Вечерний  звон, столичный шум,
Как много он наводит дум!
Унылый сон… Конец мольбам –
Прощай, Кобзон! На БАМ! На БАМ!

Он вспомнил дом, счастливых там,
Ручаюсь в том, не встретив дам.
Там слышал он лишь рельсов звон,
Там тихий сон умчался вон.

В краю родном он был любим,
Мы об одном мечтали с ним,
И весь наш дом стоял вверх дном,
Жил бодуном и ходуном.

Вернулся сам к родным гробам,
Сибирякам оставив БАМ.
Сказал он там «прощай» столбам,
Пурге, кустам, тайге, грибам.

Вернулся он на улиц шум,
В свой отчий дом, где ЦУМ, где ГУМ,
С распухшим лбом, где детский гам,
Зато не хром,– покой ногам.

Уж петь певцам теперь другим
Своим отцам таёжный гимн,
Зато в альбом напишет он
С твоим гербом «Вечерний звон».

06.06.2004 г.

ГУМНО

    На каком-то  вернисаже
Выставлялось полотно.
Где, когда, – не помню даже,
Только помню, что давно.

Ведали искусствоведы:
«Полотно назвав «Гумно»,
А не, скажем, «Вкус победы»,
Автор поступил умно.

Кто ж художник? Если даже
Это кто-то из «митьков»,
Неудобно в эпатаже
Заподозрить стариков.

Плавная текучесть линий,
Напряжённый колорит,
А небесный цвет – не синий,
Но, представь себе, – горит!»

Посетители гадали:
«Пикассо? Дали? Миро?»
Рядом авторы стояли,
Улыбаяся хитро.

Только маленький мальчонка,
Посмотревши на «Гумно»,
Плюнул и воскликнул звонко:
«Не калтина, а гамно!..»

08.04.2006 г.

*    *    *

    Майский  жук в окно с размаху прянул.
Ночь пришла на мягких чёрных лапах.
Белая сирень запахла пряно –
Как любила мама этот запах!

Скоро мы увидимся, родная,
Белого сиреневого цвета
Я тебе полрая наломаю,
Даже если после в ад за это…

22.04.2004 г.

В Е Ч Е Р

    Музыка  тихая льётся в раскрытые окна –
Слушаю звуки романсов давно позабытых.
Небо вечернее розово, только волокна
Тучек на западе цвета чернил разлитых.

Гаснут закатные краски, музыка тише,
Пахнет акация белая – чудо такое!
Голос Неждановой нежный почти не слышен.
Тихо, прохладно, просторно – счастье покоя!..

Вдруг заорал Сосо жеребцом зовущим:
Бум! Бум! Бум! Бум!.. запустить в него нечем.
Прямо под окнами встал «мерседес» орущий.
Чтоб ты пропал, паразит, – изгадил вечер.

27.04.2004 г.

И З      Ч У В С Т В А      Д О Л Г А

   Жил  в нашем доме старикашка
По кличке Колька.
Ни с кем он не дружил, бедняжка,
С собакой только.

Ей приносил и клал у бака
Свои объедки,
И стали Колькой звать собаку
Его соседки.

Дед старый был и сердце биться
Давно устало.
И, – что должно было случиться, –
Его не стало.

Его свезли. Тут рядом было.
Никто не плакал.
И только долго, долго выла
Его собака.

Ходила Колька на могилу
Довольно долго:
Пришла… Понюхала… Повыла…
Из чувства долга.

28.04.2004 г.

Н О В О Е      В      М Е Д И Ц И Н Е

   Лечусь  лимонной кислотою
На кончике ножа. А ты
Всё соду пьёшь, творец застоя?
Смотри, придёт тебе кранты!

Вся эта меленькая сволочь:
Грибки, бактерии, глисты –
Ужасно обожает щёлочь
И не выносит кислоты.

Возможно и не панацея
Моё изобретенье, но
Вот что  скажу тебе в конце я –
Я не болел уже давно.

Не бегаю я по больницам
Микстуры все – не для меня.
Без них могу я обходиться
Давно. Уже четыре дня!

08.05.2004 г.

*     *     *

    Хрустнула  ваза хрустальная.
Дребезги брызнули вдрызг.
Хлынула влага кристальная
Облаком бисерных брызг.

Тонкими звонкими льдинками
Рюмки звенели. Текло.
Спутанными паутинками
Трещин покрылось стекло.

Грустная, даже печальная
Влага закапала вниз:
Хрустнула ваза хрустальная.
Плакал богемский сервиз.

12.05.2004 г.

*     *     *

    Всё! Отгремели бои!
Где вы, друзья мои, братья,
Однополчане мои?
Долго ещё буду звать я

Вас лишь в кошмарах ночных, –
Душные, пьяные бреды, –
Горькой настойкой залив
Радость великой Победы.

Крикну, уставший от битв,
Смерти избегший объятий:
«Кончилось время молитв,
Началось время проклятий!»

Тускло блеснут в полутьме
Орден, четыре медали…
А Игорьку, старшине,
Ордена так и не дали.

Он обернулся на миг:
«Эй, догоняйте, ребятки!» –
И на колени поник
С дыркой у левой лопатки.

Будь же ты проклят, комбат,
Что отвечал заторможенно,
Часто срываясь на мат:
«В спину убит – не положено!..»

12.05.2004 г.

П Р И З Н А Н И Е

    К женским  талантам почтение полное,
Но не любовь у меня, к сожалению.
Я их ценю, уважая их пол, но я
Часто, увы, отдаю предпочтение
Винам, игре и стихам.

Может быть, нонсенс сейчас оглаголю я,
Может быть, вздорную чушь оглашаю я,
Но не люблю я актрису Глаголеву,
И не люблю поэтессу Цветаеву.
Видимо, просто хам!

16.05.2004 г.

В О П Р О С  –   О Т В Е Т

     Сталина  спросил раз Троцкий Лёва:
«Что нам делать в смысле Гумилёва?» –
«Запретить, – ответил Сталин, – ясно?
Он талантлив, что вдвойне опасно!»

«Как тут запретишь – двадцатый год!
Ну, а как возьмёт да удерёт?»
«Как? – ответил Сталин, – шалунишка!
Ледорубом по башке – и крышка!»

18.05.2004 г.

ВОЖДЕЛЕНИЕ

    Раз  Иван Семёнович Козловский,
На приёме будучи в Кремле,
Так сказал, подняв бокал «Московской»:
«Хочется поездить по Земле!

Никогда я не был за границей.
Весь «Большой» во Франции – гастроль.
Я ж не видел ни Ривьер, ни Ниццы,
Хоть в «Борисе» у меня есть роль…»

И перед вождём слегка согнулся:
«Отпустите посмотреть Париж!»
Сталин хитровато улыбнулся
И спросил: «А ты не убежишь?»

«Как могли подумать вы такое,
дорогой товарищ Сталин?! Нет!
Для меня село моё родное
Всех дороже заграниц!..»  В ответ

Сталин закивал: «Скажу одно я:
Правильно ты мыслишь! Молодец!
Вот и поезжай… в село родное,
Отдохнёшь от опер, наконец!..»

29.05.2006 г.

*     *     *

   Небо  цвета духа бестелесного –
Результат недавних пыльных бурь,
В климате явления известного,
Словно там, у Грабаря Небесного,
Кончилась берлинская лазурь.

В вышине, с туманом перемешанной,
Пролетит протяжный птичий клин.
Ты мне скажешь на прощанье «Бешеный!»
И, осенним саваном завешенный,
Я останусь на земле один.

Всё пройдёт, пройдёт и осень мрачная,
И провоет долгая зима,
И настанет снова новобрачная
Ледоходно-прилетело-грачная
Яркая весенняя пора.

Будут петь по-прежнему кузнечики,
Будет солнце жарко, как всегда,
Будут сохнуть на заборах глечики,
Но твои озябнувшие плечики
Не согрею больше никогда.

И другая, зажигалкой газовой
Чиркнув спросит: «Ну так что, мужик,
Женишься?» – на что отвечу сразу я:
«Что ты, детка, я ведь одноразовый,
Как и твой хромированный Бик!»

08.06.2004 г.

*     *     *

    О, как  мне хочется порою
Побыть белужьею икрою,
Чтобы услышать «дорогой»,

Зальясь пивком безалкогольным,
Иль поскакать мячом футбольным
Под Марадоновой ногой.

Или побыть борщом по-флотски,
Затем лишь, чтобы Заболоцкий,
Меня откушав, описал,

Или прикладом от винтовки,
Чтобы Светлов в своей «Каховке»
Со мной к Варшаве почесал.

О, как мне хочется порою,
Я от читателя не скрою,
Сказать «о, как!», как Ларин, мент.

Подобно этому герою –
А вдруг я что-нибудь нарою? –
Хочу начать эксперимент.

Хочу окакнуть, обнаружа
Остылый труп за домом в луже,
А может быть, и тёплый труп.

Шучу! Хочу я, как известно,
Нарыть всего лишь перл чудесный
В сухих буртах словесных круп!

О, как мне хочется порою,
Особенно, увы, ночною,
Не встретить сукиного сына.

Ведь я пугаюсь, как овца,
Как мусульманин голубца –
А вдруг внутри него свинина?

Ведь я фигурой не Дукалис,
А чтоб меня враги боялись –
Пугаю мордою лица!

Имею я худое тулово,
Фигурой – даже не Абдулова…
Эх, мне бы бицепсы борца!

О, как мне хочется порою –
Уж ладно, я секрет открою –
Ментам российским подражать,

Девиц  в  компаниях приличных,
Провинциальных и столичных
Своей смекалкой поражать.

И на бомондовых тусовках,
И на трамвайных остановках,
И в зоопарке, средь макак

Хотел бы я невозмутимо,
По-ларински шагая мимо,
Сказать с усмешкою: «О, как!»

01.04.2004 г.

Л Ё Г К А Я     С М Е Р Т Ь

    Бежал  таракан одинокий во мраке.
Мне так его жалко – до слёз!
Хотел он покушать, а в мусорном баке
Его поджидал дихлофос.

Едва таракан с дихлофосом сравнялся,
Тот запахом óбдал его.
Почуяв амбре, таракан закачался,
Его замутило всего.

Откинув кубышку, он умер не сразу –
Собрав свою волю в кулак,
Сказал напоследок крылатую фразу:
«Легко подыхать натощак!»

15.06.2004 г.

БАБОЧКЕ

    Ты, родившись  червяком,
Ползая, а не летая,
Нынче стала мотыльком,
Горького опровергая.

Поцелуй даря цветам –
(Предпосылка урожая) –
Ты порхаешь тут и там,
Красотою поражая.

Красота – редчайший дар,
В этом смысле боги строги,
Ведь недаром пьют нектар
Только бабочки и боги!

07.04.2006 г.

Я     В Н О В Ь …

   Я  вновь  в руках твоих, стихия
Евтерпина. Терпя упрёки,
Я вновь и вновь рифмую строки –
Пытаюсь написать стихи я.

Я строгий критик и в ближайшей
Пивной, на радость местным дивам,
Я вновь стихи свои за пивом
Подвергну критике строжайшей.

Отдам жене листочков стопку –
Плоды последней неудачи –
Я вновь на пригородной даче,
На самоварную растопку.

А вечерком, пройдясь по пабам
И зыркая вокруг очами,
Я вновь услышу за плечами:
«С такою рожей – и по бабам!..»

И, коль стихов дурацких пара
Моих вам встретится в печати,
Я вновь скажу – жена опять их
Уберегла от самовара.

29.06.2004 г.

*     *     *

    Всего , что надо – не успеть воспеть,
А, может быть, и воспевать не надо:
За веянием времени поспеть
Не каждый может искренностью взгляда?

И многое, забывшись, пропадёт,
Останется у зрения вне поля,
На «жёлтое пятно» не попадёт,
А попадёт на пятнышко «слепое».

Но много хуже, если воспевал
Ты конъюнктурно то, что недостойно.
Поющий мой, во что же ты попал,
Хоть и благопристойно, но застойно?

Каким регистром, изгибая стан,
Ты Ленина и Сталина богами
Воспел, наш дорогой Эль-Регистан,
Во что ты влип обеими ногами?

30.06.2004 г.

О  ,  В Е С Н А !

    О, весна, ты как школьная парта –
Безыскусственна и проста,
А зима без холодного марта,
Словно ящерица без хвоста.

О, весна без конца и начала,
Без конца за окошком дожди.
Сгнила репа и люффа-мочало,
И картошка сгниёт, подожди.

О, весна! Я тебя обожаю,
Уважаю, ценю и люблю,
Но, как видно, конец урожаю
И укропа пучку по рублю!

30.06.2004 г.

О Б И Д А

    Высоким  званием поэта
Моя работа не согрета –
На суд людей несу

Я не любви безмерной счастье,
Не с подвигами сопричастье,
Не пение Алсу.

Ведь надо ж и про бородавки,
Подмышки, и в трамваях давки,
И волоски в носу.

А как хотелось бы про осень,
Про листопад, и неба просинь,
Про речку Бирюсу…

Зато какая речь живая
Течёт, порою воспевая
Паштет и колбасу!

Но, бог не дал души поэта,
А как обижен я на это –
В могилу унесу.

02.07.2004 г.

И Д И Л Л И Я

……………………………………………………………Сучок преломленный
……………………………………………………………За платье задел;
……………………………………………………………Пастух удивленный
……………………………………………………………Всю прелесть узрел.  …………………………………………………………………..А.С.Пушкин «Вишня»

     Румяной  зарёю покрылся восток,
Вдали за рекою погас огонёк.
В дубовую рощу селянки пошли.
Там гнёздышко птички на дубе нашли.

Подружки пастушке кричали: «Не лазь!»
Пастушка, не слыша, на дуб забралась.
Сучок надломлённый за платье задел.
Пастух удивленный всю прелесть узрел.

Я к дубу бежал – всё навстречу неслось,
Но прелесть увидеть мне не удалось –
Пастух предо мною внезапно возник,
А рядом стоял преогромнейший бык…

22.07.2004 г.

П О З Д Н Я Я       Л Ю Б О В Ь

     Поглядев очами вожделенными
На фигуру стройную твою,
О любви словами непременными
Стал я петь, подобно соловью.

Я слезами заливался модными,
Когда ты ответила мне «нет»,
И глазами посмотрел голодными
На тобой подаренный портрет.

Время шло, и так уж всё устроено:
Постарев, ты мне сказала «да»,
Но была ты массою утроена,
Я же с тела спал, как никогда.

Я навёл свои глазные впадины
На твою объёмистую гладь,
И слезинки, крупные, как градины,
Покатились из меня опять.

Ты ж, глазами сделав пару высверков
На меня, зелёного, как бакс,
Быстренько, как маленького, высморкав,
Понесла одной рукою в ЗАГС.

09.02.2005 г.

С Т Р А Д А Н И Я     С Ч Е Т О В О Д А

     Тридцать  три процента девок местных
Были в меня пылко влюблены.
Я встречал сиянье глаз прелестных,
В Масленицу спевши про блины.

Стал я завсегдатаем попевок, –
На деревни голоса в чести, –
И процент влюблённых в меня девок
Вырос до шестидести шести.

Я не мог довольствоваться малым, –
Караоке с премии купил
И, серьёзно занявшись вокалом,
Всех девчат в деревне покорил.

Я влюблён во всех подружек сразу –
Все они безумно хороши
И для многоопытного глазу,
И для исстрадавшийся души.

Мне пора жениться. Я не знаю
Что мне делать, – я люблю всех их,
И который месяц выбираю
Я из всех одну. Из всех троих.

13.02.2005 г.

Д Е Л Ь Ф И Н

(Навеяно “Ледовой книгой” Юхана Смуула)

    Ни облачка на небе тёмно-синем.
Скользят над морем низко альбатросы.
Следя за быстрым плавничком дельфиньим,
Стоят на палубе свободные матросы.

А море было тихо и не бурно,
Уходит вдаль лишь пенный след – кильватер.
Наперерез шёл танкер из Мельбурна,
Волной пересекая наш фарватер.

Вот взмыл дельфин опять перед бушпритом
Торпедой чёрной, иль летучей рыбой,
А сзади неотвязно, деловито
Корабль пёр тысячетонной глыбой.

Вдали плывёт, сверкая, айсберг белый,
И солнце с Севера теплом ласкает лица.
Они добры, светлы и загорелы,
И радостны – корабль на Север мчится!

На палубе уже вторая смена.
А где ж дельфин? И никому нет дела,
Что за кормой кильватерная пена
Всего на миг слегка порозовела…

13.07.2009 г.

*      *      *

     Где-то  мявчет иволга, как голодный кот.
За лабазом таволга расцветёт вот-вот.
Тиной и лягушками пруд кишит кишмя.
Ты с двумя подружками смотришь на меня.

Девушки сметливые – их простыл и след.
Мы с тобой счастливые, вместе, тэт-а-тэт.
А когда под ласкою сброшу шёлк фаты,
Скажешь мне с опаскою: «Да пошёл бы ты!

Знаю вас, насильников, мартовских котов.
Благо – век мобильников. Вызову ментов –
Мало не покажется, как составят акт.
Хватит уж куражиться над невестой, факт!

Хватит нас поэтам уж мять в ночных кустах!
Пишет пусть об этом муж, не жених в стихах!
Хочется молоденькой? Мой тебе совет, –
Действуй-ка, Володенька, через сельсовет!

Женишься – на радости мни мой нежный цвет,
А пока что гадости не позволю, нет!..»
Месяц серпик дужкою выгнул на межу.
Я с твоей подружкою в таволге лежу.

Девка круглолицая, глазки – как цветы,
И она милицией не нудит, как ты.
Песенка неспетая, только скажет «Ах!»
Завтра же всё это я опишу в стихах!

04.03.2005 г.

…………………………………..А где-то возле Сицилии притаился зловещий
…………………..остров Цирцеи, опасной волшебницы… Своими чарами
…………………..она превратила спутников Одиссея в свиней…
……………………………………………..Сергей Наровчатов. “Забытый мир”

   П О Я С Н Е Н И Е

    Мужики, домой возвращаясь,
Коли хочется бабьей ласки,
Начинают им, не смущаясь,
Небылицы травить и сказки.

Про циклопов – безглаз уже старый!
Про сирен, от которых балдели.
Про Цирцеи волшебные чары…
А как было на самом деле?

Аргонавты, шатаясь бражкой,
В кабаке как-то раз оказались.
Там Цирцея поила их бражкой –
До свинячьего визга нажрались!

Когда долго бродишь по свету,
Пить охота, коль день был жаркий.
Ничего тут волшебного нету, –
Чары – это большие чарки!

26.10.2010 г.

*     *     *

..………………………………………………Тёплый декабрьский снег,
………………………………………………..Нервная дрожь…
………………………………………………..Какие тёплые снега
………………………………………………..На ощупь!..
………………………………………………..Поэзия – что психотерапия…
………………………………………………..Эдуард Холодный. Из сборника
………………………………………………………….«Тайное единство»

Талантливый, хотя не очень модный,
Поэт гипнотизирует народ:
“Снег тёплый” – пишет Эдуард Холодный.
Не верьте, люди, всё наоборот!

04.03.2011 г.

В О Л Ь Н О Л Ю Б

     Я  отпираю дверцу клетки:
«Лети на волю, милый чиж!
Летай, или сиди на ветке.
Ну, что ж ты, право, не летишь?

Взмахни крылом в сияньи неба –
Свобода сладостней, чем плен,
Хотя – там нету крошек хлеба…»
И чиж не упорхнул с колен…

24.05.2011 г.

 К О С М О Н А В Т

    Друзья, однажды, в предвечерний час,
В День космонавтики позвали нас на дачу.
Там “Шерри бренди” угощали нас,
А после русской водкою в придачу.

И, с ощущеньем лёгкой тошноты,
Так как, наверно, перебрал я малость,
Я вышел в мир один, поскольку ты
Со мной идти в тот вечер отказалась.

Я шёл в ночной космической пыли
В каком-то лёгком, невесомом трансе,
И чувствовал вращение Земли,
И бег её стремительный в пространстве.

И сумрак Космоса приятно холодил
Грудь без скафандра и лицо без шлема,
И я всё дальше в Вечность уходил,
Как те герои Станислава Лема.

Потом внезапно в плотные слои
Вошёл с обратным ускореньем восемь «же» я.
Очнулся – надо мной глаза твои,
И на родной Земле лежу уже я…

03.10.2011 г.

Н А П Е Р С Н И К

    Друзей не продают друзья,
Но можно их купить однажды.
Так сделала недавно я,
И это может сделать каждый.

Теперь мы вместе, он и я,
Бываем днями неразлучны,
Хотя мы вовсе не семья,
Но друг для друга мы не скучны.

Я не невеста, не жена,
И мне известно чувство такта,
Но грудь моя обнажена
В предчувствьи близкого контакта.

Коснётся он моей груди,
Лишь он один, один счастливчик.
Я не скажу ему «уйди» –
Он друг, наперсник, то ость, лифчик.

116.01.2012 г.

Н Е В Е З Е Н Ь Е

     У  судьбы безжалостное жало,
И с судьбой бороться нелегко:
У меня вчера жена сбежала,
А сегодня хуже – молоко…

И не знаю, что ещё судьба сулит,
И не мыслю, как всё обернётся –
Может, схватит, вдруг, радикулит,
Или хуже – вдруг жена вернётся…

22.03.2013 г.

*      *      *

    За окошком  нету темени –
Бобик воет на луну…
Хорошо, что я до времени
Не уехал на войну!

Взял бы я винтовку меткую,
К ней патронов двадцать пять,
Замаскировался б веткою,
И по гадам стал стрелять.

Что ни выстрел по проклятому –
Прямо в сердце, сразу чтоб!
Наконец, я двадцать пятому
Залепил бы прямо в лоб!

И ряды врага истóнчатся –
Четверть сотни за полдня!..
А когда патроны кончатся,
То они пришьют меня…

…Шестьдесят годков мелькающее
Пролетит – и я пойму:
Хорошо, что я тогда ещё
Не уехал на войну!

20.03.2005 г.

*      *      *

     Один  художник рисовал
Свою картину двадцать лет.
Я пригляделся  и нашёл
На ней изъяны и пороки.
Другой художник избежал
Пороков – недостатков нет,
А главное, что он ушёл
От долгих ужасов мороки.

У первого сюжет не нов,
Как, впрочем, стар и весь наш мир.
Другой нас просто поразил
Супрематическим квадратом
Один из них был Иванов,
Другой – Малевич Казимир.
Он так весь мир изобразил,
Абстрактно – подлинный новатор!

Но вот забавный парадокс :
Я все изъяны ясно вижу
На пресловутом полотне,
То бишь «Явление мессии».
Хоть я совсем не ортодокс,
Но Иванов мне как-то ближе,
И, думаю, не только мне,
А большинству людей России.

Мне кажется, за свой квадрат,
Что сделан просто безупречно
Малевичу не избежать
Расплаты – не рублём, не водкой –
Пойдёт художник прямо в ад,
Чтобы поджариваться вечно,
Но будут черти ублажать
Его квадратной сковородкой!

10.03.2005 г.

МНОГОЦВЕТНЫЙ   ПРЯМОУГОЛЬНИК

    Потряс  первоосновы мира
Супрематизм Казимира.
От зависти я сохнуть стал,
Пока палитру не достал.

Но, вместо чёрного квадрата,
(Его палитра слабовата),
Я создал, приняв двести граммов,
Один из параллелограммов.

И мой шедевр ничуть не хуже,
И не квадрат, – чуть-чуть поуже,
Хоть я немного эпигон :
Весь из квадратов соткан он.

А главное в чём я новатор,
А не бездушный плагиатор, –
Чтоб избежать музейной драмы,
Шедевр мой не лишён и рамы.

Хотел бы я квадраты эти
Презентовать Елизавете, –
Пускай оценит королева,
В особенности третий слева.

И за его прекрасный вид
Пускай меня усыновит.
Я буду зваться «королевич»…
Теперь пусть сохнет сам Малевич!

05.04.2006 г.

ТЯГА   К   ЗНАНИЮ

    Знанье – это сила,
Это всем известно.
Что секрет – могила
Знают повсеместно.

Многое навеки
Скрыто от народа,
Тайной  в  человеке
Сделала природа.

Стать сильней хочу я
Мышленьем мышлéнья,
Тайну вдруг почуя
В ходе размышленья.

Я бы жизни пробной
Отдал все остатки,
Да и пол-загробной
За отгад загадки.

Но не факт наличья
Рая или ада
Мне до неприличья
Разузнать бы надо.

Есть ли жизнь на Марсе –
Не моя проблема,
Пусть волнует в фарсе
Брэдбери и Лема.

Где конец вселенной,
Как лечить от СПИДа –
Знать мне непременно
Нужно лишь для вида.

А на самом деле
Вовсе и не это
Держит на пределе,
Мучает поэта.

Но нужны не слухи,
Сплетни и догадки,
Домыслы старухи,
Как на них ни падки

Разные поэты,
Пишущие фразы,
Мифы и сонеты.
Мне нужны не сказы,

Не гипотез строки,
Не предположенья,
Пусть они и строги
До изнеможенья.

Я хочу школярски
Знать, как мама папу, –
Почему Боярский
Не снимает шляпу?!

03.04.2005 г.

О   СЕНСАЦИИ

    Множество  сенсаций
Делает наука
Методом локаций
Дозой ультразвука.

Триста три берлоги –
Много для науки:
Заболели ноги,
Задубели руки, –

Метод очень строгий.
Всё же, оказалось –
Ни в одной берлоге
Лапа не сосалась!

01.04.2005 г.

О   СПЕЛЛЕРЕ

     Приобщиться  к мировой культуре
Захотелось мне на склоне лет,
Капнув в океан литературы
Свой неподражаемый куплет.

Но бывает – дождь идёт в пустыне,
Капли быстро сохнут на ветру,
И земля нагретая не стынет,
И напрасен туч дождливый труд.

Жизнь моя сегодня драматична,
Как российский нынешний футбол –
Стал я ошибаться грамматично:
Мне склероз забил свой сотый гол.

Стало жить нервозно и склерозно,
Как грибу сухому средь кустов.
Но не так всё в мире одиозно,
Как в футбольном клубе СКА Ростов.

Я купил компьютер прошлым летом, –
Сам не сдюжил, мне помог мой друг.
Капаю теперь своим куплетом
С помощью не головы, а рук.

И, елозя по клавиатуре
Пальцами сарделек, старый гриб,
Я от спеллера тащусь, в натуре,
Он меня ни разу не ошиб!

06.04.2005 г.

О     Р Е М О Н Т Е

    В доме нужен ремонт  – засорилась совсем батарея,
Пожелтели обои, тонкой струйкой сочится вода.
Я лежу на диване, читая и тихо старея,
Сам себе задавая вопрос: «А когда же ТУДА?»

До ремонта никак не доходят отвыкшие руки.
Было много потерь по моей, большей частью, вине.
Без меня вырос сын, подрастают без дедушки внуки,
Но, утраты свои как рубцов не топлю я в вине.

Мне осталось немало – остались свобода и книги.
Я читаю Рубцова. Как любил он родную Тотьму!
Пролетают, как МИГи, надо мной быстролётные миги,
Приближая навек навсегда беспросветную тьму.

А когда, не спеша, дочитаю последнюю книгу,
Окажусь в эмпиреях, где нет слесарей ЖКХ,
И оттуда, смеясь, покажу своим недругам фигу.
– Догоняйте! – скажу. – Чем быстрее, тем лучше! Ха-ха!

19.03.2004 г.

*      *      *

     В погребе моём темно.
Много там мышей и крыс.
Всё съестное съев давно,
Уж за кошек принялись.

Ладно бы одних котят –
Меньше самому топить,
Но, они уже хотят
Кровушки моей попить.

Плинтусы извне грызут.
Ночью всё вокруг хрустит.
Скоро нам придёт капут:
Матушка – и та грустит.

В садике поели всё.
Скоро доедят собак.
Матушка воды несёт –
Наносила полный бак.

Мышки промелькнула тень.
Запах, как топор висит.
Завтра хлопотливый день –
Буду разводить крысид.

16.03.2004 г.

*      *      *

    Волны  творческого зуда
Так меня и подмывают,
Но, не ясно мне – откуда
Взять сюжетную канву?

Я дошёл уже до точки,
А стихи не возникают –
Напишу четыре строчки
И сейчас же их порву:

Это я читал у Федра,
Это у Петруся Бровки,
А об этом в драме «Федра»
Написал сам Жан Расин.

Видно, что давно я не был
В творческой командировке, –
И я быстренько за хлебом
Устремился в магазин.

11.04 2005 г.

*     *     *

…………………………………………А запахов намешано вокруг!
…………………………………………Сирень цветёт, Ульяна рыбу жарит,
…………………………………………Выкусывает блох голодный Шарик
…………………………………………И на дверях уборной сорван крюк.
…………………………………………Вдали сарай, где возится хавронья
…………………………………………И прочие клубятся благовонья.          ………………………………………………………....Леонард Лавлинский

    Гуляют  Миша, Вова, Шурик, Марик
Лексюнин, Ищенко, Миганаджиев, Вул.
И, выкусив всех блох, наелся Шарик.
Вдруг к ним с «Мурчалки» запах потянул.
Да, до войны фонтаном был «Мурчалка»,
А с сорок первого – всего лишь свалка.
И Шарик, вздрогнув, вновь проголодался,
И люд попрятался в коробочки домов.
Противогаз купить не догадался?
Тогда дыши амбре и будь здоров.
Ульяна рыбу жарит, пахнет сорник,
Дворовый нужник чистит золотарь,
Собачий кал так и не вымел дворник.
Вот пьяного стошнило под фонарь.
Пахнул сосед немытыми ногами,
В зелёной бочке пахнет керосин,
И пахнет далеко не пирогами.
Сосед свинью в сарайчик поместил –
Огромную вонючую хавронью.
Помёт свиньи – не гималайский нард.
Да, надо б вам, Лавлинский Леонард,
Нахичевань назвать Нахичевонью!

08.02.2002 г.

*     *     *

……………………………………………………..Не пыли, полынь густая,
……………………………………………………..Горькой горечью не вей…

……………………………………………………..Не петляй, дорога, круто,
……………………………………………………..Над тесниной не теснись…

……………………………………………………………………..Николай Зусик

Ананас  нас наслаждает
Сочной сочностью своей.
В бане квас вас восхищает
Кислой кислостью. Налей!

Флексия сия сияет
Яркой яркостью огней,
Зусик усик усекает,
Бреясь бритвой «Брадобрей».

08.02.2002 г.

ВЕСЕННИЕ   ГОЛОСА

     За  окном  жердёлки расцвели опять:
В белой пене ветки, а листочков нет.
Зажужжали пчёлки, стали опылять,
И кричит соседке «Выходи!..» сосед.

Вновь мычит корова, вспрянув ото сна,
Тёплый ветер мая дует прямо в глаз.
Ты настала снова, дивная весна,
Шестьдесят седьмая ты на этот раз!

Ласковое солнце стало припекать.
За стеной шумиха – пылесос завыл.
В полдень за оконцем было двадцать пять.
Что такое «тихо» – я давно забыл…

Снова пыль клубится и кусты дрожат.
Вновь на крыше кошка, и орут коты.
Хочется напиться, только жаль деньжат.
Подожди немножко, заорёшь и ты.

Я, дойдя до точки, сам заголосил,
И, услышав это, сжалился сам бог:
Мне бессмертье строчки, хоть я не просил,
Пятого куплета сочинить помог!

14.04.2005 г.

*     *     *

     На душе так муторно и нудно.
Спит земля в сиянье цвета «г».
Как ни странно, мне совсем не трудно,
Только злит водянка на ноге.

Выжожу один я – надо грогу:
Все мозги размякли, словно воск,
Но, у нас в Ростове, слава Богу,
Есть и круглосуточный киоск!

Захожу: «А сколько стоит водка?»
Мне сказали – в обморок упал.
Пенсии не хватит, значит, вот как!
И домой обратно похромал.

Дотащился из последней силы,
На диванчик лёг, смахнул слезу
И заснул холодным сном могилы,
Но, зато уж – ни в одном глазу!

27.07.2004 г.

*     *     *

Андрею Дементьеву

    Ни  о  чём  не жалейте, мамаши, папаши.
Не жалейте, что вы никому не нужны,
Пусть зарплата Чубайса в триста раз выше вашей,
Но ведь деньги берёт он из вашей мошны!

Но зато вас никто не облúл майонезом,
И не строчит вдогонку ни «УЗИ», ни «калаш»,
И никто не ругает вас рыжим балбесом,
Ведь не грабите вы ни мамаш, ни папаш…

Не завидуйте тем, кто богатый, красивый,
Словно муж Пугачёвой Киркоров Филипп, –
Пусть вы старый и хворый, беззубый и сивый,
Но в дурную историю кто из вас влип?

Пусть вы будете немощным, слабым и бледным.
Пусть никто из вас славы стране не принёс,
Словно братья Кличко результатом победным,
Но зато у вас целы и рёбра, и нос…

Не жалейте, что вы не трубите на флейте,
Что не можете петь, словно Лещенки Львы,
Как Дементьев, стихи сочинять не умеете,
Но зато с наслажденьем их слушали вы!

Не завидуйте гениям, это банально.
Лишь бы пара ушей по бокам головы:
Пусть Дементьев стихи сочинил гениально,
Но ещё гениальнее слушали вы!

22.04.2005 г.

РОМАН   В   ЧАСТУШКАХ

   На  лугу  стоит корова
Над лепёшкой-какою.
Тётю Надю дядя Вова
Обозвал макакою.

Дяде нету интересу
Источать поллюцию, –
Приглашает он Инессу
Делать революцию.

Но член партии в душе
Оказался гаденький,
Дядя пожил в шалаше
И вернулся к Наденьке.

На лугу стоит корова
И лепёшкой какает.
Тётю Надю дядя Вова,
Обнимая, плакает…

23.04.2004 г.

ЖЕНСКИЕ   РИФМЫ

    Женские  рифмы нимало не ценятся.
Женские рифмы лишь Пушкин ценил.
Творчества кредо никак не изменятся:
О, погляди-ка, что я натворил!

Сонные пары по пляжу слоняются,
Чокнувшись тарой, из горлышка пьют,
С жаром целуются и обнимаются…
О, как гитары красиво поют!

Грустные ивы в воде отражаются.
Снова ты рядом. Ну, как тут уснёшь?
Трое детишек по дому шатаются.
О, неужели опять принесёшь?

29.04.2005 г.

МУЖСКИЕ   РИФМЫ

    Рифмы  мужские прекрасного качества
Я напишу в свой походный блокнот.
Женские рифмы – конечно, чудачества;
О, как в них много пустот и длиннот!

Снова все пляжи заполнили парочки
И средь мангалов, пускающих дым,
Вновь обнимаются, выпив по чарочке.
О, как мне хочется быть молодым!

Мы примостились под грустною ивою:
Четверо деток и мы – я и мать.
Снова ты выглядишь слишком счастливою…
О, неужели же будет их пять?!

02.05.2005 г.

*     *     *

    Я  с  Мнемозиной  дружен, маманей разных муз.
Союз мне этот нужен, необходим союз:
Боряся со склерозом, не лезя на рожон,
Всё глубже с каждым разом  я в память погружён.

Я помню день вчерашний, позавчерашний день,
Я помню бег всегдашний мелькающих недель,
Я помню юность, зрелость и отрочества дни,
Куда оно всё делось, куда ушли они?

Куда умчались годы, где пятилеток дым?
Всё ближе Леты воды, их ток неутомим,
Но дружба с Мнемозиной – бесценный божий дар:
Воздушный шар с корзиной, большой воздушный шар.

В корзиночке-гондоле кончается балласт,
И вскоре поневоле ваш ас концы отдаст,
И погрузúтся в Лету навек бесценный груз,
Поэтому поэту так важен сей союз.

Пока лечу над Летой, я помню каждый миг,
Но ко клоаке этой уже почти приник,
Порою долетает в корзину пара брызг
И память сразу тает, расколотая вдрызг.

Я помню в пятом классе забывчив очень был:
Чего-то там о массе я выучить забыл.
«Ланг, вы урок учили? Идите отвечать!»
Не помню, что влепили, но, кажется, не пять.

Всё глубже в омут детства я память погружу,
И, – никуда не деться, – вот в люльке я лежу.
Пелёночное время – ужаснейшая муть.
Мне в матерное бремя охота заглянуть.

Уютно, хоть и тесно, но мягко и тепло,
И очень интересно, чем кончится оно,
Ручное колыханье, ножная болтовня.
О вы, воспоминанья, …минанья, …нанья, …нья!..

12.05.2005 г.

*     *     *

…………………………………………………………Буря мглою небо кроет…
…………………………………………………………………………..А.С.Пушкин

    Снова  лето, снова мухи,
Пыль, жара, комар и гнус,
Душно, влажно, что за муки –
Описать я не берусь.

Очень часто лезу в ванну,
Словно рыба в лоно вод.
Это лето, как ни странно,
Наступает каждый год.

Зреет колос в поле, зреем
Мы средь моря ячменя.
Будет пивом и хореем
В зиму греть судьба меня.

Солнце виснет белым шаром,
От жары звенит зенит,
Небо пышет влажным жаром,
Колокольчик не звенит.

От Калуги и до Вятки
Шины шорох слышен мне.
Троек нет, одни «девятки»,
Или, может быть, одне…

14.05.2005 г.

О     З А Й Ц А Х

    Поленился  раз учёный,
Белым зайцем увлечённый:
Надоели бланки, банки –
Стал писателем Бианки.

Поленился раз прозаик
Написать роман про заек,
Стал стихи писать при этом.
Так Некрасов стал поэтом.

Поленился раз поэт
Про зайчат сложить сонет,
И артистом стал Пан Зюзя,
Бедных зайчиков конфузя.

Поленился раз и Ланг:
Зайцев всех послав на фланг,
Коль не вышло стать артистом,
Хочет стать хоть пародистом…

05.03.2003 г.

 П Р И О Р И Т Е Т

    «На свете счастья нет,
Но есть покой и воля»,
В своих стихах сказал
Талантливый поэт.

А добрый мой сосед,
Рецидивидзе Коля,
Об этом утверждал
Уже пятнадцать лет.

Читатель! Погоди
Мусолить кривотолки,
Попробуй разобрать,
Чей тут приоритет

На Колиной груди
Я видел две наколки:
«Век воли не видать»
И «В жызне щастя нет»…

23.06.2004 г.

О      Р О С С И Й С К О Й      К Л А С С О В О С Т И

   Нет  коммуны, нет монархов,
Но порядок – хренов:
Есть два класса – олигархов
И олигофренов.

15.12.2003 г.

О       Л А Т Ы Н И

    Увы, не знаю я латыни
И факта* этого стыжусь,
Но алиби* имею ныне,
И ляпсус* оправдать берусь.

Хотя я толерантен* к славе,
Утешен априори* тем,
Что сам Овидий, или Флавий
Не знали русского совсем.

Я не читал Катулла, Флакка,
Ни Плиниев и ни Сенек,
Но, не скажу, что царство мрака
Меня окутало навек.

Конечно, прочитай я Ливия,
Я был бы чуточку счастливее;
И чтенье «Энеады» Акция
Была б приятнейшая акция.

Зато читал я Фета, Гоголя,
Аксакова, не всё, но многое,
Тургенева, Бажова, Блока,
И Гиляровского немного.

Читал Замятина, Островского,
Читал Кассиля, Паустовского,
Ефремова и Рыбакова,
Нагибина и Тендрякова.

Читал я Тютчева, Крылова,
И Бунина, и Бубеннова,
Булгакова и Лавренёва,
Набокова, и Гумилёва.

Читал Есенина и Гранина,
И Горького, и Северянина,
Успенского, Козьму Пруткова,
Бианки, Ильфа и Петрова.

Читал я Пушкина, Толстого,
И вновь Толстого, но другого,
Читал я третьего Толстого,
И Куприна, и Гончарова.

Читал я Чехова, Катаева,
Читал Ершова, Вересаева,
Бальмонта, Лермонтова, Даля,
Шишкова, Грина и так далее…

Но ни одной из этих книг
Ни Плиний, ни Катулл, ни Стаций
Не прочитал, и, без оваций* –
Quod erat demonstrandum.* (Sic!*)

Г Л О С С А Р И Й *

Факт ( лат. factum) – действительное событие.
Алиби ( лат. alibi) – в другом месте, доказательство невиновности.
Ляпсус ( лат. lapsus) – падение, ошибка.
Толерантность ( лат. tolerantia) – терпимость.
Априори ( лат. a priori) – до опыта, заранее.
Овация ( лат. ovatio) – ликование, аплодисменты.
Quod erat demonstrandum (лат.) – что и требовалось доказать.
Sic! ( лат.) – так!
Глоссарий ( лат. glossarium) – толкователь слов.

07.03.2003 г.

О    ПИЩЕ

    Если  хочешь подкрепиться,
То к твоим услугам пицца.
Если кушать хочешь ты,
Съешь пельмени иль манты
И запей всё это пивом,
Если хочешь быть счастливым.
Если ты ещё голодный, –
Скушай винегрет холодный,
Рюмку водки, наконец,
И солёный огурец.

Если ж ты страничку книги
Любишь больше мамалыги,
Кулебяки, фрикаделек,
Антрекотов и сарделек,
Вкусных блюд различных тыщи,
Коли ты духовной пищи
Хочешь больше, чем ухи, –
Почитай мои стихи!
Мой совет весьма непрост, –
Иногда полезен пост!

10.06.2005 г.

О    Ч Е С Т И

    Бывают недоразуменья в жизни,
Что Пикулю не снились самому.
«Всего себя я отдаю отчизне,
Жизнь – президенту, честь же – никому! –

Сказал один солдат, несущий вахту, –
Я Пикуля читаю и люблю!»
И тут же загремел на гауптвахту
За неотданье чести патрулю.

07.12.2004 г.

О    М Е Д И Ц И Н Е

    «Нужна ли медицине профилактика? –
Подумал терапевт, ещё не сняв халата, –
Уж не порочна ли такая практика:
Уменьшится число больных, понизится зарплата?..»

Подумал врач-хирург: «Какой аврал,
В том смысле, что полупуста палата.
Я сам бы, – верите? – с десяток ног сломал,
Кабы не клятва Гиппократа!»

Не бойтесь, доктора, не так страшна картина,
Пока лечение у нас дороговато:
Вчера узнал в аптеке цену аспирина –
Очнулся – гипс, и о! – инфарктная палата!..

20.04.2004 г.

О    БЕЗДУШИИ

    Ещё  не улетела
Душа моя из тела,
Но очень хочет унестись в полёт,

А я, признаться, трушу,
И не пускаю душу,
И не даю заслуженных свобод.

Держу её в темнице,
Пишу о ней страницы –
Придётся о свободе ей забыть,

Томиться в теле душном:
Чтоб мне не быть бездушным,
Я, всё-таки, бездушным должен быть!..

19.06.2005 г.

О      К О С Т О Ч К Е

    Какая косточка! Как вкусно! Разгрызаю
С бочка по капельке – грызь-грызь – и в пищевод.
Такую люди называют «мозговая»
И «сахарная». Ох, слюна течёт…

Большая косточка. Грызу и наслаждаюсь,
Но червячка ещё не заморил.
Не отняли б её… От кобелей отлаюсь,
А если человек?.. Ну, что я говорил?

Я так и знал. Вон – чешет, напевая,
И прямо на меня. Отнимет… Отберёт…
И смотрит прямо, взгляда не скрывая.
В руках – не понял что. А ну – швырнёт? Прибьёт…

Благоразумно гордо удаляюсь.
За баком мусорным лежу. Течёт слеза.
К земле всё ближе, ниже наклоняюсь,
А сам за ним слежу во все глаза.

Подходит к косточке. Стоит над ней. Нагнулся…
Ну, что ж, забудь о косточке, Барбос.
Уходит не спеша. Вот, обернулся…
Не отнял… Вот чудак… Ещё одну принёс…

18.12.2004 г.

ОЖИДАНИЕ  ГОЛА

    Борю Абрамовича в России
Сильно огорчал – один футбол.
Хорошо – немного запросили,
По-дешёвке «Челси» приобрёл.

Может, он не деспот, не диктатор,
Может, он не вор, не плут, не гад,
Но уверен я, что губернатор
Он лишь потому, что плутократ.

Правда, из-за плутократов оных,
Я, пенсионер преклонных лет,
Перестал бывать на стадионах:
Денег нету даже на билет.

Но зато теперь я, в «ящик» глядя,
Жду, болея, как никто другой,
Чтобы «Челси» кто, не денег ради,
Гол забил бестрепетной ногой.

27.10.2005 г.

*     *     *

Владимиру Владимировичу

    На  утлой  лодчонке я вышел, чтоб гресть
В сплошной лихорадке быта.
Но как же мне жаль, что понятие «честь»
Столь многими прочно забыто.

Я волком бы выгрыз, да нечего грызть, –
Всё сгрызли давно олигархи.
Но мне непонятно, – какая корысть,
Что тлеют в могилах монархи?

Отлилась сторицею Ленина месть
За рано погибшего брата.
Царизма вина в этой гибели есть,
Но родина чем виновата?

Но чем виновата великая Русь,
Что кровью народа умылась?
По этому поводу тихая грусть
В меня перманентно вселилась.

Ещё поселилась бездонная грусть
По поводу судеб культуры.
А также, Владимир Владимирыч, пусть
Добавят нам эмеритуры!

Лежит винограда красивая гроздь
На пышном базарном прилавке.
Торчит продавец, одинокий, как гвоздь,
Вокруг ни толкучки, ни давки.

Что делать? Извечный российский вопрос
Хотели мы рынка в России, –
Взамен получили огромный Привоз,
И вновь в ожиданьи Мессии.

Клонировать Ленина? Есть такой план.
И это генетика может.
Но только, пожалуйста, Фанни Каплан,
Не медля, клонируйте тоже!

10.11.2005 г.

ПИРОМАНИЯ

    Недавно письма сжёг твои.
Костёр был и велик, и жарок.
Все чувства прежние мои
Пылали вместе с кучей марок.

Хотел я сжечь любовь к тебе, –
Она воскресла вновь из пепла,
Как птица феникс и – NB! –
Она ещё сильней окрепла!

Ну что мне делать, как тут быть?
Зачем нужны мне эти муки?
Давно хотел тебя забыть,
Да всё не доходили руки.

Напишешь мне – сожгу опять
Письмо, хоть спичек мне и жалко, –
Придётся снова покупать,
А, впрочем, есть и зажигалка.

Опять так долго нет письма,
И спички прозябают праздно.
Люблю я письма жечь весьма.
О, как любовь многообразна!

12.11.200б г.

О      Д А Й В И Н Г Е

    Я  обмаскан  и областан, с трубкой, пахнущей сандалом,
Безмятежно погрузился  в пресноводный водоём.
Головастик пучеглазо удивился причиндалам
И умчался скороспело с головастихой вдвоём.

Лицезрея сочетанья спирогиры с водокрасом,
Распугавши всё живое от лягушек до мако,
Я поплыл, себя помыслив в небесах воздушным асом,
И невольно вспоминая Макаревича и К°.

Ни пингвинов, ни русалок, ни сома не обнаружа,
Не заметив даже рыбки самой мелкой для ухи,
Я промолвил, усмехнувшись: «Этот пруд – большая лужа!»
И на брег поспешно вышед, сел под куст писать стихи.

И росинки засверкали, бриллиантам подражая,
На кустах, и я увидел, что вокруг меня растёт
Саперави, мукузани, цинандали, поражая
Винолюбов сочетаньем виннокаменных кислот.

И когда они созреют, соберут их и подавят,
Пробродив, они поспеют, и тогда любой завмаг,
Их отведав, дайвингистам скажет: «Да, вот это дайвинг!»,
Их вкусив, сам Макаревич скажет: «Да, вот это смак!»

07.02.2005 г.

КРИТИКА  СКОРОСПЕЛОСТИ

   Прочитавши  дайвингиста скороспелые куплеты,
Мы невольно поразились мелководью ваших тем
И количеству ошибок, что творят порой «поэты»,
И при этом помышляют себя асом. Между тем,

От ошибок дилетанта не умчаться скороспело.
Скороспело созревает виноград, а не побег.
И зачем литературу автор портит, неумело
Применяя архаизмы вроде «вышед» и «на брег»?

Кто наш автор скороспелый: ас, не ас – судите сами,
Но мако ведь в пресноводном водоёме не живут.
Вот такие рифмоплёты неумелыми стихами
Макаревича Андрея до икоты доведут.

Головастик у «поэта» удивился пучеглазо –
Знать, базедовой болезнью заболел, тут зырь – не зырь,
А узришь неподалёку в акваланге водолаза, –
Вероятно, тут же лопнешь, как проколотый пузырь.

Очень многих аксакалов огорчили вы в ауле,
Перечислив на досуге под кустом сорта вина.
Почему не помянули среди них напареули?
Этот ляпсус, безусловно, ваша страшная вина!

И пока не аксакал вы, а молоденький мальчишка,
(Вам ведь нынче, как известно, и семидесяти нет),
Сожалеем мы о том, что не послал вам бог умишка,
Но, зато, он посылает вам наш искренний совет:

Исправляйтесь, без обиды нашу критику прочтите,
И пора, забросив маску, вам напялить акваланг,
Чтоб не плавать в водоёмах как кусок бревна, простите,
И тогда сам Макаревич скажет: «Да, вот это Ланг!»

14.03.2005 г.

*     *     *

    Вышел  я наблюдать на балкон
Метеорный поток Леонидов,
Но напрасно прервал я свой сон, –
Целый час ни комет, ни болидов…

Вдруг мелькнул и тотчас же погас
Яркий выплеск болидного следа,
И раздался с небес Божий глас,
Так похожий на голос соседа:

«Леонидыч, иди-ка ты спать
И кончай астрономию эту, –
Всё равно ни хрена не видать:
Это я бросил вниз сигарету…»

04.12.2005 г.

ВЕТЕР

    Разверзая  тверди хлябь,
Свежий ветер гонит рябь,
Водной глади морщит зыбь.
За затоном стонет выпь.

За кормою мерный всхлип,
Надо мною тени лип,
Предо мной твой мокрый зонт
Заслоняет горизонт.

За заливом всходит зябь.
Ты озябла, я озяб.
Среди гладких донных глыб
Стынет, стоя, стая рыб.

Заводь плещет, словно суп,
Что в тарелочке несут.
Небо писает дождём.
Ничего, мы подождём!

Кожа в дрожи, словно сыпь,
Липнут мокрые трусы,
И во рту как будто кляп.
Если бы не ветер – я  б…

07.12.2005 г.

СИРЕНЕВЫЙ  ТУМАН

    Опять цветёт сирень и разные цветочки,
Промчалось сорок лет – мы встретились опять.
Меня забыла ты – за сорок лет ни строчки.
Я вновь хочу твою любовь завоевать.

Как сорок лет назад, сорвал я гроздь сирени
И робко протянул, как сорок лет назад,
Надеясь, что опять ты сваришь мне пельмени
И мы с тобой пойдём гулять в Нескучный сад.

Последние лучи закатного светила
Красиво золотят церковные кресты,
А вот уже и их неслышно поглотила
Сиреневая тень грядущей темноты.

И, радостно дыша вечернею прохладой,
Гляжу я на тебя и видит мой зрачок,
Как мажешь губы ты сиреневой помадой,
Воздействуя на мой сосудистый пучок.

Страдая от любви и мучась от подагры,
Я слышу, как растёт во мне желанья пыл,
Но тщетно, ибо я таблеточку виагры
Идя к тебе, принять сегодня позабыл.

Как сорок лет назад, «сейчас я сдвину горы», –
Подумал я, но, вдруг, с тоскою осознал:
Увы, прошла любовь, увяли помидоры,
Уехал поезд наш и опустел вокзал.

На землю улеглись сиреневые тени.
Внезапно понял я, что время не стоит,
Что нюхать корешки кладбищенской сирени,
А не её цветы нам вскоре предстоит.

Ещё годок-другой с тобою мы поквасим,
Сквозь тернии бредя в сиреневую тьму,
Потом получит знак небесный наш Герасим,
Момент – и Бобик сдох, пошла на дно Муму.

Пройдёт немного лет и мир о нас забудет,
А может быть, и дней, а вовсе и не лет,
Сиреневый туман над нами плавать будет,
Но, что нам до того – ведь нас с тобою нет…

18.09.2008 г.

П О С Л Е Д Н Е Е    Ж Е Л А Н И Е

     Я   урчал, обдумывая титр,
Ты стонала на манер этруски.
Перед этим выпили мы литр
Просто так по-русски, без закуски

Это было в век алкоголизма,
Приснопамятным советским летом,
А теперь протёртый суп пер клизма
Получаю я взамен омлета.

Никому не пожелаю рака,
Да на фоне беленькой горячки:
Получает пищу только драка
В позе той этрусской раскорячки.

Разогнав чертей зеленоватых,
Впопыхах хватающих записку,
Помню я этрусок полноватых
Их тугую маленькую киську…

И теперь, когда в преддверьи гроба
И твою гортань сковала спазма,
Я б хотел, чтоб умерли мы оба
От одновременного оргазма.

10.12.2005 г.

Р Е Ц Е П Т    П О Х У Д Е Н И Я

    Захотела  похудеть?
Что ж, дела возможные, –
Приходи в кафе глядеть,
Как едят пирожные.

Сядь в углу, глотай слюну,
Глядя на обжорок,
И за месяц сбросишь, ну,
Граммов двести сорок…

Будешь пить несладкий чай
Без безе и сушки, –
Через годик ожидай
Килограмм усушки.

С завистью гляди на дам,
Что теряют формы,
И к восьмидести годам
Ты достигнешь нормы.

Если ж ранее умрёшь,
Чтя мои советы, –
Непременно попадёшь
В рай из-за диеты,

Потому что там, в аду,
Ритм обжарки чёток,
И  кладут  в  сковороду
Только жирных тёток!

08.12.2005 г.

МЕЧТЫ   ЗЕКА

   Я  ударил  тёщу –
Залепил по уху.
Не хватило мощи:
Я б убил старуху.

Набежали гады –
И прощай, свобода.
Дали мне награды
По суду три года.

За окном пороша,
Под окном параша.
Аппетит хороший,
Да еда не наша.

На столе баланда,
Как свиное пойло.
Раздалась команда –
Разбежались в стойла.

Мрачный город Шуя,
Не Одесса точно.
Песню напишу я –
Выпустят досрочно:

Дескать, не опасный,
Раз так ловко кроет.
На «Калине красной»
Мне концерт устроят.

На большом помосте
Я спою с гитарой…
А потом все кости
Поломаю старой!

18.12.2005 г.

Ф А Т А – М О Р Г А Н А

    По пустыне брёл я, ноя
От немыслимого зноя…
Вдруг – мираж!

Но, его природу зная,
Шёл я тихо, не впадая
В буйный раж.

Иссушал сирокко, дуя,
Думал: пропаду я –
Вот тоска!

Плыл мираж, не исчезая,
И протёр свои глаза я
От песка.

В зыбких струях суховея
Вижу вдруг – стоит гевея
И гараж.

И стоял у гаража я,
Наконец, соображая –
Не мираж!

25.12.2005 г.

*     *    *

   Где  ночи  прохладны, где жёны неверны,
Где светят окошки портовой таверны,
Где скверный чинзано и пьяные крики
Матросов приписки портов Коста-Рики,
Где нищий скрипач превосходит маэстро
По части аллегро, виваче и престо,
Где в треске цикад поспевают оливы,
Мадонны прекрасны, а донны сварливы,
Где гроздья сапфиров за тёсом оградным
Прикидываются кустом виноградным,
Где воздух пьянит, наподобие рома,
Насыщенный йонами йода и брома,
Где море целует нагретые камни,
Где я ещё не был – туда мне. Туда мне!

19.12.2005 г.

ПЕСНЯ   ЗЕКА

    Я  посажу на кол соседку,
Лишь только с зоны ворочусь.
Запру покрепче птичью клетку –
Пусть терпит, как святая Русь.

Соседу выбью оба глаза:
Меня надолго помнит пусть,
Не будет вякать впредь, зараза.
Дай только я освобожусь.

Набью за оскорбленье морду, –
В чём – в чём, а в этом побожусь,
Пошлю ментов поганых к чёрту
Тогда, когда освобожусь.

Потом спущу с цепи собаку, –
Прохожих покусает пусть,
Под Новый год затею драку,
Как только я освобожусь.

Куплю водяры две-три банки,
Как прежде вдребезги напьюсь,
И стану снова грабить банки,
Пока опять не попадусь.

На конкурсе «Калины красной»,
Что шанс свободы нам даёт,
Спою об этом я, но ясно,
Что всё спою наоборот…

21.12.2005 г.

СИБИРЬ

    Там  хлещет  пурга над объёмами льдины,
Там блещут кровавым огнём альмандины,
Там горные выси сверкают снегами,
Проворные рыси петляют кругами,

Солёные ветры и хмурые мишки,
Зелёные кедры и бурые шишки,
А в грозные ночи там злится погода
И в звёздные очи глядится полгода

Седая тайга. Но полярной весною,
Съедая снега, над полянкой лесною
Покажется солнце фонариком красным,
Окажется снова всё ярким и ясным, –

Солёные ветры и грустные мишки,
Зелёные кедры и вкусные шишки,
А солнечным днём, когда льдины истают,
Там снова огнём альмандины блистают.

26.12.2005 г.

РАССКАЗИК

   Что  б  такое рассказать
Мне друзьям после закуски?
Из провинции опять
К нам приехал новый русский.

Посетивши мавзолей,
Накупив друзьям обновки,
Он поехал в «Колизей»
Сразу после Третьяковки.

Чтобы пыль пустить в глаза,
Он воскликнул в «Колизее»:
«Мне тарелку супа за
Штуку баксов, и скорее.

Как кутит негоциант
Убедиться всех попросим!»
И сказал официант:
«По полпорции не носим!»

03.01.2006 г.

УСТРИЦЫ

   – Официант!  Мне устриц дюжину,
Но не жирных и не больших.
Только свежих хочу я  к ужину
И, конечно, ещё живых.

Есть такие, я знаю по книгам.
Мне их хочется позарез! –
И сказал официант: – Я мигом.
Вам с жемчужинами, или без?

03.01.2006 г.

УКРАИНЦАМ

    Украинцы! В словах моих горечь,
Ведь политики кинули вас:
Если б к власти пришёл Янукович,
Не повысили б цены на газ!

От эмбарго на птичьи продукты
Украинцы страдать не могли б.
Ожидайте эмбарго на фрукты,
А виной будет «яблочный грипп».

Украинцы! Мне ваши обиды
Так понятны – ведь мы же друзья,
Но на малую крошку Тавриды
Вам раскатывать губы нельзя.

Севастополь останется «рашен»,
Как и Ялтинский, впрочем, маяк:
Так угодно политикам нашим,
А без них в этой жизни – никак!

Украинцы! Пора примириться –
Правил миром всегда капитал.
Только дружба могла с ним сразиться,
Что советский народ испытал.

Но, хотелось суверенитета –
И случился великий конфуз.
Нынче каждый прочувствовал это,
Но распался Советский Союз.

Украинцы! Ведь каждый мальчишка
Нынче знает, что раньше не знал:
В чьих руках нефтяная задвижка,
Тот и правит в политике бал.

Не грозите им пальцем – откусят
Те, кто с данностью непримирим:
После «долгих народных дискуссий»
Передарят татарам весь Крым!

Украинцы! В словах моих рана,
Но им чужды подвох и обман:
Вспоминайте заветы Богдана,
Возвращайтесь под знамя славян!

Чтобы вновь мы едиными стали,
Чтоб вернулась народная власть,
Чтобы в вашей стране перестали
По ночам наше топливо красть.

Чтобы власть капитала пропала,
Чтоб исчезли интриги и лесть,
И тогда украинское сало
Будем снова мы с радостью есть!

21.01.2006 г.

pi= 3,141592653589793238462643…

    Жду у моря я погод
Математик не придёт
Вдруг где чинит светофор
Математик Пифагор
Подсчитав умы на Яве
Грустным быть считал он вправе
Отче Аве…

ВЫШИВАНИЕ

    Ваши  пяльцы пахнут ладаном
И пуста стоит кровать.
Ничего уже не надо вам,
Только гладью вышивать.

И склонитесь вы над пяльцами
В свой последний смертный час –
И тогда своими пальцами
Старый муж придушит вас.

И душа, влекома вестником,
Попадёт на Страшный суд.
«Надо бы побольше крестиком…»
За спиной произнесут.

«Вам геенна предугадана» –
Скажут правящие суд,
Но, услыша запах ладана,
Еле ноги унесут.

И тогда Господь вас искренно
Осенит своим перстом,
И, вздохнув, прибавит мысленно:
«Всё же, лучше бы крестом…»

10.02.2006 г.

СИНЬОРИНА

    Был  горячим  я мужчиной…
Раз приехал на вокзал,
И пленился синьориной,
Проходившей через зал.

Я воскликнул: «Синьорина!
Надвигается гроза.
У меня своя машина,
Так проверим тормоза?»

И сказала синьорина:
«Вэри вэлл! Об чём базар?
Только мимо магазина,
Где в колечке бирюза.»

Ну, а после «Соки-вина»,
«Золотистая лоза»…
«Дорогая синьорина,
Я вам дом не показал!..»

Уж зовёт к себе перина,
В хрустале горит слеза.
«Вы не против, синьорина,
Я завешу образа?»

И сказала синьорина:
«Я не против, только за!
Ты колечко подари нам –
Поцелую два раза!»

Вот кольцо из серпентина –
В глазках змейки бирюза –
И на пальце синьорины.
Обалденная гюрза!

Съевши дольку мандарина,
(Без него во рту буза),
Я воскликнул: «Синьорина!
Вы изящны как коза!»

И сказала синьорина,
Поглядев в мои глаза:
«Ты, козёл, и сам скотина,
Раз такое мне сказал!»

И уходит синьорина,
Хлопнув дверью от досад,
Я ж остался с кислой миной,
Глядя с горечью на зад…

13.03.2006 г.

О Т К Р О В Е Н И Е      Б О Г О Х У Л Ь Н И К А

    Отчего  я не боюсь
В ад попасть? Подкован!
Я и там не осрамлюсь –
Я натренирован.

Я нигде не пропаду
Со своим СОБЕСом:
Если в ад я попаду,
Там устроюсь. Бесом!

31.03.2004 г.

РОДИЛЬНОЕ

     Тропинка в поле стелится,
В картину так и просится.
В хлеву корова телится,
В кутке свинья поросится.

Пейзажи нынче ценятся –
За ними все охотятся.
За печкой сука щенится,
Под лавкой кошка котится.

Бредёт калика с клюшкою,
Цветёт сирень за хатою,
А бабы Фрося с Нюшкою
Уже давно брюхатые.

За рощей небо хмурится
И в речке отражается.
Снесла яичко курица,
Лишь мне всё не рожается.

Священны муки творчества –
Ещё два-три мгновения
И я, в потугах корчася,
Рожу стихотворение.

Родил!,,

21.09.2008 г.

И З   Ц И К Л А   «А К Р О С Т И Х И»

З И М А

   Звёздные  ночи, очень морозно,
Издали слышны гудки паровозные.
Мама с работы приходит поздно,
А над «Динамо» – искорки звёздные.

В школе уроки поздно кончаются.
Деепричастья проходим и Чацкого.
Едем в кино. Как подножка качается!
Только б успеть на «Тарзана» дурацкого.

Снегом глубоким прикрыто пожарище –
Только что кончились годы военные.
«Верной дорогой идёте, товарищи!»
Едем. Ещё возвращаются пленные.

Варежки спёрли тёплые самые.
Разве не хочется жулика высечь нам?
Очень оладышков хочется маминых.
Светлое завтра – только в двухтысячном!

Только б дожить до него, лишь дотронуться…
Очень оладышков, плюс… и два минуса…
В воздухе запах лекарства… и конуса…
Если из корня извлечь керосинуса…

03.04.2004 г.

*     *     *

    Долго ловил я удачу –
Облачко белым сачком.
Лето покинуло дачу,
Где-то покряхтывал гром.
Облачко тучкою стало.
Лето умчало на юг.
Осень внезапно настала –
Ветрено, мрачно вокруг.
И, усложняя задачу,
Льёт то что призвано лить.
Я продолжаю удачу
У небосвода ловить.
Дни непростительно трачу,
А непростительность в том,
Что опустилась удача
Утренним лёгким снежком
На побелевшую землю.
А, по традиции, я
Падших удач не приемлю:
Раз не поймал – не моя.
Ах ты, опять незадача,
Снова весенним деньком
Надо ловить мне удачу –
Облачко белым сачком.

18.04.2003 г.

З А Б О Т А

    Увидев  с тяжёлой сумою жену,
Сказал я в заботе: «Зараза,
Тяжёлая сумка, проклятая, ну,
А можно ж сходить и два раза!..»

Любимые жёны – как майские дни:
Они – лучше нет, если немы.
«Ты, если устала, – присядь, отдохни!» –
Заботливо скажем жене мы.

А я неустанно, без отдыха, сна,
Бессменно забочусь, всечасно
О том, чтоб красивой осталась жена:
Трудись – и ты будешь прекрасна!

17.05.2003 г.

*    *    *

    Высями  горними, горными, гордыми,
Лихо крилами маша белоснежными,
Ангелы с жирными красными мордами
Дали пронзают куплетами нежными.

Ишь, как резвятся, никак не опустятся.
Мелкие, как корнишоны-огурчики,
Или как крупные совки-капустницы,
Радугам рады рахиты-амурчики.

Лихо махая крилами бесцветными,
Ангелы с красными жирными мордами
Небо пронзают стихами куплетными,
Горными высями, горними, гордыми.

30.05.2003 г.

А Н Д Р Е Ю      Б Е Л О М У

А  он  швырялся ананасом –
Не в солнце он попал, а в нас.
Державным ямбом Сатана сам
Рассыпал в небе ананас.

Его задумчивые стоги
Ютились средь родимых нив,
Блестели дивные чертоги
Его закатов золотых.

Летели стройные стрекозки,
Опалом крыльев сея свет.
Мне кажется, достойней тёзки
У Ельцина, пожалуй нет!

06.07.2003 г.

Я М Б Ы

……………………………………..Я покидаю вас, изгнанник –
……………………………………..Моей свободы вы не свяжете.
……………………………………..Бегу – согбенный, бледный странник… ………………………………………………………..А.Белый. «Изгнанник»

     Я покидаю,  дорогая, вас –
Моя свобода мне дороже.
Бегу, уже раскаиваясь,
Я от возлюбленной, и что же?
Меня коснулась доля жуткая
Быть в роли бедного изгнанника.
Я знаю: вы такая чуткая,
Молю вас, пожалейте странника.
Бродил я ржой, межой и кочками,
Я страждал от еды несытной,
Мой организм страдает почками,
Быть может, я уже нефритный.
Я снова принят вами, снова?
Мне кажется я оживаю:
Благословенно чувство крова –
Я снова убежать желаю!
Мне душен дом и тесно в комнате, –
Берлога тут, а не жилище.
Я думаю, ещё вы помните –
Мне нужно воли, а не пищи!
Боюсь, вы мне уже наскучили,
Я не хочу ни щей, ни гуся.
Меня вы вновь недолго мучили.
Быть может, я ещё вернуся?..

06.07.2003 г.

М Н Е      Г О Л О С      Б Ы Л

– На Земле  что хочешь делать можешь,
А на небе , то, что Я велю!..

– Вот за это я тебя, мой Боже,
Ей же ей, ни капли не люблю.

Раньше был я просто равнодушен,
Но теперь ты мне противен, Бог.

Обещаю: буду непослушен,
Если выйду за земной порог!

Говорят, ты милосерден, Боже,
Редко мстишь среди мирской возни.

Ежели не врут, тогда, похоже,
Хуже мне не будет, чёрт возьми!

22.07.2003 г.

П О С Л А Н И Е      Р И Ф М О П Л Ё Т А      П О Э Т А М

    Я – фон. Меня должны любить:
Я чёрный бархат для брильянта!
Моё призванье – оттенить
Блеск настоящего таланта.

О, я всего лишь рифмоплёт,
Мечтавший с детства стать поэтом.
Пишу, что в голову придёт
И рифмой пользуюсь при этом

Собак не ем, вот тут я пас,
А вы едите эту каку.
Народ ведь говорит про вас:
«Он в этом деле съел собаку!»

22.07.2003 г.

П О Э З А      С О С Т Р А Д А Н И Я

Поэту  сострадайте лично –
Он парень, в общем, ничего.
Экстроспективно неприлично
Забвенью предавать его.

А если он поэт неважный,
С небес созвездий не хватал,
Он хоть и был неавантажный –
Сам фигурантам сострадал.

Таким он не родился, право.
Родиться рамоли – нельзя.
А сделала с ним это слава,
Да собутыльники-друзья,

А в результате – кукиш с маком!
На том стою, сижу, лежу…
И сострадайте всем писакам –
Я к их числу принадлежу!

07.10.2003 г.

С Н Е Г

    Снег яблонь – точно мотыльки,
Нежнейших крыл-снежинок блёстки.
Ещё плоды так далеки,
Гораздо ближе заморóзки.

Снег яблонь – пена лепестков
Нежнейшим розовым пудретом.
Если не сгонишь мотыльков –
Гораздо меньше яблок летом!..

08.10.2003 г.

*    *    *

    Модерна  линии взлохмаченные
И холст. Неделями искал
Художник образы утраченные,
А Демон рухнул среди скал.

И уходили озадаченные
Любители, прикрыв оскал,
Увидев очи раскоряченные,
В которые он не пускал.

Россия, не тебя ль прогнозно
Увидел сумасшедший Врубель,
Бредя на убыль одиозно?

Его упавший с неба Демон
Лежит, как деревянный рубль,
Юродив, как и мы. Да где нам!..

13.11.2003 г.

П Р О М А Х Н У Л И С Ь …

    Гроза  была, а я гулял… Внезапно
Раздался страшно громкий треск,
Одновременно с ним невыносимый блеск,
Меня качнуло, я услышал запах…

Мне показалось – это запах серы.
Озоном, видимо, пахнуло в этот миг.
Лишённый слуха, зрения и веры
На несколько мгновений, я притих.
И, если б хоть на десять метров ближе –
Я бы уже лежал в аду, в зловонной жиже!

10.04.2004 г.

*     *     *

    А  мне  вчера приснился акростих,
Коротенький такой – всего на восемь строчек.
Раскрыл глаза – и вытаращил их:
Он сеточкою букв осыпал мой листочек.

Стихотворением его не назовёшь,
Так, небольшой стишок некрупного калибра.
И, знаете, мне кажется, что всё ж,
Хоть невелик он, но – достойнее верлибра!

14.01.2006 г.

*     *     *

    Шевелили  головками маки.
Лёгок сон на родимой Итаке.
А тугая волна у причала
Белоснежный корабль качала.

Ыспарта ему нынче снилась,
Так, чтоб нечисть с погони сбилась,
Ыспарту называть будет он.
Догадайтесь, что цель – Илион!

О пути его в целом свете
Может знать лишь Гомер, да ветер.
Он, щекой ловя бриз упругий,
Йогурт выпив, сказал супруге:

«Пожелай мне, родная, ветра,
Если хочешь парчи два метра,
Но попутного, средней силы.
Если бури – то час от силы.

Людям свойственно ждать удачи
От судьбы. Моряку – тем паче.
Пояс верности я не надену,
А изменишь – на рею вздену!..»

02.08.2003 г.

Р О С Т       П И В О П Р О И З В О Д С Т В А

    Снится  мне – на мавзолее
Принимаю я парад,
А внизу, чуть-чуть левее
Движется за рядом ряд.

Вдруг смотрю – привет науке:
Подо мной иду я сам,
И приветственные руки
Воздымаю к небесам.

От меня идут два шланга:
Поступает пиво в рот,
Очень радуя тем Ланга…
Там, внизу, – наоборот.

Радует меня свобода,
Если слышит целый свет:
«Больше пива для народа!
Легче доступ в туалет!»

Если б не был бы велик я,
Никогда б так не сказал.
И проснулся в этот миг я…
И немного опоздал…

12.04.2004 г.

*     *     *

    Очарована , околдована,
Буйным ветром с фетром повенчана,
Эпигонством эклектик окована,
Рифмой редкостной редко увенчана,
И зовёшься, – как пахнет фреезия, –
Удивительным словом – поэзия.
Так войти в тебя можно, красавица?
У тебя от меня – не убавится!

13.04.2004 г.

*     *     *

    Долго  играла на цитре хромая Аглая.
Резво начав, темп замедляла, едва уловимо.
Мимо собака бежала, жалобно лая.
Факт что была она злая. Промчалась мимо.
Солью посыпав томат, его съел я, не скушал!
Лясы точить перестал я, Аглае внимая.
Сидя пред ней, я её зачарованно слушал!
Долго на цитре играла Аглая хромая…

30.03.2004 г.

Д И А Л О Г

   – Вы  почему  написали «играла на цитре»?
А почему не на домре, или на доли?
В третьей строке написали б, для рифмы, о Митре…
Съели томат. Почему вы не съели фасоли?
И почему ваша дама Аглая хромая?
Лучше б, для рифмы, была бы дородная Долли.
Лясы бы лучше лялякать, ляльку качая,
А не точить. Как терпели такого вас в  школе?

– Не было Долли и не было домры, поймите!
В школе терпели, так как детишек любили.
В третьей строке я бы мог написать о Мите –
Не было Мити в тот раз, а собаки – были!
Ел я, конечно, фасоль, не только томаты,
Только не в тот раз, когда слушал Аглаю.
Всё! Надоели! Вставляю пробки из ваты
В уши себе. Тихо-то как! Засыпаю…

30.03.2004 г.

О Б Р А З УМ И Л С Я

    Понял  ошибку. Писать так, как было – не надо!
Хочет народ синевы, материнства и воли?
Хочет фасоли солёной, а не томата?
Хочет – получит! Ну, что же, читайте о Долли:

Долго играла на домре дородная Долли.
Резали резво ребята редиску и редьку.
Мимо милиции милой шёл я на воле.
Факт – фараоны фактически вышли на Федьку!
Солью фасоль посоливши, я выкушал трошки.
Лясы лялякая, лялек мамаши качали.
Сизое небо просыпало синие крошки.
Долли на домре играла, как и в начале.

30.03.2004 г.

*     *     *

    Тени ночи неслышно подкрались,
Еле-еле шевелят шевелюрой ветвей,
На помойке собаки подрались,
И в прохладе ночной засвистал соловей.

Ночь накрыла сады покрывалом,
Обдал мир ароматом душистый табак,
Чернота расползлась по кварталам,
И опять на помойке помирила собак.

Далеко электричка пропела,
Августовскую ночь на куски разорвав,
Чиркнул спичкою кто-то несмело,
А собаки притихли, видно, зайца задрав.

19.04.2004 г.

М Е Н Я Я     Р И Т М

    Тени  ночи неслышно подкрались, клубясь,
Еле-еле шевелят ветвей шевелюрой,
На помойке собаки завыли, дерясь,
И в прохладе ночной соловей затюрлюрал.

Ночь накрыла сады покрывалом опять,
Оплетает душистый горошек перила,
Чернота расползлась по кварталам, как тать,
И опять на помойке собак помирила.

Далеко электричка пропела: «И-дуууу!»
Августовскую ночь на куски разорвавши,
Чиркнул спичкою кто-то несмело в саду,
А собаки притихли, видно, зайца задравши.

19.04.2004 г.

М Н О Г О С Т А Н О Ч Н И К

    Мне стан твой понравился тонкий,
Но ты у меня не одна.
От вас, гепатит мне в печёнки,
Горбатиться стала спина.

Однако, мешают ребёнки –
С такими проблема сложна.
Твой бюстик – ну, как у болонки,
А в талии – вот тебе на!

Наверное, все двести двадцать…
О, как тебе трудно сгибаться!
Что ждёт тебя там, впереди?

Но, к счастью, мы в деле – поэты,
И вновь стали в моде корсеты.
Кто там на примерку? Входи!

04.11.2004 г.

С О Н Е Т

    Прошли  года, уж далеко они,
А я с тобой, любимая остался.
Родная, я с тобой не расставался,
Остались мы давно уже одни…

В любви к тебе, как видишь, я признался.
А ты тепло домашнее храни, –
Я в самые безрадостные дни
Быть от тебя поблизости старался.

А помнишь как, едва вошла ты в дом,
Тепло и радость появились в нём,
А я к тебе прижался, руки грея?

Родная, как же я тебя любил!
Единственной тебе и посвятил
Я стих свой, паровая батарея.

28.09.1998 г.

А К Р О С Т И Х

   Живи  и помни: в жизни редок
Игристых тонких вин букет.
Займи полтинник у соседок
На пиво, чтоб не умерет
Ь.

06.04.2004 г.

К И Н О М А Р А Ф О Н

   Бежит  бордовая Бордо,
За ней вприпрыжку Бельмондо
И молодой Марлон Брандо…
Куда им всем до Жирардо!

06.04.2004 г.

С Е Л Ь С К И Й    П О Э Т

    День  догорает. Над притихшим лугом
Изменчивый закат почти потух.
Любуется травой заросшим плугом
Ещё не старый, но хромой пастух.
Теперь кнутом помахивает тонким,
А стадо – шеями с подвесками ботал.
Назад домой идут коровы и бычонки.
Телята? Вот телят я не видал…

06.04.2004 г.

О П Я Т Ь …

    Опять , как горный глетчер валуны,
Перемещал я жизнь свою в пространстве,
И тонкий серп внимательной луны
Сопровождал меня во время странствий,

А время быстротечною струёй
Летело надо мною, видно в Лету,
Стремительно вершая суд земной, –
Я вымок незадолго до рассвету…

07.04.2004 г.

Т Е Б Е ,   У Ч И Т Е Л Ь !

   Изящных почитательниц ценитель,
Гомер грехов, невольно эклектических,
Обиженных мечтателей ревнитель,
Роден стихов, бемольно эпатических,
Юродивых читателей целитель,

Сатирик поэтических новаций,
Евклид поэз, поэзно эвритмических,
Вампирик полемических оваций,
Евбул принцесс, диезно экзотических,
Риторик патетических реляций,

Язычник зычнотающих куплетов,
Нерон поэм, шикарно экстатических,
Источник впечатляющих сонетов,
Нижинский тем, бекарно эстетических,
Учитель начинающих поэтов.

04.11.2003 г.

Г О Д

    Летят  волнующие дни
Его плодов, тепла и света.
Так быстро пролетят они –
Оно, мой друг, на то и лето!

Осенних дней нагрянул срок –
С ольхи летят на землю листья,
Её холодный ствол намок,
Накрылся ясень шубкой лисьей.

Зима, зачем ты вновь была
И бесприютной и холодной,
Мне счастья снова не дала,
А злила хмарью непогодной?

Весна, и солнечным лучом
Едва земля ещё согрета.
Стоит жердёлка за окном
Нарядным платьицем одета.
А это значит – скоро лето!

05.06.2004 г.

*     *     *

Владимиру Набокову

    В голубизне  порхая, невесом,
Летел я в птичьей стае, бросив дом,
А стая птиц истаяла, чужа…
Да, нужно жить, и даже не тужа.
И я томлюсь от полутомных глаз,
Мерцающих алмазно  в блеске фраз,
И я молюсь на образин без риз,
Разнообразных, праздных, как каприз.

Летело время в Лету. Я возрос.
А мог ли я не задавать вопрос –
Наступит день, или настанет ночь?..
Гоню, гоню свои сомненья прочь!

В осенний сад я выйду перед сном, –
Ласкает взор природа за окном.
А в доме дустом пахнет… Ну и пусть
День догорает, нагоняя грусть.
И свет вечерний тает в вышине.
Мой тонкий слух внимает тишине,
И медленный покой нисходит с высоты,
Рождая мыслей стройные цветы
Узорчатой кристальной красоты.

На небе предвечернем зыбкий свет –
Агония огня, ослепших бликов след.
Большая бабочка садится на песок
От тельца тень лежит наискосок.
Какой сюрприз! «Ночной павлиний глаз»!
О, как прекрасен предзакатный час!
В извивах ив клубится мрак у скал…
Упала птицы тень… Я умер… Я устал…

25.07.1994 г.

С О Р А Т Н И К У

    Это  кто там в полумраке
Дремогенно зрит в зрачок?
У кого на самом фраке
Альмаматерный значок?

Разреши моё незнанье…
Думаю, что это тот,
У которого прозванье,
Худо-бедно, Дон Кихот!

Очень добрый, лёгкий, словом,
Легче лишь пера плюмаж.
Очень любит тёплым словом
Делать людям исцеляж.

Не пойду к нему лечиться –
Он использует гипноз:
Может ведь ещё случиться
У меня эдикулёз…

Лучше я в библиотеку.
Ах, а он на полке: Э.Х!
Нет, такому человеку
Говорить мне прозой – грех!

04.08.2003 г.

*     *     *

………………………………………………..Рапсодия (греч.) – бессвязный
………………………………………………..стихотворный отрывок.              ………………………………………………..В.И.Даль. «Толковый словарь…»

    Рапс  зацвёл, завязалась капуста,
А миндаль уж отцвёл, и давно.
Пыль на Кипре, в порту Фамагуста
С парохода сгружают вино.

Очарованный бульканьем шнапса,
Доннерветтер Киприду твою,
Изумлённый обилием рапса,
Я рапсодию звонко пою!

17.11.2003 г.

И. А. Бунин

Б Е З      И М Е Н И

    Курган  разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.

Но лик сокрыт – опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленой броне.
Был воин, вождь. Но имя Смерть украла
И унеслась на черном скакуне.

Б Е З      И М Е Н И

    Был  воин, вождь. Но имя смерть украла.
Её коса сильней его меча.
Заснул навек он, опустив забрало
И завернувшись в аксамит плаща.

Меч сжав рукой, бронёй укрылся ржавой
Его скелет в курганной тишине,
Но смерть украла честь его и славу,
И унеслась на чёрном скакуне.

08.05.2004 г.

Павел  Елфимов

У Б О Р Щ И Ц А

    Запах  масла и металла
Сбит полынною волной –
Тетя Маня подметала
Ароматною метлой.

И, внезапный дух почуя,
От резца отвел я взгляд:
Тети Манина причуда –
В цехе степи аромат;

С позабытым чем-то встреча
Здесь, в грохочущем дому, –
С невозвратным, чем-то вечным,
Непонятным самому…

Так пахнуло степью вольной!
Горький воздуха глоток –
Незапамятное поле –
Неповторный мой исток.

У Б О Р Щ И Ц А

    Убирала  тётя Маня
Без проблем огромный цех,
Очень редко хулиганя,
Радуя работой всех.
Щёткой тёрла пол и стены,
И однажды, от щедрот,
Целый таз душистой пены
Ахнула на пол. И вот –

У меня от аромата
Болтануло в голове –
Отключил у автомата
Регулятор «Б» и «В»,
Щёчек розовых касался,
И других приятных мест…
Цех неубранным остался,
А на плане жирный крест!

18.04.2004

Иннокентий  Анненский

Г А Р М О Н И Я

    В тумане  волн и брызги серебра,
И стертые эмалевые краски…
Я так люблю осенние утра
За нежную невозвратимость ласки!

И пену я люблю на берегу,
Когда она белеет беспокойно…
И жадно здесь, покуда небо знойно,
Остаток дней туманных берегу.

А где-то там мятутся средь огня
Такие ж я, без счета и названья,
И чье-то молодое за меня
Кончается в тоске существованье.

Г А Р М О Н И Я

    Горит  огонь и там, среди огня, –
Ах, это пламени святое полыханье! –
Руками машут множество меня,
Мятущихся, без счёта и названья.

О я, любимый, мы, нас тьмы и тьмы
На красочных просторах ойкумены!
И пену*, пену очень любим мы.
Я так люблю меня и клочья пены!..

08.05.2004 г.

………………………………………………………………………………………………..
* Средство пожаротушения (Ред.)

Арсений  Тарковский

К О Н Е Ц      Н А В И Г А Ц И И

     В затонах  остывают пароходы,
Чернильные загустевают воды,
Свинцовая темнеет белизна,
И если впрямь земля болеет нами,
То стала выздоравливать она –
Такие звезды блещут над снегами,
Такая наступила тишина,
И – Боже мой! – из ледяного плена
Едва звучит последняя сирена.

Н А В И Г А Ц И Я

    На  реках вновь загустевают воды,
А в их затонах стынут пароходы:
В природе – нездоровья белизна.
И если впрямь земля болеет нами,
Горит звезда над белыми снегами,
А чтоб здоровой сделалась она,
Царит покой. Покой и тишина.
И – Боже мой! – из ледяного плена
Я слышу вой: последняя сирена…

25.03.2004 г.

Арсений  Тарковский

К У З Н Е Ч И К И

Кузнечик  на лугу стрекочет
В своей защитной плащ-палатке,
Не то кует, не то пророчит,
Не то свой луг разрезать хочет
На трехвершковые площадки,
Не то он лугового бога
На языке зеленом просит:
– Дай мне пожить еще немного,
Пока травы коса не косит!

1946

К У З Н Е Ч И К

    Кузнечик  на лугу стрекочет,
Усатый, в модной плащ-палатке,
Зачем-то луг разрезать хочет
На трёхвершковые площадки.
Ему осталось уж немного
Чудесный камуфляж носить,
И он у лугового бога
Канючит: «Погоди косить!»

27.03.2004 г.

Арсений  Тарковский

Р У К И

    Взглянул  я на руки свои
Внимательно, как на чужие:
Какие они корневые –
Из крепкой рабочей семьи.

Надежная старая стать
Для дружеских твердых пожатий;
Им плуга бы две рукояти,
Буханку бы хлебную дать,

Держать бы им сердце земли,
Да все мы, видать, звездолюбцы, –
И в небо мои пятизубцы
Двумя якорями вросли.

Так вот чем наш подвиг велик:
Один и другой пятерик
Свой труд принимали за благо,
И древней атлантовой тягой
К ступням прикипел материк.

1960

Т Е Л О

   Рассматривал  словно чужие
Усталые руки свои:
Какие они корневые –
Из крепкой рабочей семьи.

На ноги взглянул на свои я –
О! Эти уж точно мои:
Гораздо слабее, худые –
Из суффиксов, видно, они.

Головку свою вдруг увидел.
О, чем я тебя так обидел? –
Лохмата, внутри – ни черта,

Очки, как у бедных студентов…
Видать, ты из интеллигентов,
А это – приставки черта!

30.03.2004 г.

Пабло  Неруда

К Н И Г И

    Любовь  и долгий путь рождают книгу,
и если нет в ней стран и поцелуев,
нет человека с полными руками
и женщины нет в каждой капле,
нет голода, желанья, гнева и дорог, –
ни колоколом, ни щитом не станет книга.
Нет глаз у книги, рот закрыт и мертв,
как предписанье Ветхого завета.

Любил я страсти тесное сплетенье,
в любви, в крови я находил стихи.
В земле суровой утвердил я розу
и за нее роса с огнем боролась.

Вот почему я шел вперед и пел.

С Т И Х И ?

   Нелёгок, труден путь мой, путь Неруды.
Есть макроцель: стихов большие груды.
Рождать немые и слепые книги –
Удел немногих, время изменя.
Да! Я не капаю сквозь нудных рифм вериги,
А всё течёт, всё из меня…

Труд – это пот всегда,
А часто слёзы,
А иногда, пожалуй, даже кровь!
А я хочу, чтобы вода
Кропила розы,
А на страницы пролилась любовь!

Где время взять, чтоб в росах искупаться,
Да вдохновения, чтоб правды доискаться?
Ей трудно даже рифму подыскать.
Жизнь требует трудиться и стараться?
Ей нужен пот? Когда ж стихи писать?

Стихи питают, но они пытают
Тех, кто рифмует, изнывая, их,
И потому я лишь верлибр строгаю,
Хотя
И называю гордо: стих!

04.04.2004 г.

Николай  Заболоцкий

Д В И Ж Е Н И Е

    Сидит  извозчик, как на троне,
из ваты сделана броня,
и борода, как на иконе,
лежит, монетами звеня.
А бедный конь руками машет,
то вытянется, как налим,
то снова восемь ног сверкают
в его блестящем животе.

Дек. 1927

Д В И Ж Е Н И Е

Николаю Заболоцкому

    Дрожит  животное в попоне –
Всё, как  стремительный порыв!
Извозчик царствует на троне,
Живот свой бородой прикрыв.
Его неугомонный мчится,
Несясь по улицам стрелой,
И только снится, только снится
Его восьми ногам покой.

12.04.2004 г.

Николай  Заболоцкий

7.

*     *     *

    Посредине  панели
Я заметил у ног
В лепестках акварели
Полумертвый цветок.
Он лежал без движенья
В белом сумраке дня,
Как твое отраженье
На душе у меня.

1957

*     *     *

    Посредине  панели
Он лежал, полумёртвый, у ног,
Родничок акварели,
Тёмно-красный красивый цветок.
Утонуло всё в хрусте –
Люди шли в продолжение дня,
А цветок тихо плакал от грусти,
Как душа у меня.

15.04.2004 г.

Николай  Заболоцкий

*    *    *

    Мир  однолик, но двойственна природа,
И, подражать прообразам спеша,
В противоречьях зреет год от года
Свободная и жадная душа.

Не странно ли, что в мировом просторе,
В живой семье созвездий и планет
Любовь уравновешивает горе
И тьму всегда превозмогает свет?

Недаром, совершенствуясь от века,
Разумная природа в свой черёд
Сама себя руками человека
Из векового праха создает.

1948

*     *      *

    Мир  однолик, но двойственна природа
И, подражать прообразам спеша,
Растёт в противоречьях год от года,
От века к веку мудрая душа.

Душа свободна и жадна от века,
Но, как звезда, летящая в зенит,
Она преображает человека:
Любовь любое горе победит!

И свет над тьмой довлеет год от года,
Как правда устраняет лжи изъян.
Недаром, совершенствуясь, природа
Очеловечила породу обезьян.

Но двойственен и ложен дух природы,
Её неясен путь, туманна цель.
Не человек же цель, и не народы,
А может, цель её – вселенский сель?

Тогда, ища себе к бессмертью тропку,
Уйдя душой в земной зелёный шар,
Разумный человек надавит кнопку,
А полвселенной превратится в пар!

15.04 2004 г.

Анна Ахматова

Л Ю Б О В Ь

    То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.

1911

Л Ю Б О В Ь ?

    То  змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует

Едва ль она станет рыдать
Тоскующей плачущей скрипкой,
Умея так ярко блистать,
Людей покоряя улыбкой.

Юродствовать нынче – не труд.
Быть модной престижно и ныне.
Всё это кокетство и блуд,
И нет здесь любви и в помине.

01.08.2003 г.

Риза Халид

*   *   *

   Я  напишу  стихи.
И эти звуки
Пусть будут сокровенны и чисты,
Пусть встретятся в рукопожатье руки
И зазвучат две ноты: «я»  и  «ты».

Я напишу стихи
не ради славы,
Не потому, что пишется – пиши.
А так, чтобы кому-то грустно стало,
Тому, кто не привык грустить в тиши.

Я напишу стихи
не ради слова,
Не ради строк, не ради ремесла,
А чтобы радость повторилась снова
И ясным солнцем над землёй взошла!

Перевод с крымско-татарского
С.Лаевского

*     *     *

   Хорошие  стихи я написал бы,
И с радостью их посвятил тебе,
Хотя, скорей всего, я вмиг устал бы,
И ноты позабыл: и «мэ»  и  «бе».

Храня к тебе возвышенные чувства
И зная: всем вам замуж невтерпёж,
Хочу тебе сказать – не для искусства,
И не для рифмы – впрочем, ты поймёшь:

Хорошие стихи – не божья кара,
И очень редок потому мой стих.
Хороший требует двойного гонорара,
И тем верней, что это акростих!

01.04.2002 г.

А. Дельвиг

Ч Е Т Ы Р Е      В О З Р А С Т А      Ф А Н Т А З И И

    Вместе  с няней фантазия тешит игрушкой младенцев,
Даже во сне их уста сладкой улыбкой живит;
Вместе с любовницей юношу мучит, маня непрестанно
В лучший и лучший мир, новой и новой красой;

Мужа степенного лавром иль веткой дубовой прельщает,
Бедному ж старцу она тщетным ничем не блестит!
Нет! на земле опустевшей кажет печальную урну
С прахом потерянных благ, с надписью: в небе найдешь.

< 1829 >

Ф А Н Т А З И Я

Подражание А.Дельвигу

   Фантазия  тешит игрушкой младенца и няню,
А также во сне оживляет улыбкой уста;
Надеждой любовников в юности мучит и манит,
Тревожа их души, хоть часто бывает пуста.

А зрелых мужей соблазняет фантазия славой,
Забыться зовёт, но при этом мешает уснуть,
И только для старцев она остаётся отравой,
Являя свою настоящую мрачную суть.

17.05.2003 г.

Д.В.Веневитинов

Ж И З Н Ь

    Сначала  жизнь пленяет нас;
В ней все тепло, все сердце греет
И, как заманчивый рассказ,
Наш ум причудливый лелеет.
Кой-что страшит издалека, –
Но в этом страхе наслажденье:
Он веселит воображенье,
Как о волшебном приключенье
Ночная повесть старика.
Но кончится обман игривый!
Мы привыкаем к чудесам –
Потом на все глядим лениво,
Потом и жизнь постыла нам:
Ее загадка и завязка
Уже длинна, стара, скучна,
Как пересказанная сказка
Усталому пред часом сна.

1826

Ж И З Н Ь

Подражание Д.В.Веневитинову

    Сначала  жизнь пленяет нас –
В ней всё тепло, всё сердце греет,
И каждый пишет свой рассказ,
Но каждый пишет, как умеет.

С годами жизнь уже не та –
Теряется тепло и радость,
Восторг сменяет пустота.
О, жизнь, какая же ты гадость!

18.05.2003 г.

Анна Ахматова

*     *     *

   Смеркается,  и в небе темно-синем,
Где так недавно храм Ерусалимский
Таинственным сиял великолепьем,
Лишь две звезды над путаницей веток,
И снег летит откуда-то не сверху,
А словно подымается с земли,
Ленивый, ласковый и осторожный.
Мне странною в тот день была прогулка.
Когда я вышла ослепил меня
Прозрачный отблеск
На вещах и лицах,
Как будто всюду лепестки лежали
Тех желто-розовых некрупных роз,
Название которых я забыла.
Безветренный, сухой, морозный воздух
Так каждый звук лелеял  и хранил,
Что мнилось мне: молчанья не бывает.
И на мосту, сквозь ржавые перила
Просовывая руки в рукавичках,
Кормили дети пестрых жадных уток,
Что кувыркались в проруби чернильной.
И я подумала: не может быть,
Чтоб я когда-нибудь забыла это.
И если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может в нищете – припоминать
Закат неистовый, и полноту
Душевных сил, и прелесть милой жизни.

1914 – 1916 – < Июнь > 1940

*     *     *

   Ах, как было небо тёмно-сине.
Ночь накрыла храм Ерусалима.
Нежный снег не падал, как в России,
А с земли взлетал, как клочья дыма,

А навстречу две звезды нерезко,
Холодно свой жёлтый свет струили.
Мне казался странным цвет их блеска,
Ало-жёлтого, как помесь роз и лилий.

Тех некрупных роз, наверно, чайных,
О которых я давно забыла
В суматохе дней и встреч случайных,
А теперь вот вспомнила. Как мило!

А поодаль дети проституток
На мосту, сквозь ржавые перила,
Несмотря на холод, кормят уток,
А вода темна, темней чернила.

А детишки в тонких рукавичках.
Холодно, поди, им на ветру-то.
Мёрзнут пальцы от забот о птичках.
Ах, как жаль мне уток почему-то.

Трудно будет в жизни, вероятно.
Об ерусалимской этой ночи
Вспомнить будет иногда приятно,
А забыть – приятней, между прочим.

29.07.2003 г.

Арсений  Тарковский

Ш И П О В Н И К

Т.О.-Т.

    Я завещаю  вам шиповник,
Весь полный света, как фонарь,
Июньских бабочек письмовник,
Задворков праздничный словарь.

Едва калитку отворяли,
В его корзине сам собой,
Как струны в запертом рояле,
Гудел и звякал разнобой.

Там, по ступеням светотени,
Прямыми крыльями стуча,
Сновала радуга видений
И вдоль и поперек луча.

Был очевиден и понятен
Пространства замкнутого шар –
Сплетенье линий, трепет пятен,
Мельканье брачущихся пар.

1962

Ш И П О В Н И К

А.А.Т

   Шиповник  вам я завещаю,
Июньских бабочек причал.
Полезен и приятен к чаю,
О чём Мичурин прокричал.

В его корзине сам собою
Накапливался витамин,
И саксофон, в пандан гобою,
Кваквакал тихо, без сурдин.

Шипами острыми покрытый
И вдоль и поперёк луча,
Прекрасен он, луной облитый,
О ветку ягодкой стуча.

Висят они. Их много тысяч –
На тонком стебле красный шар –
И всех иголками истычут,
Кроме брачующихся пар.

31.03.2004 г.

Игорь Северянин

Р О Н Д О

   – Бери  меня, – сказала, побледнев
И отвечая страстно на лобзанье…
Ее слова – грядущего посев –
Ужальте мне мое воспоминанье!
Я обхватил трепещущую грудь;
Как срезанный цветок ее головка
Склоняется в истоме… «Смелой будь»,
Хотел сказать, но было так неловко!..
– Возьми меня, – шепнула, побледнев,
Страдальчески глаза мои проверив;
Но дальше – ни мазков, ни нот, ни перьев!..
То вся – любовь, то вся – кипучий гнев,
– Бери меня! – стонала, побледнев.

Мыза Ивановка
1909

Р О Н Д О

   – Бери  меня, – сказала, побледнев.
Её слова – сигнал к лихой атаке:
Рука хватает грудь, остервенев,
Уже уста пылают, словно маки…
– Хватай смелей трепещущую грудь,
Вонзай в меня лобзающие губы,
А про других немедленно забудь,
Ты мой фривольный, ласковый и грубый,
Ах, дорогой! – стонала, побледнев,
Юркнула под простынку, прижимаясь…
Мне вспомнились объятья юных дев,
Но… о, склероз! Она страдая, маясь,
– Уже ты всё? – спросила, побледнев.

27.09.2003 г.

И З    Ц И К Л А    «С П А С И Б О    З А    П О Д С Т Р О Ч Н И К»

*    *    *

    Белый стих мне неприятен,
Нерифмован он пока –
Злит как вид кровавых пятен
Злит испанского быка.

А особенно мне дико,
Коли смысл сохранён:
Словно маленькая пика
На быка со всех сторон.

Но, когда стишок срифмуя,
Я верлибр одолел,
Мнится мне: сказавши «му», я
Автора на рог поддел.

26.07.2004 г.

Эдуард  Холодный

П О Д      С Р Е Д Н Е А З И А Т С К И М      Н Е Б О М

IV

    Белый  ослик! Ты копытцем
Ударяешь о пустыню –
И песок ее зернистый
Превращается в дождинки.
Даже соль, что серебрится
Меж стеблями саксаула,
Превращается в поверхность
Голубого водоёма.
«Но ведь это все неправда», –
скажет мне любой ребенок.
Ну, конечно же неправда!
Только вот он – белый ослик.

*     *     *

    Белый  ослик! Ты копытцем
Ударяешь о песчинки –
Даже соль, что серебрится,
Превращается в дождинки.

Меж стеблями саксаула
Вспыхнет искра в капле каждой.
Видишь – озеро блеснуло
Для замученного жаждой?

В зыбком мареве миража
На оазис смотрим в даль мы –
Вон бархан для антуража,
Вон верблюд, а вон три пальмы…

«Но ведь это всё неправда», –
Скажет мне ребёнок после.
Ну, конечно же, неправда,
Только вот он – белый ослик!

16.06.2004 г.

Эдуард  Холодный

*     *     *

    Если стать у подножия
Памятника Маяковскому
И, запрокинув голову,
Долго смотреть на облако,
Бог весть откуда забредшее,
Повисшее над площадью,
Розовое, как яблоко,
Пропахшее майскими ливнями,
То станут намного понятнее
Сложные проявления
Суровости в форме нежности,
Нежности в форме суровости.

*     *     *

    Если долго смотреть на облако,
Розовеющее словно яблоко,
Обратить забывая внимание
На Кибальниково изваяние,

Маяковский может обидеться:
«Что, коллега, вам в облаке видится? –
(Голос нежен, хотя и суров) –
Впрочем, понял: оно без штанов!»

20.06.2004 г.

Эдуард  Холодный

*     *     *

   …И пианист,  заглатывая фразы,
Играл Шопена – голубое с белым,
И за мгновенье до касанья клавиш
Рождались звуки – теплое безумье,
Все то же голубое с тем же белым,
Сгущаясь с каждым взмахом рук бесплотных,
Таких необязательных и лишних
Придатков к этой музыке, берущей
Свое начало не в озябших струнах,
Не в пальцах нервных и не в нотах мертвых,
А в чем-то, что никем не объяснимо,
Что не подвластно разуму и силе…
Звук за мгновенье до касанья клавиш!..

*     *     *

   Не в нервных  пальцах скрыта тайна
Того, как странно он играл:
В безумье тёплом не случайно
Он ноты фразами глотал.

Играл он не касаясь клавиш,
Придатками бесплотных рук.
Тут бромом дело не исправишь,
Тут не поможет и хирург.

Но объяснит такой «талант»
Любой, в ком хоть на йоту тяму –
Играл Шопена музыкант
Под списанную фонограмму…

20.06.2004 г.

Эдуард  Холодный

*     *     *

    Вы бы  сели – было б славно! –
В проходящий поезд с юга
И уехали на север,
От моей любви подальше.
Это так легко и просто –
Встать весенним ранним утром,
Плащ накинуть, улыбнуться
И исчезнуть за порогом.
Боль со временем угаснет,
И взамен придет свобода,
Что свободы в мире слаще? –
Ни забот, ни обязательств!
Что любовь? – Химера, право…
Ваше ровное дыханье
Без щеки своей не мыслю…

*     *     *

   Ты  б  уехала подальше
От моей любви несносной,
От обидных слов и фальши,
Сев в вагончик многоосный.

Будь попроще – улыбайся,
Попрощавшись на пороге,
Да смотри не попадайся
Проходимцам на дороге.

Не забудь накинуть плащик –
От дождливых обстоятельств.
Что свободы в мире слаще?
Ни забот, ни обязательств!

Что любовь? – Химера, право…
Предпосылка к перемене…
Ты осталась? Браво, браво!
Ну, тогда готовь пельмени!

21.06.2004 г.

Эдуард  Холодный

*     *     *

    Был  удивительный чудак маэстро Брамс –
Крестьянку почитал за королеву
И посвящал ей музыку, которой
Нет в мир равной!
Ах, какой чудак!
И только в этом заключалась власть
Над звуками, над женщиной, над миром –
Власть истинная, мудрая, святая.
Вся остальная – жалкая условность.
Как ощущал ее он? Без труда.
И предавался звукам беспредельно.
Но чтоб понять все это до конца,
Порою недостаточно рояля…

*     *     *

    Маэстро  Брамс… Какой он был чудак:
Симфонию крестьянке посвящая,
Он музыку писал, ну, вот, никак,
Нисколечко её не упрощая.

А как звучит в симфонии C-dur,
Особенно бессмертно в увертюре!
И – для селянки! Для подобных дур
Хватило б «му»,  да и довольно дуре!

Ну, Иоганнес… Ну, и учудил:
Такую музыку, увы, не королеве
Маэстро Брамс бездумно посвятил,
А той, что возится с коровой в хлеве.

Ну, Брамс… Такие перлы сочинять…
Мелодии, к тому ж, оркестровал сам.
Чтоб это окончательно понять,
Порою недостаточно быть Брамсом.

Порой достаточно, отбросив эпатаж,
Взглянуть на человека взором чистым,
И вы поймёте: композитор наш
Был демократом, а не роялистом!

26.07.2004 г.

Юрий Левитанский

В О С П О М И Н А Н И Е      О      М А Р У С Е

     Маруся  рано будила меня,
поцелуями покрывала,
и я просыпался на ранней заре
от Марусиных поцелуев.
Из сада заглядывала в окно
яблоневая ветка,
и яблоко можно было сорвать,
едва протянув руку.
Мы срывали влажный зелёный плод,
надкусывали и бросали –
были августовские плоды
терпки и горьковаты.
Но не было времени у нас, чтобы ждать,
когда они совсем поспеют,
и грустно вспыхивали вдалеке
лейтенантские мои звёзды.
А яблоки поспевали потом,
осыпались, падали наземь,
и тихо по саду она брела
мимо плодов червонных.
Я уже не помню её лица,
не вспомню, как ни стараюсь.
Только вкус поцелуев на ранней заре,
вкус несозревших яблок

В О С П О М И Н А Н И Е      О      М А Р У С Е

    Меня  рано Маруся будила,
часто солнце ещё не всходило, –
не срывала с меня покрывало, –
поцелуями покрывала.
Я тогда просыпался рано,
а из сада ветка шафрана
тихо в наше окно стучала,
и Маруся шафран срывала.
Мы надкусывали – и бросали, –
только зря мы шафран кусали:
были терпки плоды, горьковаты,
и несладки, и жестковаты.
Но был август – плоды шафрана
не могли  поспеть так рано…
Раньше звёзды мои поспели
лейтенантские на шинели.
Поздней осенью яблоки падали,
а зачем теперь они? Надо ли?
И Маруся по саду брела –
В руки яблок уже не брала.
Мы прощались с ней у крыльца.
Я не помню её лица,
помню вкус поцелуев в рани –
терпкий яблочный вкус шафраний…

03.02.2000 г.

Зинаида  Гиппиус

К Р У Г И

     Я помню: вдвоем мы сидели на скамейке.
Перед нами был покинутый источник
и тихая зелень.
Я говорил о боге, о созерцании и жизни…
И, чтоб понятней было моему ребенку,
я легкие круги чертил на песке.
И год минул. И нежная, как мать, печаль
меня на ту скамейку привела.
Вот покинутый источник,
та же тихая зелень,
те же мысли о боге, о жизни,
только нет безвинно умерших, невоскресших
слов,
и нет дождем смытых,
землей скрытых,
моих ясных, легких кругов.

99

К Р У Г И      Н А      П Е С К Е

    Я помню:  мы с Блоком сидим на скамье,
Пред нами рондик забытый.
О Даме Прекрасной поведал он мне,
О Боге, о горестях быта.

В заросшем кустами глухом уголке
Сказал он мне о несказáнном…
Я молча чертила круги на песке
Тем вечером поздним, туманным.

Но время прошло, а точнее – лишь год.
Туда я вернулась. Без Блока.
По прежнему тот же источник течёт
Забыто и одиноко.

И мысли всё те же – о Боге, тоске,
О том, что давно нет мыла,
И только круги на мокром песке
Время бесследно смыло.

20.04.2004 г.

Елена  Гуро

С Л О В А      Л Ю Б В И      И      Т Е П Л А

    У кота  от лени и тепла разошлись ушки.
Разъехались бархатные ушки.
А кот раски… – ис…
На болоте качались беловатики,
Жил был
Ботик-животик
Воркотик
Дуратик
Котик пушатик,
Пушончик,
Беловатик,
Кошуратик
Потасик…

О Т В Е Т Н Ы Е      М Ы С Л И      И      С Л О В А

    Сдвинул  снова ушки кот:
К счастью, был он полиглот.
Часто слыша кис-кис-кис,
Он от этих слов раскис,

И подумал: эта Гýро,
В сущности, такая душка.
Он любил подобных Гур
И ответил нежно: «Мур-р-р…»

19.04.2004 г.

О      П О Т А С И К Е

    Я долго думал, кто такой Потасик?
Прошло немало дней и даже лун.
Потом дошло по аналогии: «матрас – матрасик»,
Что это эвфемизм от слова Потаскун!

19.04.2004 г.

Владислав  Ходасевич

П О      Б У Л Ь В А Р А М

     В темноте,  задыхаясь под шубой, иду,
Как больная рыба по дну морскому.
Трамвай зашипел и бросил звезду
В черное зеркало оттепели.

Раскрываю запекшийся рот,
Жадно ловлю отсыревший воздух, –
А за мной от самых Никитских ворот
Увязался маленький призрак девочки.

25 марта – 17 апреля 1918

П О      У Л И Ц А М

    В темноте,  задыхаясь под шубой, иду,
Шевеля плавниками своими, как рыбка,
Что больная, на дне, еле-еле, в пруду
Камышинки колышет равномерно и зыбко.

Очень душно, но я продолжаю идти
И крылами подола машу, словно птичка,
А на Рижском вокзале, на третьем пути
Прошипела своими дверьми электричка.

Раскрываю запекшийся, в трещинках, рот,
Жадно воздух сырой им глотая, как утка,
А за мною от самых Никитских ворот
Увязалась чуть пьяненькая собачонка…

26.04 2004 г.

    Из речи на Пушкинском вечере  в Доме литераторов 14 февраля 1921 г.,
произнесённой  Владиславом  Ходасевичем,  называемой  после  «Колеблемый треножник».

    …Пушкин показывает предмет с целого множества точек зрения. Вещам своего   мечтаемого   мира   он   придаёт  такую  же  полноту  бытия,  такую  же выпуклость,  многомерность  и   многоцветность,   какой   обладают   предметы реально мира… И  если  творения  всех  великих  художников, заключая  в себе ряды   символов,   вызывают  соответственные  ряды  толкований,  то  творения Пушкина  принадлежат  к  числу наиболее соблазнительных  в этом отношении.
   …Охлаждение представлялось ему неизбежным и внешне выражающимся двояко: или толпа плюёт на алтарь поэта, то есть его оскорбляет  и ненавидит, – или  колеблет  треножник  его  «в детской резвости».  По  отношению  к  самому Пушкину  первая  формула  уже  невозможна:  «толпа»  никогда   не  плюнет  на алтарь, где горит огонь его; но следующий стих: «И в детской резвости колеблет твой треножник» – сбудется полностью…
    …Время гонит толпу людей, спешащих выбраться на подмостки истории, чтобы  сыграть  свою  роль – и  уступить место другим, уже напирающим  сзади. Шумя  и  теснясь,  толпа  колеблет  треножник  поэта. Наше  самое  драгоценное достояние,  нашу  любовь  к  Пушкину,  как   горсть   благовонной   травы,   мы бросим в огонь треножника. И она сгорит. …

К Т О      Э Т О      В Ы Д У М А Л ?

    Ах,  Александр Сергеич, вы заложник
У вечности. Вас любит вся земля,
Но в детской резвости поколебать треножник
Не можем удержаться, Вас любя.

Со школьных лет (Взгляните – на минутку
Зигзагом заструился фимиам!)
Мы Вам приписывали озорную шутку:
«Ах, как люблю я говорящих дам!»

А некой даме, что болтать устала,
Сказали Вы: (Треножник загудел!)
«У ваших стройных ног поклонников немало –
Быть между ними – это мой удел!»

Чем чёрт не шутит, но ведь быть могло же,
Что Вам принадлежит сентенция сия!
Нас лишь одно порой сомненье гложет –
Не выдумал ли всё Дантес, свинья?

06.05.2004 г.

Арсений  Тарковский

*     *     *

    Река  Сугаклея уходит в камыш,
Бумажный кораблик плывет по реке,
Ребенок стоит на песке золотом,
В руках его яблоко и стрекоза.
Покрытое радужной сеткой крыло
Звенит, и бумажный корабль на волнах
Качается, ветер в песке шелестит,
И все навсегда остается таким…

А где стрекоза? Улетела. А где
Кораблик? Уплыл. А река? Утекла.

1933

*     *     *

    Уходит  в камыш Сугаклея-река,
Бумажный кораблик плывёт по реке,
Ребёнок среди золотого песка
Стоит с голубою стрекозкой в руке.

Покрытое радужной сеткой крыло
Звенит, обтекает кораблик вода,
Песок шелестит… Много лет уж прошло,
И всё остаётся таким навсегда:
Кораблик бумажный плывёт по воде,
Блестит стрекоза переливом крыла…

А где стрекоза? – Улетела – А где
Кораблик? – Уплыл. – А река? – Утекла.

24.03.2004 г.

Арсений  Тарковский

Г Р А Д      Н А      П Е Р В О Й      М Е Щ А Н С К О Й

   Бьют  часы на башне,
Подымается ветер,
Прохожие – в парадные,
Хлопают двери,
По тротуару бегут босоножки,
Дождь за ними гонится,
Бьется сердце,
Мешает платье
И розы намокли.

Град
расшибается вдребезги
под самой липой.
Все же
Понемногу отворяются окна,
В серебряной чешуе мостовые,
Дети грызут ледяные орехи.

1935

Г Р А Д      Н А      В Т О Р О Й      М Е Щ А Н С К О Й

   Застучали  каблучки,
Дождь за ними гонится.
Капли брызнули в очки,
Бьют часы на звоннице.

По подъездам – кто куда –
Люди разбегаются:
«Вот намокну – что тогда?» –
Спрятаться стараются.

Убегают все подряд.
Бьётся сердце тише –
Спрятались! А с неба град
Застучал по крыше.

Он запрыгал возле лип,
Крупный – так и чешет,
И грызёт какой-то тип
Ледяной орешек!

Мостовая в серебре,
Словно пояс ханский…
Это было в сентябре,
На Второй Мещанской.

25.03 2004 г.

Арсений  Тарковский

*     *     *

    С утра  я тебя дожидался вчера,
Они догадались, что ты не придешь,
Ты помнишь какая погода была?
Как в праздник! И я выходил без пальто.

Сегодня пришла, и устроили нам
Какой-то особенно пасмурный день,
И дождь, и особенно поздний час,
И капли бегут по холодным ветвям.

Ни словом унять, ни платком утереть…

2 января 1941

*     *     *

    Вчера  было вёдро, встречать выходил –
Как в праздник! И я выходил налегке.
А нынче – тебя нет, и дождь зарядил,
И капли бегут по холодной щеке.

Они догадались, что ты не придёшь:
Ни словом унять, ни платком  утереть…
Проклятая ложь, окаянные дни…
Ну, словом, осталось одно – умереть!

А ты догадалась, кто это «они»?
Да  «<ка>пли»!.. Простынешь – сама всё поймёшь!

25.03 2004 г.

Арсений  Тарковский

С Т Р А У С      В      1 9 1 3      Г О Д У

    Показывали  страуса в Пассаже.
Холодная коробка магазина,
И серый свет из-под стеклянной крыши,
Да эта керосинка на прилавке –
Он ко всему давным-давно привык.
Нахохлившись, на сонные глаза
Надвинул фиолетовые веки
И посреди пустого помещенья,
Не двигаясь, как чучело стоял,
Так утвердив негнувшиеся ноги,
Что можно было, не меняя позы,
Стоять хоть целый час, хоть целый день
Без всякой мысли, без воспоминаний.

И научился он небытию
И ни на что не обращал вниманья –
Толкнет его хозяин или нет,
Засыплет корму или не засыплет,
И, если б даже захотел, не мог
Из этого оцепененья выйти.

1945

С Т Р А У С      В      1 9 1 3      Г О Д У

    Холодная  коробка магазина
И серый свет из-под стеклянной крыши,
Еда, как прошлогодняя резина,
И бегающие в коробке мыши,

Да эта керосинка на прилавке –
Он ко всему давным-давно привык,
Как к любопытной человечьей давке.
Не трогает его хозяйский крик.

Нахохлившись, на сонные глаза
Надвинул фиолетовые веки,
Чтоб ненароком юркая слеза
Не пробудила смеха в человеке.

Не двигаясь, как чучело стоял
Он посреди пустого помещенья,
И в людях ничего не вызывал
К себе, пожалуй только отвращенье.

Без всякой мысли, без воспоминанья
Он мог стоять хоть целый час, хоть день,
И ни на что не обращать вниманья –
Ни на хозяина, ни на людей,

Засыпан ему корм, иль не засыпан –
Ему уж было как-то всё равно,
Засыпан он землёй, иль не засыпан, –
По существу, он умер, и давно…

Вот так сто лет назад и меньше даже,
Показывали страуса в Пассаже.

25.03.2003 г.

Рокко Скотелларо

А В Г У С Т      В      Г Р А С С А Н О

О  Грассано,
отсюда,
из Санта-Лючии,
хочу я в объятья тебя заключить.
Деревья твои бесплотные
распустили по ветру
буйно-пышные косы свои.
А миндальная роща зимою
принарядилась в белые платья.
Оливы свободно и пышно
свои белопенные шали раскинули
над порыжевшими склонами.
А любовь твою
сумеет только тот понять,
кто пройдёт по твоим дорогам
как раз под полуденным солнцем.

Перевод Юрия В.Денисова

А В Г У С Т      В      Г Р А С С А Н О

    О, Грассано, отсюда, из Санта-Лючии,
Мы давно бы в объятья тебя заключили!
Там зимой распустили бесплотные косы
Груши, яблони, сливы, инжир, абрикосы.
Мы давно бы тебя заключили в объятья,
О, миндаль. Ты надел белоснежные платья,
И оливы свои белопенные шали
Над холмами рыжеющими разбросали
Так свободно и так ослепительно пышно.
Только ветер ветвями играет чуть слышно.
Мы всем сердцем тебя полюбили, Грассано.
Аллилуйя тебе, дорогой, и осанна!
Мы по пыльным дорогам твоим прошагали,
Под полуденным солнцем их меря шагами.

14.05.2002 г.

Павел Сергеев

*     *     *

     Любовь,
Преодолев расстояния, преграды, разлуки
Часто гибнет,
Не выдержав того,
К чему стремилась –
Кратчайшего расстояния
Между влюблёнными.

*     *     *

   Тайною  любви влекомы,
Друг от друга далеко мы.
Жажда одолеть преграды –
Расстоянья и ограды…
Вот уж в прошлом эти муки –
Друг без друга жить в разлуке,
Друг без друга жить годами.
Радость встречи между нами…
Поцелуи и объятья…
Радость близкого зачатья…
Сердца  –  перебои  –  стук …
Дрожь и голоса, и рук…
Мы всё ближе, ближе… хлоп!
По стене постельный клоп
Медленно ползёт, подлец.
А любви  –  навек  –  конец.

04.02.2002 г.

Сергей Строкань

*     *     *

    В  восемь ,
как было условлено,
ты не пришла.
Часы удивлённо разводят
руками –
начало десятого.

*     *     *

    Увидав  мои страданья,
Ты назначила свиданье
Под часами ровно в пять.
С четырёх я стал стоять,
На часы безмолвно глядя,
И цветочки робко гладя.
Вот и пять. Подвял букет,
А тебя всё нет и нет.
В голову полезли мысли…
У часов усы отвисли –
На часах пять тридцать пять.
Дама может опоздать:
Мало ль – макияж, причёска…
На часах уже полоска
Вертикальна – ровно шесть.
Да, брат, шесть, увы, – не пять …
У часов усы опять
Виснут: шесть и двадцать шесть.
Опозданья – некультурны.
Мой букет лежит у урны.
Стал уже зевать от скуки,
А часы воздели руки –
Десять десять на часах.
Вдруг – тебя увидел. Ах!
Не спеша, ты шла куда-то.
Значит, вновь я спутал дату.

04.02.2002 г.

Ана Бландиана

М О Й      К А Ж Д Ы Й      Г Л А З

   Мой  каждый глаз –
Как божья тварь,
Которая утратила
Всеядность.
Когда-то
Они уписывали всё подряд:
Листья и ветку,
Цветок, травинку.
После проснулась жадность до сути:
До зёрен, семечек, бобов, –
Пришли разборчивость
И аппетит на смысл.
Ныне их не заставишь
И маковой росинки проглотить.
Смыкают ресницы,
Как стиснутые страхом зубы,
Отталкивая пищу с криком:
Они-де все имеют в себе, внутри,
Несметные запасы снеди,
Им только бы ее перемолоть.
И этой их работе свидетель – слёзы,
Которые текут из-под ресниц,
Как слюни, старчески и непристойно…

Перевод Анастасии Старостиной.

*     *     *

    Мой  каждый глаз –
Как божья тварь,
Что перестала быть всеядной.
Она на нас
Глядит, как встарь,
Но глаз уже не плотоядный.

Ещё в обед
Она опять
Терзала, хлюпала, кромсала.
Теперь уж нет
Желанья жрать
Хрящи и мясо, кровь и сало.

Как пономарь,
Что по постам
Не прибегал к мясным отравам,
Так божья тварь
Спешит к кустам,
Деревьям, веткам, листьям, травам.

Последний раз,
Покушав марь,
Не избежала и омега –
И взгляд погас,
Как тот фонарь,
Что утонул в сугробе снега.

Глаза сверчка.
Глядит она
На мир, как раненая птица
И суть стручка,
Боба, зерна
И семечек познать стремится.

Не хочет жрать,
Не может пить
Ни кровь, ни мясо, ни травинки –
Не разжевать,
Не проглотить
Ничтожной маковой росинки.

Глаза закрыв,
Сомкнувши рот,
Отталкивая пищу с криком –
Такой порыв –
Она орёт
Отнюдь не о посте Великом:

«Всё зло – в еде:
У нас внутри –
Несметные запасы снеди!»
(Коль быть беде,
То тонны три
Сметут проворные соседи.)

Я замечал –
Для глаз кошмар:
Хорошей нет духовной пищи,
И по ночам
Лишь порножанр
Коллеги в Интернете ищут.

Без всяких пицц
Горят глаза,
Как у котов от валерьяны.
Из-под ресниц
Течёт слеза
Из глаз у Аны Бландианы…

19.02.2002 г.

Василий Казанцев

*     *     *

   Всё, что я в жизни увидел,
В книгу не внес, не воспел.
Всё, что я в жизни увидел,
Я и понять не успел.

Что в громыхающем, в грозном –
В блещущем! – мире узнал –
Ветром летит над полями!
…Вихрем врывается в сны!

*     *     *

    Несколько  строк я увидел,
Тех, что Казанцев воспел.
Несколько строк я увидел,
Только понять не успел,

Что там летает над полем?
Что там врывается в сны?
Так ничего и не понял.
Надо у папы спросить.

– Папа, – спросил я у папы, –
Разве Казанцев – поэт? –
Странен ответ был у папы:
– Вася Казанцев? О, да!

26.03.2002 г.

*     *     *

    Что  в громыхающем в грозном –
В блещущем! – мире узнал –
Ветром летало над Грозным,
Вихрем ворвалось в вокзал…

26.03.2002 г.

И.А.Бунин

Л Е Т Н Я Я      Н О Ч Ь

    «Дай  мне звезду, – твердит ребёнок сонный, –
Дай, мамочка…»  Она, обняв его,
Сидит с ним на балконе, на ступеньках,
Ведущих в сад. А сад, степной, глухой,
Идёт, темнея, в сумрак летней ночи,
По скату к балке. В небе, на востоке,
Краснеет одинокая звезда.

«Дай, мамочка…»  Она с улыбкой нежной
Глядит в худое личико: «Что, милый?»
«Вон ту звезду…» – «А для чего?» – «Играть…»

Лепечут листья сада. Тонким свистом
Сурки в степи скликаются. Ребёнок
Спит на колене матери. И мать,
Обняв его, вздохнув счастливым вздохом,
Глядит большими грустными глазами
На тихую далёкую звезду…

Прекрасна ты, душа людская! Небу,
Бездонному, спокойному, ночному,
Мерцанью звёзд подобна ты порой!

1.\/Ш.12.

*     *     *

И.А.Бунину

     Горит  звезда во мгле ночной, бездонной.
Природа спит, во тьму погружена.
«Дай мне звезду, – ребёнок просит сонный
У матери, – Дай, мамочка…» Она,
Его обняв, сидит с ним на качалке.
Веранда дома. Перед ними сад
Глухой спускается, темнея, к балке.
За ними дом. Колонн светлеет ряд.

«Дай звёздочку…» – и маленькой рукою
Ребёнок тянется. – «Зачем тебе?» – «Играть…» –
«Спи, маленький. Игрушкою такою
Лишь ангелы играют…» – шепчет мать.
Горит звезда во мраке одиноко.
Доносится из сада звон цикад.
Жара спадает. Дышится глубоко.
Чуть слышно листья сада шелестят.

Душа людская! Аду или раю
Подобна ты? – задумалася  мать.
Ребёнок спит, во сне звездой играя.
А до войны уже рукой подать…

10.02.2000 г.

Карл Сэндберг

Д О М А Ш Н И Е      М Ы С Л И

     Мхом  обрастают прибрежные скалы.
Я обрастаю воспоминаниями о тебе.

Расскажи, как  меня потеряла.
Расскажи о часах, долгих, как жизнь.

Расскажи мне о тяжести, легшей на сердце,
О железном грузе нескончаемых дней.

Я знаю, эти часы пусты, как оловянная кружка
нищего в дождливый день, пусты, как рукав
солдата, потерявшего руку.

Расскажи мне…

Перевод Аркадия Гаврилова.

*     *     *

    Мысли  домашние тихо листаю.
Воспоминаниями обрастаю.

Мхом обрастают прибрежные скалы.
Ты расскажи, как меня потеряла.

И о часах, долгих, как жизнь,
Мне, потерявшемуся, расскажи.

И расскажи о сердечной обузе,
Дней нескончаемых тяжком грузе.

Дней, что пустей оловянной кружки
Богом потерянной нищей старушки.

Дней, что пусты, как рукав солдата,
Что потерял руку когда-то.

Всё расскажи мне…

04.12.2001 г.

Силован Нариманидзе

М Е Л Ь Н И Ц А

    Забытая  мельница у Ананури
Под сенью старинных, раскидистых ив.
Хоть бойко вода все журчит в желобах,
Давно жернова её остановились –
Мне жалоба слышится в этом журчанье.
Полвека сюда не возили зерно,
А мельница все-таки ждет терпеливо –
Когда же в мешках привезут кукурузу
И мельник начнет свое славное дело.
Одна она борется с суетным веком.
Почувствовал я ее тайную горечь –
Уж не пригодится она никому,
И вскорости шумные воды Арагви
В разливе весеннем разрушат ее
И вниз унесут.
Так жаль ее стало
В ее одиноком, пустом ожиданье…

Перевёл с грузинского Сергей Алиханов

М Е Л Ь Н И Ц А

     Забытая  мельница у Ананури
Под сенью старинных, раскидистых ив.
Журчанье воды ещё слышно в лазури,
Но жёрнов её уж давно молчалив.

Мне жалоба слышится в этом журчанье.
Полвека сюда не возили зерно,
И мельница также полна ожиданья –
Когда же, когда привезут его, но –

Одна она борется с суетным веком,
Мне кажется, я её горечь пойму:
Забытая, брошенная человеком,
Уж не пригодится она никому.

Она доживает последние годы,
Но разве в пустом ожиданье – житьё?
И скоро Арагви шумящие воды
В весеннем разливе разрушат её…

05.12.2001 г.

Николай Гумилёв

М О И      Ч И Т А Т Е Л И

     Старый  бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне чернокожего копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнём неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарив за мои стихи.

Много их, сильных, злых и весёлых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намёками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.

И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придёт их последний час,
Ровный красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю,
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда.

А      М О Ж Н О      Т А К…

    Постаревший  вождь в Аддис-Абебе,
Покоривший множество народов,
Из моих стихов привет составил
И прислал мне с чёрным копьеносцем.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнём зенитной батареи,
До утра под синим южным небом
Мне мои стихи читал на память.
Человек, среди толпы народа
Застреливший царского вельможу,
Подошёл ко мне, пожал мне руку
И сказал: «Спасибо за стихи вам!»

Много их, свободных, злых, весёлых,
Убивавших и людей, и тигров,
Умиравших без воды в пустыне,
Замерзавших среди льдов полярных,
Верных нашей матушке-планете,
Как они – свободной, злой, весёлой,
Возят мои книги – кто в кармане,
Кто в планшете, кто в седельной сумке,
Их читают в роще и пустыне,
На привале, или же на марше,
Или тонут с ними в канонерке.

Я не оскорблю их ни жеманством,
Ни сентиментальной чепухою,
Не унижу теплотой душевной,
Без многозначительных намёков,
Что яичной скорлупы не стоят.
И когда вокруг них свищут пули,
Когда волны корабли ломают,
Я учу их, как не испугаться
И без страха делать то, что надо.

И когда единственная в мире,
Самая прекрасная на свете
Скажет им: «Увы, я не люблю вас»,
Я учу их, как им улыбнуться
И уйти, и не вернуться больше
Никогда, ни под каким предлогом.

А когда последний час настанет,
Розовый туман застелет взоры,
Я учу их, как всю жизнь припомнить,
Всю родную, непростую Землю,
Чтоб затем, представ пред ликом Бога
С ясными и мудрыми словами,
Ждать суда Всевышнего спокойно .

10.12.2001 г.

А      М О Ж Н О      И      Т А К

      Постаревший  вождь в Аддис-Абебе,
Покоривший множество племён,
Не нуждался ни в воде, ни в хлебе,
Но в моих стихах нуждался он.

Он привет из них составил. Долго
Пробирался средь звериных троп,
И принёс его мне рыцарь долга,
Чёрный копьеносец-эфиоп.

Лейтенант, водивший канонерки
Под огнём зенитных батарей,
Мне читал до утренней поверки
Из «Шатра», из книжечки моей.

Человек, среди толпы народа
Застреливший царского посла,
Руку мне пожав, сказал: «Свобода –
Для поэтов, а не для осла…»

Много их, свободных, злых, весёлых,
Убивавших тигров и людей,
В ледяных пустынях новосёлов,
И терявших жизнь из-за идей,

Верных нашей матушке-планете,
Как они – весёлой, гордой, злой,
Возят мои книги – кто в планшете,
Кто в седельной сумке за собой.

Их читают юнги, и постарше,
Те, кто жизнь ценит не в рублях,
На привале, или же на марше,
Или тонут с ними в кораблях.

Я не оскорблю их назиданьем
И сентиментальной ерундой,
Не унижу чутким состраданьем
И своей душевной теплотой.

И когда вокруг стихии злятся,
Свищут пули, – в общем, не до книг –
Я учу их, как им не бояться,
Делать то, что нужно в этот миг.

Я учу их жить смелей и шире,
Плыть вперёд, подобно кораблю,
И когда единственная в мире
Скажет им: «А я вас не люблю»,

Я учу их, как им улыбнуться,
Обернуться, выйти на порог,
И уйти, и больше не вернуться,
Даже если есть к тому предлог.

А когда последний час наступит,
Взор застелет розовый туман,
К горлу ком непрошенный подступит,
И покажется, что всё – обман,

Я учу их, как припомнить сразу
Перепутье жизненных дорог,
И сказать единственную фразу:
«Жизнь моя, я сделал всё, что мог!»

И когда в преддверии Великом
Скажет им Господь «Иди сюда!»,
Я учу их со спокойным ликом
Ждать бесстрастно Божьего суда.

11.12.2001 г.

Б А Л Л А Д А    О    Т Е Л Е    Г У М И Л Ё В О М

    Память, ты тела из жизней прошлых
Разбросала по моим стихам,
Душу сохранив от тягот пошлых,
Чуждую коварствам и грехам.

Ну, а тел немало поменялось,
Больше, чем у змей бывает кож.
Лишь душа нетленной оставалась
Под личиной разных тел и рож.

Жил, к примеру, раньше конквистадор,
В панцире железном он ходил,
Со смертями дрался, и до ада
Многих он из них препроводил.

Спелеологом он побывал отважным,
А чтоб мог дойти до дна пещер,
Пятерых коней ему однажды
Подарил приятель Люцифер.

Был и трупом. Мысли были ясны,
А желанная лежала рядом с ним
И была по-прежнему прекрасна,
Хоть слегка смердела… Погрустим…

Ягуаром побывал он вскоре,
Очень возжелав Невесту съесть,
Приказавшую, не зная горя,
Подпалив ему усы: «А ну-ка сесть!»

Был картёжником и проигрался
В пятой жизни, но нательный крест
Он, поставив на кон, отыгрался,
Обыграв всех игроков окрест.

Воином Агамемнона был он
В те поры, когда погиб Атрид,
И, со всем ему присущим пылом
Восклицал: «Я жив, а он убит!»

И – опять покойник он, сражённый
Амазонкой, бабой – хоть куда.
Это ведь она заворожённо
Мёртвому ему шептала «Да!..»

А потом по коридорам шлялся
Средь гиен с девичьей формой плеч,
И за ним коварный шёпот крался:
«Сам пришёл! Что б с нами не прилечь?»

И невестой нежной льва степного
Он побыл по прихоти жреца.
Нарядившись, ожидал он Бога,
В виде льва пустыни, льва-отца.

Побывал он странным паладином
С искренне измученной душой,
Так как был повержен господином,
И валялся, словно куль большой.

А когда с цинизмом святотатца
Своё счастье он разбил навек,
Так грустил – могло бы показаться,
Что он самый грустный человек.

В час волшебный, призрачной порою,
(Ведь без женщин счастья телу нет),
Жизнь свела его с Ахматовой, с женою,
Чтобы в теле вновь расцвёл поэт.

Было тело признанным поэтом,
Пагодой китайской как-то став,
Сердцем-колокольчиком при этом
Журавлей и женщин привлекав.

Побывал он также сумасшедшим,
Испугав читателей навек,
Потому что только о прошедшем
Сочинять надумал человек.

А однажды, было даже дело,
Даровал такое тело Бог –
Запятые расставлять умело
Так, как даже Сытин бы не смог!

Снова конкистадором побывши,
Он пожил, закованный, в плену,
Но, пришла весна, освободивши,
И цепочку подарив ему.

А ещё маркизом Карабасом
Довелось ему разок побыть.
Он кота спросил красивым басом:
«Что, блохатый, не устал служить?»

А потом он бедной Пнелопе
(Он в той жизни Одиссеем был)
Надавал двусмысленно по попе,
Так как всех знакомых перебил.

Очень долго плавал капитаном,
Вспоминая свой последний порт,
Но ветрам, штормам и ураганам
Научился он давать отпор.

Снова был он погребённым трупом.
Шевельнуться захотел – не смог,
Истлевая под застывшим струпом –
Жизни восемнадцатой итог.

Предок был татарин косоглазый,
Гунн свирепый… как иезуит.
Где-то видел царские алмазы…
Ах, простите, он же был убит!

Это уж какая жизнь по счёту?
Я, признаться, сбился и забыл…
Укротителя нашёл себе работу,
Даже Шестикрыла приручил!

А потом, гуляя оборванцем,
Взгляд красивой дамы повстречал
На одной из полутёмных станций,
Но на взгляд, увы, не отвечал.

Это тело… Кто в нём только не был!
Много кто оставить мог свой след,
Но вот точно, – в том свидетель небо, –
Не был в этом теле Ганимед.

А моряк в нём был неоднократно.
Вот из дома вышел он опять –
Повстречать судьбу свою приватно,
И обратно возвратиться вспять.

В Абиссинии лет пять отмучит,
Попасёт коней у богача,
Пять быков магарычом получит,
Но, не сохранит магарыча.

И неоднократно был в нём воин.
Он кричал, был голос его дик,
И России сердце золотое
Билось в нём, как колокол-язык.

И стрелою, брошенной Ахиллом
Иль Немвродом, был он раза три.
Хочешь – пой о теле этом хилом,
А не хочешь – плюнь да разотри!

Тело, ты не жило, ты томилось,
Половину жизни проживя.
В следующей жизни, сделай милость,
Не пытай ты женщиной меня!

А сегодня было ты наядой
В лунной зыби водного стекла.
Ты юнцов своим пленяло взглядом,
И с тебя струя стихов стекла.

И ребёнком было твоё тело,
И, с природой диалог ведя,
Оно даже слышать не хотело
Про жирафа и про медведя…

…А умрёшь ты, тело, не в постели,
Без нотариуса и врача,
В духоте тюремной цитадели
Глядя свысока на палача.

И ни звука тело не обронит,
Лишь душа сожмётся и замрёт.
Тело кто-нибудь да похоронит,
А душа – не тело, не умрёт!

01.05.2004 г.

Аманда Айзпуриете

*     *     *

     Чужая  судьба, а моей притворилась.
Теперь уже дети меня покидают во сне.
А я? Мне бы тоже уйти вместе с ними,
Но гости, и вести, и осень
Стучатся сюда, где чужая, счастливая,
Судьба моя длится и дети не спят.

Перевод Ирины Васильковой

*     *     *

     Чужая  судьба, а как будто моей притворилась.
Теперь уже дети меня покидают во сне.
А я? Я осталась, я просто судьбе покорилась.
Мне б тоже уйти вместе с ними ещё по весне.

Но гости, и вести, и осень сюда постучались –
Как видно, устали, и им надоела ходьба.
Наверное, это судьба – мы с тобой повстречались.
Судьба моя длится, но это чужая судьба…

16.12.2001 г.

Петерс Бруверис

*     *     *

    Что  тут поделать, сердце
прочь из груди рвётся
рвётся в окно,
в сад,
через забор,
к лесу,
вверх по стволу,
чтобы
вновь тосковать в ветвях…

оно на вопросы не отвечает,
его неподвижный взгляд
впивается в светлячка,
пощёчин ветра не замечает,
уже не помнит о том,
откуда оно, откуда…

оно уже не видит меня,
плетущегося вослед
по жгучей, как лёд, росе;

на горизонте плавно танцуют
дымчато-белые кони тумана,
шепчет камыш, багряным закатом
полон сосны заоблачный ствол…

сердце возвращается –
куда и зачем, не ведая…

перевод Натальи Бабицкой

*     *     *

     Что  тут поделать, если сердце
Прочь из груди в окно рвётся?
Для сердца окно – та же дверца –
Вверх по стволу сосны несётся,
Чтоб тосковать средь сосновых ветвей
О брошенной клетке грудной моей…

Оно на вопросы не отвечает,
Пощёчин ветра не замечает
Уже не помнит о том, откуда –
Сказался ранний склероз сосуда.
И чёрная точка его зрачка
Нежно впивается в светлячка.

Сердце! По жгучей, как лёд росе
Я поплетусь за тобой вослед.
Сердце! Вернись! Возвращаются все
В клетки грудные, кто не ослеп!
Сердце не видит меня в упор –
Хочет, чтоб я на сосну попёр…

На горизонте плавно танцуют
Дымчато-белые кони тумана.
Шепчет камыш, кони гарцуют,
Только верхушка сосны багряна.
Коль на закате мокро от рос,
Знать, у природы тоже склероз.

Ствол потемнел, клок неба светел.
Сердце вернулось, а я не заметил…

16.12.2001 г.

Николай Капитонов

*     *     *

     Думы  водят меня по осеннему парку,
и тяжелы мои шаги по листьям пестрым.
В киосках еще торгуют водой,
но близкие ливни отменят эту продажу.
Комната кривых зеркал на замке,
а заведующая смехом продаёт на аллее
последние астры.
Карусельные цепи качаются ветром.
Сам карусельщик с хитрым лицом
правит ножи на точильном кругу
в деревянной будке.
Такое надвинулось…
Но все об этом молчат, точно боятся
признаться себе, что в городе
властвует осень.

*     *     *

    Думы  водят меня по осеннему голому парку,
И по листьям опавшим и пёстрым нелёгок мой шаг.
Продавцов газводы ещё вижу я, хоть и не жарко.
Скоро близкие ливни их последних клиентов лишат.

На амбарный замок заперта уже комната смеха,
И завсмехом цветами торгует теперь у метро.
Карусельные цепи скрипят и негромкое эхо
Слышит сам карусельщик, улыбаясь чему-то хитро.

Воробьи не кричат, над прудом комары не роятся.
Надвигается нечто, сводящее лето с ума.
Все об этом молчат, не желая друг другу признаться
В том, что в городе властвует осень, и скоро зима.

25.12.2001 г.

Николай Капитонов

П У Г А Л О

     Беспомощный,  как ребёнок.
Не взмахнуть рукавами, не закричать,
когда, не боясь, по грядкам разгуливают вороны…
По ночам тебе еще хуже.
Скрипнет дерево или всхлипнет ненастье –
не убежать, не кликнуть на помощь.
Только вздрогнешь от страха
и еще крепче прижмешь пустые рукава
к воображаемому сердцу.
…Осенью, когда огород пуст,
ты брошен на произвол времени.
Гнет тебя пасмурный ветер,
хлещет пронзительный дождь,
и забирается под ветхую одежонку.
А ты стоишь, отрешенный, и улыбаешься
чему-то своим нарисованным ртом.

П У Г А Л О

    Опустел  огород, и его потрепало порядком.
Под дождями намок, с четырёх овеваем сторон.
Не боясь его, птицы  нахально гуляют по грядкам,
А ночами он сам начинает бояться ворон.

Скрипнет дерево, или залает собака –
Только вздрогнет от страха, пустые прижав рукава.
Никуда не бежит, никого не зовёт среди мрака:
Знает – всё бесполезно, суровая жизнь такова.

Как ребёнок беспомощен, хоть несгибаем, как прежде,
Под осенним ненастьем, распяливши руки крестом,
Он стоит отрешённо в намокшей и драной одежде,
Улыбаясь чему-то своим нарисованным ртом.

26.12.2001 г.

Николай Капитонов

*     *     *

     Из города  вывезли все статуи.
Их свалили на берегу реки,
как мертвых.
Белые тела поблескивали при лунном
свете.
В полночь одна – встала,
огляделась вокруг и, пошатываясь,
побрела прочь, как странница.
Следом поднимались другие статуи
и молча шагали в город.
Все – до последней.

*     *     *

     В городке… Вот наказанье –
Позабыл его названье, –
Всем потомкам в назиданье
Раз случился инцидент:

Нет его на киноленте,
Не было и в прецеденте,
Мне об этом акциденте
Рассказал знакомый мент.

Получили указанье:
Статуи и изваянья,
Оторвав от основанья
Уничтожить до одной.

Делать нечего – нельзя же
Нарушать приказ, и в раже
Кто-то статуэтку даже
Нёс из дома – не домой!

Враз исчезли все скульптуры,
Опустел вдруг Парк культуры,
Даже в зале физкультуры
Нету девушки с веслом.

Их поспешно погрузили,
Как одну, в автомобили,
На которых вывозили
Всё, идущее на слом.

За рекой в какой-то яме
Их сложили штабелями,
Как чумные трупы, сами
Возвратились по домам.

Все уснули. Спят глубоко.
Полночь. В небе одиноко
Диск луны стоит высоко,
Свет струя свой по долам.

Вдруг какая-то скульптура,
У которой арматура,
Словно костная фактура,
Выпирала из ноги,

Той, кому досталось крепко –
Аж в руке помялась кепка,
Так её держали цепко –
Прошептала: «Помоги!»

А затем она привстала,
Благо, что без пьедестала,
Вылезать из ямы стала,
За собой других зовёт.

И ночная кавалькада
Друг за другом, так, как надо,
В тихом темпе променада
К городу гуськом бредёт.

Статуи и монументы
Занимают постаменты;
Пережитые моменты
В памяти ещё свежи.

Все они назад вернулись.
Хорошо, что обернулись,
Пока утром не проснулись
Властьимущие мужи.

27.12.2001 г.

ФЕДР

ПАСТУХ  И  КОЗА

    Пастух  козе дубинкой обломавши рог,
Просил не выдавать его хозяину.
«Смолчу, хотя поступок твой и мерзостен;
Но сами вопиют его последствия».

ДВЕ  СУМЫ

    Взвалил  Юпитер на людей по две сумы:
Свои пороки – за спиной у каждого,
А чужих пороков груз подвешен спереди.
Вот мы и не видим погрешений собственных,
Зато чужим – всегда мы судьи строгие.

ВОЛК  И  ЛИСА  ПЕРЕД  СУДОМ  ОБЕЗЬЯНЫ

     Кто  хоть однажды ложью опозорился,
К тому и в правде больше нет доверия.
О том Эзоп свидетельствует басенкой.
Волк на лису-воровку подал жалобу.
Та отрицала всякую вину свою,
А суд над ними обезьяна правила.
Когда из тяжущихся каждый высказался,
Обезьяна им такой выносит приговор:
«Ты, волк, не обворован. Но ты, лисица, – вор:
Уж больно ты искусно отпираешься».

КОЗА  И  ПАСТУХ

     Пастух  козе дубинкой рог
Отбил и слёзно молит:
«Хозяин твой ужасно строг,
Не выдавай, – уволит!..»

«Я – за, – ответила коза, –
Хоть ме-е-ерзостен ты  люто,
Но у хозяина глаза
Име-е-еются на лбу-то…»

12.11.2005 г.

ДВЕ   СУМЫ

    Владыка  Зевс грехов по две сумы
Взвалил на плечи так порочным людям,
Что позади грехи свои не видим мы,
А спереди грехи других мы, видя, судим!

12.11.2005 г.

СУД

     Кто  был  во лжи изобличён хоть раз,
К тому и в правде больше нет доверья,
Об этом у Эзопа есть рассказ,
Вернее, басня. Ей тупил он перья.

Волк на лису-воровку подал в суд,
Лиса же с жаром отрицала кражу,
А тут как раз нашедшие несут,
Чтоб волку возвратить, его пропажу.

И вот судья выносит приговор, –
(Судьёй была в той тяжбе обезьяна):
«Ответчица-лисица  всё же вор,
Хоть нынче волк не претерпел изъяна!»

22.11.205 г.

Антонина  Баева

С Т А Р О Д У Б К А

    Ты  видел маленькое солнце –
Венок из ярко-жёлтых лепестков
Вокруг живой глазастой сердцевины?
Оно проклюнулось
Из недр земли,
Как маленький утёнок из скорлупки,
И, встав на ножку,
Удивлённо смотрит
На синий май,
Раскрасивший наряды
Лесных подснежников
И сладких медуниц.
Оно взбежало
На пригорок тёплый
И будет там теперь цвести до лета
И удивлять всех тонким ароматом,
Живущим в гибком стебле и листках.
Что может быть прекрасней назначенья
Быть и самим собой
И в то же время
Быть солнышком –
Хотя бы
Муравью?..

*     *     *

    Я видел  маленькое солнце Антонины –
Венок из ярко-жёлтых лепестков
Вокруг живой глазастой сердцевины –
Один из самых ласковых цветков.

Цветочек стародубки* нежный, хрупкий,
Проткнув земли упругие пласты
Как маленький утёнок из скорлупки
Проклюнулся в сиянье красоты.

Он удивлённо смотрит на природу,
На синий май, на рыжих муравьёв,
И слушает во всякую погоду
То хор ворон, то соло соловьёв.

Подснежники лесные, медуницы
Вокруг растут, а он на ножки встал,
И на пригорок крохотною птицей
По склону тепловатому взбежал.

Он будет наверху стоять до лета
На тонкой ножке солнышком лесным,
Волною аромата и привета
Всех наделяя, кто был дружен с ним.

Что может быть прекрасней назначенья
Быть для кого-то солнышком? И я
Хотел бы быть предметом восхищенья, –
Быть солнышком, хотя б для муравья.

24.03.2003 г.

……………………………………………………………………………………
*Cтародубка – растение семейства лютиковых, Adonis.

Алексей Н. Толстой

Б Е З     К Р Ы Л Ь Е В
(Из прошлого)

    …В каждой эпохе есть свой пафос. Даже в застоявшиеся, покрытые ряской времена, когда жизнь человеческая расползается, как сальное пятно на бумаге, даже в эти скучные времена, в чаду мещанских очагов, в полуденной скуке, в мушиной тишине слышится как бы трагическое звенение струны. Она все сильнее, все безнадежнее, все отчаяннее звучит в дремлющем мозгу и не дает уснуть и будит… Это пафос безвременья: смертная обреченность. Никуда не уйти от этого навязчивого звука. Ни дремотой, ни безумством не спастись: умрешь, исчезнешь…О, как бессмысленно, как страшно бытие!..

*     *     *

    Свой  пафос есть в любой эпохе,
Даже в периоды застоя.
Как нынешние времена ни плохи,
Но были и похуже. Стоя,
Эпоха ряской покрывалась
И зарастала вязкой тиной.
Пятном от сала расползалась
Жизнь человечья и скотиной,
Точнее, быдлом были люди
В чаду мещанских коммуналок.
Их быт был нестерпимо труден,
А труд был безнадёжно жалок.
Но и тогда, как в полудрёме,
Сквозь сонное жужжанье мух,
В послеполуденной истоме
Ловил неискушённый слух
Струны трагической звененье.
Вначале еле слышный звон,
Как первый вестник измененья,
Конца безвременных времён,
Он с каждым днём звучал сильнее
И всё отчаянней, и в нём
Был пафос времени всё злее
И безысходней с каждым днём.
И не безумством, ни дремотой
Уже нельзя себя спасти,
Не излечиться ни работой,
И ни «колёсами» в горсти.
О, как бессмысленно, как плохо,
Как страшно наше бытие,
Пока не рухнула эпоха,
Меняя наше житие!..

02.04.2003 г.

Максимилиан  Волошин

К И М М Е Р И Й С К А Я      С И В И Л Л А

    С вознесенных  престолов моих плоскогорий
Среди мертвых болот и глухих лукоморий
Мне видна
Вся туманом и мглой и тоской повитая
Киммерии печальная область.
Я пасу костяки допотопных чудовищ.
Здесь базальты хранят ореолы и нимбы
Отверделых сияний и оттиски слав,
Шестикрылья распятых в скалах херувимов
И драконов, затянутых илом, хребты.

12 сентября 1919

*     *     *

     С вознесённых  престолов сырых плоскогорий,
Среди мёртвых болот и глухих лукоморий
Нам видна киммерийская степь золотая,
Вся туманом, и мглой, и тоской повитая.
Здесь пещеры и склепы, дольмены, могилы.
Здесь разрушенный храм Киммерийской сивиллы.
Здесь когда-то гиганты паслись косяками, –
Мы теперь поражаемся их костяками.
Здесь базальты хранят ореолы и нимбы
Бывших слав. Напророчить сияние им бы
На века, но распятые в скалах драконы
Попирали суровой природы законы, –
И торчат их хребты из болотного ила,
Камнем ставшего, как прозревала сивилла.

29.03.2003 г.

Максимилиан  Волошин

Д Е К А Б Р Ь    (Г О С Т И)

    «Откройте, люди, откройте двери,
Я бьюсь о крышу, стучусь в окно,
Откройте, люди, я ветер, ветер,
Одетый в платье сухих листов».

«Входите, сударь, входите, ветер,
Для вас готовый всегда очаг,
Труба дымится, камин побелен,
Входите, ветер, входите к нам».

«Откройте, люди, я непогода,
Во вдовьем платье, в фате дождя.
Она сочится, она струится
Сквозь тускло-серый ночной туман».

«Входите смело, вдова, входите,
Ваш сине-белый мы знаем лик.
Сырые стены и норы трещин
Всегда готовый для вас приют».

«Откройте, люди, замки, засовы,
Я вьюга, люди, откройте мне,
Мой плащ клубится и платье рвется
Вдоль по дороге седой зимы».

«Входите, вьюга, царица снега,
Просыпьте лилий своих цветы
По всей лачуге, вплоть до камина,
Где в красном пепле живёт огонь».

Мы беспокойны, мы любим север,
Мы люди диких, пустынных стран.
Входите, ветры и непогоды,
За все невзгоды мы любим вас.

Г О С Т И     (Д Е К А Б Р Ь)

    «Откройте,  люди, откройте ветру,
Я бьюсь о крышу, стучу в окно.
На мне осенний берет из фетру,
Костюм из листьев  и  домино».

«Входите, сударь, входите, ветер,
Для вас затоплен уже камин,
Очаг дымится, и пепел светел,
Входите, ветер, а вы один?».

«Откройте, люди, я непогода,
Во вдовьем платье, и без румян,
Я горько плачу уже полгода,
Слеза струится в ночной туман».

«Входите смело, вдова, войдите,
Вдвоём со снегом, или с дождём,
Покровом белым всё затяните,
Входите смело, давно вас ждём».

«Откройте, люди, замков объятья,
Мы дети бури, и вихри мы,
Наш плащ клубится и рвётся платье,
Мы злые внуки седой зимы»,

«Входите, бури, входите, вьюги,
Морозный вихрь, входи и ты,
Вплоть до камина, по всей лачуге
Просыпьте лилий  своих цветы.

Мы любим север, мы беспокойны,
Мы любим бури, мы любим стынь.
Входите, ветры, ваш  любим  вой  мы,
Мы люди диких, седых пустынь».

11.04.2003 г.

Максимилиан  Волошин

*     *     *

     Среди  верховных ритмов мирозданья
Зиждитель бог обмолвился землёй.
(Но дьявол поперхнулся человеком.)
Для лжи необходима гениальность.
Но человек бездарен. И напрасно
Его старался дьявол просветить.
В фантазии и творчестве он дальше
Пустой подмены фактов не пошел.
(Так школьник лжет учителю). Но в мире
Исчерпаны все сочетанья. Он
Угадывает в мире комбинаций
Лишь ту, которой раньше не встречал.

18 января 1926
Коктебель

*      *      *

    Среди  верховных ритмов мирозданья
Зиждитель-бог обмолвился Землёй.
Но человек – чертовское созданье –
Быть должен изворотливой змеёй

Во лжи, а он бездарен. И напрасно
Его старался дьявол просветить.
Что человек не гениален – ясно,
Так ученик учителя дурить

Пытается, но в мире комбинаций
Никак не угадает ту одну,
После которой можно ждать вакаций,
И в ад идёт, как камушек ко дну.

12.04.2003 г.

А.Жуковский

П Е С Н Я

    К востоку,  все к востоку
Стремление земли –
К востоку, все к востоку
Летит моя душа;
Далеко на востоке,
За синевой лесов,
За синими горами
Прекрасная живет.

И мне в разлуке с нею
Все мнится, что она –
Прекрасное преданье
Чудесной старины,
Что мне она явилась
Когда-то в древни дни,
Чтоб мне об ней остался
Один блаженный сон.

1815

*     *     *

    К Востоку , всё к Востоку
Летит Земля вперёд,
И, вместе с ней, к Востоку
Души моей полёт.
Туда, где за лесами,
За синевою вод, –
Вы догадались сами? –
Любимая живёт.

Но мне она не рада,
Как в древности, и вот –
Теперь Шехерезада
Другому сказки врёт,
А я в разлуке с нею
Уже который год
Дурнею и коснею,
И рифма не идёт!

03.05.2003 г.

В.А.Жуковский

М О Р Е

Элегия

     Безмолвное  море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
Безмолвное море, лазурное море,
Открой мне глубокую тайну твою:
Что движет твое необъятное лоно?
Чем дышит твоя напряженная грудь?
Иль тянет тебя из земныя неволи
Далекое светлое небо к себе?..
Таинственной, сладостной полное жизни,
Ты чисто в присутствии чистом его.
Ты льешься его светозарной лазурью,
Вчерашним и утренним светом горишь,
Ласкаешь его облака золотые
И радостно блещешь звездами его.
Когда ж собираются темные тучи,
Чтоб ясное небо отнять у тебя –
Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,
Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…
И мгла исчезает, и тучи уходят
Но полное прошлой тревоги своей,
Ты долго вздымаешь испуганы волны,
И сладостный блеск возвращенных небес
Не вовсе тебе тишину возвращает;
Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

1822

*     *     *

    Безмолвное  море, лазурное море,
Над бездной твоей очарован стою.
В твоём неоглядном могучем просторе
Тревоги и думы свои узнаю.
Безмолвное море, лазурное море,
Ты живо, ты дышишь, ты даришь привет,
Но в чём твоя тайна и в чём твоё горе?
Скажи мне, о море, открой свой секрет!
Что движет твоё необъятное лоно?
Чем дышит твоя напряжённая грудь?
Зачем твои волны, как слёзы, солёны
И что там скрывает придонная муть?
Зачем тебя тянет далёкое небо
И пеной прибоя, и грозной волной?
Ласкаться о берег чуть слышно тебе бы,
А ты рвёшься в небо своей синевой.
Ты в небо стремишься своею лазурью,
Вечерним и утренним светом горя,
Огромной цунами вздымаешься в бурю,
И смерчем, медуз своих небу даря.
Ты воешь, ты бьёшься, ты тёмные тучи
Стремишься своею волною прогнать,
И мгла исчезает, и снова могуче
Колышется грудь твоя – синяя гладь.
Не так ли и я – чертыхаюсь и вою,
Пока тебя рядом, любимая, нет,
Но только мы вместе – склонюсь головою
И тихо урчу тебе новый куплет?

04.05.2003 г.

В.А.Жуковский

П О Б Е Д И Т Е Л Ь

     Сто  красавиц светлооких
Председали на турнире.
Все – цветочки полевые;
А моя одна как роза.
На нее глядел я смело,
Как орел глядит на солнце.
Как от щек моих горячих
Разгоралося забрало!
Как рвалось пробиться сердце
Сквозь тяжелый, твердый панцырь!
Светлых взоров тихий пламень
Стал душе моей пожаром;
Сладкошепчущие речи
Стали сердцу бурным вихрем;
И она – младое утро –
Стала мне грозой могучей;
Я помчался, я ударил –
И ничто не устояло.

1822

П О Б Е Д И Т Е Л Ь

     На турнире  многодневном
Сто красавиц председали,
И отбоя нет от дев нам,
Лишь одна сидит в печали.

На неё взглянул я смело,
Как орёл глядит на зайца.
Чувствую – внутри затлело.
Не забрало ль разгорается?

Я открыл моё забрало,
Я к её склонился стану,
И она мне прошептала:
«Победите – вашей стану…»

Был я в радостном угаре,
Слыша сладостные речи:
Я помчался, я ударил –
Два десятка изувечил,

И ничто не устояло,
Всех порушил меч мой дивный,
Но избранница сказала:
«Вы жестокий! Вы противный!»

Что мне делать с этой бабой?
Где теперь тропинка к раю?
Нынче я от горя слабый –
Видно, завтра проиграю!..

04.05.2003 г.

Андрей Белый

С В Е Т Л А Я      С М Е Р Т Ь

     Тяжелый сверкающий кубок
Я выпил: земля убежала –
Все рухнуло вниз: под ногами
Пространство холодное, воздух.
Остался в старинном пространстве
Мой кубок сверкающий – Солнце.

Гляжу: под ногами моими
Ручьи, и леса, и долины
Уходят далеко, глубоко,
А облако в очи туманом
Пахнуло и вниз убегает
Своей кисеей позлащенной…

Полдневная гаснет окрестность;
Полдневные звезды мне в душу
Глядятся, и каждая «Здравствуй»
Беззвучно сверкает лучами:
«Вернулся от долгих скитаний –
Проснулся на родине: здравствуй!..»

Часы за часами проходят,
Проходят века: улыбаясь,
Подъемлю в старинном пространстве
Мой кубок сверкающий – Солнце.

< 1909 >

К О С М И Ч Е С К И Й      Р И М Е Й К

     Тяжёлый сверкающий кубок
Я выпил до самого донца.
Остался средь мидий и губок
Мой кубок сверкающий – Солнце.

И рухнула в бездну планета
С ручьями, лесами, морями,
И тверди разверзлись и нету
Опоры ногам в этой яме.

Полдневные звёзды очами
Мне в душу глядятся поштучно,
И каждая «Здравствуй!» лучами
Сверкает, и гаснет беззвучно.

Часы и века пролетают,
Бегут лучезарные блики,
Миры и туманности тают
В пространствах межзвёздных великих.

Но манит прекрасная Гея,
Годами вкруг Солнца вращаясь.
Непрошенный гость апогея,
Я снова домой возвращаюсь.

Вернувшись из длительных странствий
И глядя в родное оконце,
Подъемлю в приземном пространстве
Мой кубок сверкающий – Солнце.

06.07.2003 г.

Владимир Набоков

С Н Е Г

    О, этот звук! По снегу –
скрип, скрип, скрип –
в валенках кто-то идёт.

Толстый крученый лед
остриями вниз с крыши повис.
Снег скрипуч и блестящ.
(О, этот звук!)

Салазки сзади не тащатся –
Сами бегут, в пятки бьют.

Сяду и съеду
по крутому, по ровному:
валенки врозь,
держусь за веревочку.

Отходя ко сну,
всякий раз думаю:
может быть, удосужится
меня посетить
тепло одетое, неуклюжее
детство мое.

Берлин. 1930

*     *     *

    О, этот звук! На снегу –
Тени замёрзших лип,
Замерших на бегу.
Скрип, скрип, скрип –

В валенках кто-то идёт,
Чья-то бабулька.
Толстый кручёный лёд –
Это сосулька.
Он остриями вниз
Свесился с крыш и повис.

Снег и блестящ и скрипуч.
О, этот звук! Скрип, скрип…
Яростный солнечный луч
Вырвался из-за лип.
Сзади салазки не тащатся –
Сами бегут на пятки.
Сбоку стоят, таращатся
Чьи-то ребятки.

Я по крутому склону
Сяду и съеду.
– Не задави ворону! –
Мчатся по старому следу
Санки, лишь валенки врозь.
За уши щиплет мороз.
– Эй, осторожней, Вовочка,
Крепче держись за верёвочку! –

Я, отходя ко сну,
В толще постельных нег,
Думаю: как усну –
Пусть мне приснится снег,
Валенок чьих-то скрип,
Старой вороны хрип…

Детство моё неуклюжее,
Детство, тепло одетое,
Ты мне приснись, ну же,
Где ты?

13.08.2003 г.

Владимир Набоков

Из книги «Возвращение Чорба»

Р О Ж Д Е С Т В О

     Вернувшись по вечереющим снегам из села в свою мызу, Слепцов сел в угол, на низкий плюшевый стул, на котором он не сиживал никогда. Так бывает после больших несчастий. Не брат родной, а случайный неприметный знакомый, с которым в обычное время ты и двух слов не скажешь, именно он толково, ласково поддерживает тебя, подаёт оброненную шляпу, – когда все кончено, и ты, пошатываясь, стучишь зубами, ничего не видишь от слез. С мебелью – то же самое. Во всякой комнате, даже очень уютной и до смешного маленькой, есть нежилой угол. Именно в такой угол и сел Слепцов.
………………………………………………………………………………………………….
В углу, на плюшевом стуле, хозяин сидел, словно в приемной у доктора. Комната плавала во тьме, в окно, сквозь стеклянные перья мороза, густо синел ранний вечер. Иван, тихий, тучный слуга, недавно сбривший себе усы, внёс заправленную, керосиновым огнем налитую лампу, поставил на стол и беззвучно опустил на нее шелковую клетку: розовый абажур. На мгновенье в наклоненном зеркале отразилось его освещенное ухо и седой еж. Потом он вышел, мягко скрипнув дверью.
Тогда Слепцов поднял руку с колена, медленно на нее посмотрел. Между пальцев к тонкой складке кожи прилипла застывшая капля воска. Он растопырил пальцы, белая чешуйка треснула.

*     *     *

     По вечереющим снегам
Слепцов на мызу возвратился.
Он сел на низенький диван.
Ещё ни разу не садился

Он на него. Ведь так бывает –
Не брат родной, а просто друг
Тебя в несчастьи выручает:
Поддержит падающий дух,

Подаст оброненную шляпу…
Вот так и мебель. Тот диван
Так неудобно сдвинут к шкапу,
Что нежилым был. Но Иван,
А так слугу Слепцова звали,
Об этом размышлял едва ли.

Слепцов, не зажигая света,
Словно в приёмной у врача,
Сидел, а мыслями был где-то.
Вошёл Иван – в руках свеча.

На миг в склонившемся трюмо
Его мелькнуло отраженье –
Короткий ёжик, сожаленье
В глазах, живот борца сумо.

Оставив свечку на столе,
Иван задвинул тихо шторы
И вышел. А Слепцов с колен
Приподнял руку, на которой
Застыла между пальцев плоско
Белесая чешуйка воска.
…………………………………..

14.08.2003 г.

Гиви Гегенава

Р О Д И Н А

    Танец твоих виноградных лоз –
как пленительные девичьи груди.
Шелест твоих золотых колосьев –
очарование мелодии.
Юность садов, принимающих янтарь
от самого солнца, – суть сути.
Нежность цветущей кукурузы –
улыбка ребёнка.
Молюсь о тебе, Родина!

Перевод  А. Пепеляевой

*     *     *

    Виноградные  гроздья, от сока тугие,
Как невинные девичьи груди нагие.

Звук поющих чонгури, соинари и доли –
Словно шелест колосьев в вечереющем поле.

Золотые долины с молодыми садами,
С янтарём налитыми от солнца плодами.

Помню нежную прелесть цветов кукурузы я
И молюсь о тебе, моя родина, Грузия!

26.08.2003 г.

А.И.Куприн

И С К У С С Т В О

    У одного  гениального скульптора спросили:
– Как согласовать искусство с революцией?
Он отдернул занавеску и сказал:
– Смотрите.
И показал им мраморную фигуру, которая
представляла раба, разрывающего оковы
страшным усилием мышц всего тела.
И один из глядевших сказал:
– Как это прекрасно!
Другой сказал:
Как это правдиво!
Но третий воскликнул:
– О, я теперь понимаю радость борьбы!

*     *     *

    Художник зрителей спросил, облокотясь
О барельеф «Раб рвёт цепей оковы»:
– Искусство, революция… в чём связь?
Как вами поняты идейные основы?

Сказал один из зрителей: – Нам ясно –
Скульптурная символика прекрасна:
Терпению несчастного народа
Пришёл конец, обретена свобода!

Другой заметил: – Барельеф – на диво!
И раб, и цепи очень натуральны,
Изображенья верны и правдивы,
И революционно гениальны…

А третий перебил своих друзей:
– Плохое качество представленных цепей
Есть результат прямого саботажа
Рабочих верфи, цеха такелажа…

02.09.2003 г.

Николай  Рубцов

С О Л О В Ь И

    В трудный  час, когда ветер полощет зарю
В темных струях нагретых озер,
Я ищу, раздвигая руками ивняк,
Птичьи гнезда на кочках в траве…

Как тогда, соловьями затоплена ночь.
Как тогда, не шумят тополя.
А любовь не вернуть, как нельзя отыскать
Отвихрившийся след корабля!

Соловьи, соловьи заливались, а ты
Заливалась слезами в ту ночь;
Закатился закат – закричал паровоз,
Это он на меня закричал!

Я умчался туда, где за горным хребтом
Многогорбый старик океан,
Разрыдавшись, багровые волны-горбы
Разбивает о лбы валунов.

Да, я знаю, у многих проходит любовь,
Все проходит, проходит и жизнь,
Но не думал тогда и подумать не мог,
Что и наша любовь позади.

А когда, отслужив, воротился домой,
Безнадежно себя ощутил
Человеком, которого смыло за борт:
Знаешь, Тайка встречалась с другим!

Закатился закат. Задремало село.
Ты пришла и сказала: «Прости».
Но простить я не мог, потому что всегда
Слишком сильно я верил тебе!

Ты  сказала еще: – Посмотри на меня!
Посмотри – мол, и мне нелегко. –
Я ответил, что лучше на звезды смотреть,
Надоело смотреть на тебя!

Соловьи, соловьи заливались, а ты
Все твердила, что любишь меня.
И, угрюмо смеясь, я не верил тебе.
Так у многих проходит любовь…

В трудный час, когда ветер полощет зарю
В темных струях нагретых озер,
Птичьи гнезда ищу, раздвигая ивняк.
Сам не знаю, зачем их ищу.

Это правда иль нет, соловьи, соловьи,
Это правда иль нет, тополя,
Что любовь не вернуть, как нельзя отыскать
Отвихрившийся след корабля?

С О Л О В Ь И

Н. Рубцову

    В трудный  час, когда ветер, зарю полоща,
Тронет тёмные струи нагретых озёр,
Я руками ивняк раздвигаю, ища
Птичьи гнёзда в траве, и курю «Беломор».

Как тогда, соловьями затоплена ночь,
Как тогда, не шумят в темноте тополя,
А любовь не вернуть, уходящую прочь –
Не сыскать отвихрившийся след корабля!

Соловьи, соловьи заливались, а ты
Заливалась потоком непрошенных слёз.
Закатился закат за густые кусты,
На меня в темноте закричал паровоз.

Я умчался туда, где за горным хребтом
Океан многогорбый бугрист и багров,
Гонит волны-горбы и, жалея о том,
Разбивает, рыдая, о лбы валунов.

Да, я знаю, у многих проходит любовь.
Всё проходит, проходит и жизни стезя.
Я надеялся, думал – мы встретимся вновь,
Но любовь возвратить, оказалось, нельзя.

А когда, отслужив, я вернулся домой,
Безнадежно себя ощутил, пилигрим,
Человеком, которого смыло волной
С корабля: ты, Таисья, встречалась с другим!

Закатился закат. Задремало село.
Ты пришла и сказала мне: «Коля, прости!»
Но простить я не мог. Даже скулы свело –
Изменившие бабы у нас не в чести.

Ты  сказала ещё: «Посмотри на меня!
Посмотри, я страдаю, мне жаль тех минут…»
Я ответил тебе, медяками звеня:
«Лучше буду на звёзды смотреть – те не лгут».

Соловьи, соловьи заливались опять.
Ты твердила, что любишь меня с давних пор.
Я, не веря тебе, продолжал хохотать
И курил отсыревший в ночи «Беломор».

В трудный час, когда ветер полощет зарю
В тёмных струях нагретых озёр, я грущу
И, ища птичьи гнёзда, себе говорю:
«Я не знаю, зачем я те гнёзда ищу.

Это правда, иль нет, соловьи, тополя,
Что любовь не вернуть никогда и никак –
Не сыскать отвихрившийся след корабля,
Не сыскать птичьих гнёзд, раздвигая ивняк?..»

17.03.2004 г.

Арсений  Тарковский

*     *     *

   Не стой тут,
Убьют.
Воздух! Ложись!
Проклятая жизнь!
Милая жизнь!
Странная, смутная жизнь!
Травы мои коленчатые,
Мои луговые бабочки,
Небо – все в облаках, городах, лагунах
и парусных лодках!
Дай мне еще подышать,
Дай мне побыть в этой жизни, безумной
и жадной,
Хмельному от водки,
С пистолетом в руках,
Ждать танков немецких,
Дай мне побыть хоть в этом окопе…

1943

*     *     *

   Травы  мои коленчатые, бабочки луговые,
Небо всё в облаках – перистые, кучевые…
Это – на лодку похоже, это – на город…

Мне бы ещё подышать, побыть,
Жизнью безумной и жадной пожить!..
Струйки текут за ворот…

Не стой тут, убьют! Воздух! Ложись!
Милая жизнь! Проклятая жизнь!
Что ты мне можешь дать?

Дай мне побыть хоть в окопе этом,
Хмельному от водки, с одним пистолетом,
Танков немецких ждать!

24.03 2004 г.

Арсений  Тарковский

Б Е Л Ы Й      Д Е Н Ь

    Камень  лежит у жасмина.
Под этим камнем клад.
Отец стоит на дорожке.
Белый-белый день.

В цвету серебристый тополь,
Центифолия, а за ней –
Вьющиеся розы,
Молочная трава.

Никогда я не был
Счастливей, чем тогда.
Никогда я не был
Счастливей, чем тогда.

Вернуться туда невозможно
И рассказать нельзя,
Как был переполнен блаженством
Этот райский сад.

1942

М Е Ч Т А

    Валунчик  лежит, как асцидия,
Зарыт тезаурус под ним,
А на бластофаге халцидия
Трясёт яйцекладом своим.

Сверкают чешуйками пинии,
У юкки отец мой стоит,
Цветут хризантемы-актинии,
Хорош центифолии вид.

А эти цветы из Боливии,
Цветут только день в году.
Ни разу я не был счастливее,
Чем в этом райском саду.

Мечтаю всё пуще и пуще
В ирей возвратиться. Каприз?
В элизиум! В райские кущи!
В эдем! В вертоград! В парадиз!

25.03.2004 г.

Арсений  Тарковский

О Х О Т А

    Охота  кончается.
Меня затравили.
Борзая висит у меня на бедре.
Закинул я голову так, что рога уперлись
в лопатки.
Трублю.
Подрезают мне сухожилья.
В ухо тычут ружейным стволом.

Падает на бок, цепляясь рогами за мокрые прутья.
Вижу я тусклое око с какой-то налипшей травинкой.
Черное, окостеневшее яблоко без отражений.
Ноги свяжут и шест продернут, вскинут на плечи…

1944

О Х О Т А

    Не убежал. Меня затравили. Охота кончается.
Пара борзых у меня на бедре повисли.*
Голову я запрокинул. Рога упираются
В кожу спины. Затрубил. Уходят мысли.

В ухо мне больно тычут стволом ружейным.
Режут, ещё больнее, мои сухожилья.
Вижу в огромном ноже своё отраженье.
Умер почти, но, всё же, ещё жив я.

Падаю на бок. Рога за валежник цепляются.
Вижу я близко тусклое око – глаз человечий.
Ремни несут. Смрадом обдав, наклоняются.
Ноги свяжут и, шест продёрнув, вскинут на плечи…

25.03.2004 г  .………………………………………………………………..                                    * Правильнее «повисла». Ну, неграмотный олень! (Ред.)

Арсений  Тарковский

Д А Г Е С Т А Н

    Я лежал  на вершине горы,
Я был окружен землей.
Заколдованный край внизу
Все цвета потерял, кроме двух:
Светло-синий,
Светло-коричневый там, где по синему камню
писало перо Азраила.
Вокруг меня лежал Дагестан.

Разве гадал я тогда,
Что в последний раз
Читаю арабские буквы на камнях
горделивой земли?
Как я посмел променять на чет и
нечет любови
разрежённый воздух горы?

Чтобы здесь
В ложке плавить на желтом огне
Дагестанское серебро?
Петь:
«Там я жил над ручьем,
Мыл в ледяной воде
Простую одежду мою»?

1946

Д А Г Е С Т А Н

    Окружённый  землёй, я недвижно лежу на вершине.
Заколдованный край подо мною – родной Дагестан –
Все цвета потерял, кроме двух: ослепительно синий
И коричневый – светлый, похожий слегка на каштан.

Там, где буквы писало по камню перо Азраила,
Там струится, чаруя извивом, арабская вязь.
Разве знал я тогда, что худая пора наступила,
Что читал эти буквы я в наипоследнейший раз?

Я стирал бы в воде ледяной горной речки одежду,
Я б чеканкой украсил серебряный острый кинжал,
Если б жизнь не утратил, а с нею любовь и надежду,
И на горной вершине в холодной земле не лежал!

25.03.2004 г.

Георгий  Иванов

*     *     *

    Из  белого  олонецкого камня
Рукою кустаря трудолюбивой
Высокого и ясного искусства
Нам явлены простые образцы.

И я гляжу на них в тревоге смутной,
Как, может быть, грядущий математик,
В ребячестве еще не зная чисел,
В учебник геометрии глядит.

Я разлюбил созданья живописцев,
И музыка мне стала тяжким шумом,
И сон мои одолевает веки,
Когда я слушаю стихи друзей.

Но с каждым днем сильней душа томится
Об острове далеком Валааме,
О церкви из олонецкого камня,
О ветре, соснах и волне морской.

*     *     *

     Из белого олонецкого камня
Нам явлены простые образцы,
Но не встречались на земле пока мне
Прекраснее, чем эти, изразцы.

И я гляжу на них, и очи мутны,
И часто сон смежает веки их,
И кажутся порою слишком смутны
И живопись, и графика, и стих.

Так, может быть, грядущий геометр,
Ещё не зная чисел и орбит,
На бабушкин портняжный сантиметр
С тревогой и волнением глядит.

И с каждым днём сильней душа томится
Об острове далёком Валаам.
Мне ветер, сосны и волна морская снится,
И из олонецкого камня белый храм.

18.о4.2004 г.

К.Д.Бальмонт

Из цикла «Жемчуг»

   Нежный  жемчуг, Маргарита, –
Как поют в испанских песнях, –
Пели ангелы на небе
В день рожденья твоего.

Пели ангелы и птицы,
И цвели в садах гвоздики,
Распускались, раскрывались
В блеске солнца чаши роз.

Оттого лицом красивым
Ты на ангелов похожа,
И уста твои – гвоздики,
Нежный голос – пенье птиц.

И мечтанья – светлый жемчуг,
Оттенённый розой алой,
И глаза твои – как небо,
Где бездонна глубина.

*     *     *

    Отчего  у Маргариты,
Как поют о том испанцы,
Снежно белые ланиты
В бледно-розовом румянце.

Как коралл алеют губы,
Лишь слегка полуоткрыты,
И белей жемчужин зубы
У прекрасной Маргариты?

Хороша лицом и телом.
Лентой волосы увиты.
Никого на свете белом
Нет прекрасней Маргариты.

Красоте души открыты,
В небе ангелы пропели –
В день рожденья Маргариты
Принести дары успели.

Эта ангельская песня
И поныне не забыта.
В мире нет тебя прелестней,
Нежный жемчуг, Маргарита!

26.09.2001 г.

Максимилиан  Волошин

*     *     *

    День морозно-сизый расцвёл и замер,
Побелело море, целуя отмель,
Всхлипывают волны, роняют брызги
Крылья тумана…
Обнимает сердце покорность. Тихо…
Мысли замирают. В саду маслина
Протягивает ветви к слепому небу
Жестом рабыни…

20 февраля 1910

*     *     *

    Отцветает день морозно-сизый,
Море, побелев, целует скалы.
Шелестит волна. Роняют бризы
Крылья туч на отмели устало.

Мысли замерли. Вокруг затихли звуки.
На душе покой. В саду маслина
Простирает к небу свои руки,
Как рабыня к телу властелина…

27.03.2003 г.

Из Шандора Петёфи
(Перевод)

    Творить прекрасно мог и я б –
Свежо и ново,
Но часто я пишу “ляп-тяп”,
То есть хреново.

Из жалости: моя здесь честь
Задета мало –
Ведь критик тоже хочет есть
И хлеб, и сало…

Ведь если б я всегда творил
Так, как умею, –
Я б всех их голодом сморил,
А я не смею!

Для критиков вель самый смак –
Дерьмо на блюде.
Так ешьте! Вы же, как-никак,
А тоже люди!

12.09.2011 г.

ХОЛОДРЫГА
(из Н.Ленау)

     От холодины стынет кровь
И наст похрустывает снежный,
И в инее усы и бровь,
А я иду вперёд, мятежный!

В морозной тишине луна
Плывёт над елями седыми,
Их ветви серебрит она,
И ели спят в морозном дыме.

Так охлади ж, мороз, мой пыл,
И сердце усмири в тревоге,
Чтобы всегда покой в нём был,
Как в этих елях у дороги.

18.11.2010 г.

КОЛЫХАНИЕ

………………………………………………….Груди у неё, как перепёлки,
………………………………………………….Под сатином розовым кричат…
………………………………………………….Ворковали груди, как горлянки…
………………………………………………….Только грудь, как озеро
………………………………………………….На заре колышется!,,,
………………………………………………….Из кофты пёрла грудь!

…………………………………………………………………….Вадим Хрилев

    Грудей порхающих так много,
Колышатся, как моря гладь,
Развгрывают недотрогу
И прут наружу – гладь-не гладь!

Своим упругим колебаньем
Они смутили мой покой,
И шевеленьем, и порханьем,
И трепетаньем под рукой.

Понятно, почему Медузу
Уконтрапупил сам Персей –
Он не хотел, чтоб рвали блузу
Крутые выбрыки персей.

У многих груди голосисты,
Как перепёлки на току,
А сами вовсе не мясисты –
Как-бы цыплята табаку.

От этих звучных колебаний
До ручки я своей дошёл,
Но, после длительных исканий
Я женщину себе нашёл.

Её объёмистые груди
Смирней, чем у других девчат –
Лежат, как каплуны на блюде
И лишь “ку-ка-ре-ку” кричат…

20.11.2010 г.

И З    Ц И К Л А    «Э К С П Е Р И М Е Н Т А Л Ь Н О Е»

П Р О     Я Б Л О К О В

(Подражание обэриутам)

    «Венчание  плодами» Заболоцкого
Во мне открыло массу плодского:
Ведь люди так на яблоков похожи –
В них форм округлость, бархатистость кожи,
В них сочность, часто от перееданий…
Во тьме веков и в сумраке преданий
Все люди для кого-нибудь да сладки,
Все человеки сверхувнизно падки, –
Всей схожести с плодами и не счесть.
Вот только нужно ли их есть?

Вон женщина выходит из трамвая.
Венера! Движется, бедрами помавая.
В румянах щёчки, словно у ренета,
В глазах фиоль – как будоражит это!
– Возможно ли поползновенье плоти? –
– Вотще! –
– Вы что, уже не на работе? –
– Вобще…–
– Вот, так бы сразу и сказали:
«Войди в меня». Вошёл. Меня там ждали
Восторг и упоение… Нирвана…
Во рту приятный вкус, как от шафрана.
Воскликнуть бы, как Суламифь нагая:
«Вина и яблоков, а то изнемогаю!»

В вас есть для пущей прыти естества
Волшебный вкус, а также вещества…
В вас есть пектин, основа мармелада,
В вас есть… Короче, – и пальта не надо!

Вас ев, Адам был Евой озабочен,
Вы были им не до конца проглочен.
В раю ему б давно пришёл кердык!
В подлунном мире вас зовут – кадык!
Вас ел Адам, а в это время дама,
Восторженно пия нектар Агдама,
Водила яблоками глаз на змеюка –
Вот почему она без кадыка!

В Элладе древней конкурс без оваций:
В ком больше грациозности из граций.
Весь в раже судия, Парис.
Вы в этом арбитраже – приз!

Водой сочилась древняя клепсидра.
Вы, только вы были сырьём для сидра.
Вас в мире много: тьмы, и тьмы, и тьмы.
Вы бродите – и сидру выпить мы
Весьма не прочь, но вкус ваш так непрочен:
В нём привкус червячков и червоточин.
В нём нет невинной гаммы винограда…
Вы его пробовали филлоксерой, гада?
Вон он висит, проклятый конкурент,
Виновник бед, алкоголят, бой-френд!

Вы результат мичуринской селекции.
Вот я в одной обэриумной лекции
Восторженно узнал аспект реалий,
Возникший у подземных инферналий.
Во прахе тела червячки живут,
Вопьются в труп и жадно жидкость пьют.
Всё высосав, над умершим смеяся,
Возьмутся за хрящи, за ливер и за мясо,
Вмиг обгрызут все кожные покровы,
Волосяные также, дабы снова,
В урочный час из бедренной кости,
Вверх можно было б деревцу расти,
Ветвясь и на могилу тень бросая.

Взгляни – вон видишь – девица босая?
В берцовой кости из неё торчит
Великолепный сорт – «бельфлёр», гибрид.
Все червячки, нажравшись до отвалу,
Взрастивши формы, близкие к овалу,
Весьма уже стать мушками пытаясь,
Воспоминаньем прошлого питаясь,
Висят довольные, особенно собою,
В миазмах воздуха вниз верхней головою.

В урочный час придёт и их планида,
Возникнет у имаго имидж вида,
Великолепье крыл и блеск хитина –
Веласкеса достойная картина!
Весьма возможно, даже и Шагала –
Ведь многие из вас – из галла!

Вот-вот приидет час, и ваша стая,
Великолепьем радужным блистая,
Взовьётся вверх, порхая, трепеща,
В окрестных весях завязи ища,
Взамен вчистую сглоданного трупа,
Виясь от Чопа и до Утурупа,
Веснянки, плодожорки и верблюдки,
Вздымая вверх хитиновые грудки…

Вот вы висите, радуя поэтов,
Волшебные кусочки Солнцев и планетов…
Вас съесть хотел медведь продолговатый,
Вы были не вкусны, как бы из ваты –
Вы не налились плодоядным соком,
Вися под солнцем и мерцая боком.
Вы не могли быть подаримы даме,
Вобще ещё не будучи плодами.
Вас даже Ева б есть ещё не стала,
Вот разве свинка – та б уже сожрала!

В природе всё подогнано разумно –
Весна прошла, настало лето шумно,
Ветрами овеваемы, дождями,
Взращённые идейными вождями,
Вы выросли, созрели, состоялись,
В вас витамины густо настоялись.
Вас новобрачные, едва сову купивши,
Во рты набили, и, ваш сок попивши,
Вторично покупать пошли сову,
В поэте пробуждая дежавю.

Вот тут и Ева, вас уполовиня,
В объятиях Адама рот разиня,
Вкусила столь о райского стола
В тот миг, что после выгнана была
Вон из эдема, и с Адамом вместе.
Вот так. Виною – вы! Сказать по чести,
Вкус яблоков, вобще, не лучший самый:
Вас не жуют, как юколу, саамы,
Вас град хлестал, опыливали дустом,
Вороны вам, чтоб всем им было пусто,
Выклёвывали что-то вроде струпа,
Возможно червячков, тех, не нашедших трупа.
Ваш срок пришёл, наш дорогой Иван
Владимирович. Пухом будет вам
В цветах Земля. Вас с нами больше нет.
В земле лишь прах, верней один скелет.
Вы сам, уже сожратый червячками,
Весь в яблоках, которые Вы сами…
Вас раскусив, приятно нам увидеть
Всего, а не две трети, или треть.
Вас хочется любить, не ненавидеть!
Вас съедено!.. Приходит умереть!..

06.04.2004 г.

С О В Е Т

(Стихотповидло)

    Допустим,  всё у вас в порядке,
А вы не сделали          завивки,
Или купить забыли          свёклу –
Попробуйте вернуться к                грядке,
Чтоб были овощи            в поливке,
И угодили бы вы свёкру.

А если на душе тревога,
А вы не веруете в          разум,
И долго ходите под           мухой,
И стали выглядеть           убого, –
Вам надобно решиться            разом,
И навсегда кончать с сивухой.

Когда вам грустно, одиноко, –
Возьмите с полки томик          Фета,
Бокал хрустальный из           серванта
Пусть до краёв наполнит           мокко,
Хоть может это и          «не это» –
Стать просто жертвою таланта.

Когда же вас сомненье мучит,
И кошка под окном          страдает,
И по утрам собака           будит –
Мой стих откройте –         он научит:
Открывший – сведенья           узнает
И больше их не позабудет!

19.11.1999 г.

И З О Щ Р Е Н И Е

    Я эстет, я люблю изощрение,
Вот поведать намерен о чём,
И такое моё намерéние,
А намéренье тут не при чём.

Изощрение – это соитие
остроумия и пустоты.
Это драка до кровопролития
Ультрасложности и простоты.

Изощрение – это отточенность
В пустоту посылаемых стрел,
И тревожная озабоченность:
Как бы раньше кто не успел!

Изощрение – это коварное
Ухищрение мысли и слов
И, при этом, слегка тарабарное
Колебание прежних основ.

Изощрение – это изящное
Содержанье в отрыве от форм,
И лихое, порою и зрящное,
Попиранье наскучивших норм.

Изощрение – это взращение
Каламбуров, бросающих в дрожь…
Между нами скажу, изощрение –
Это, попросту, выпендрёжь.

29.12.2010 г.

……………………………    …Не ко мне, так к кому же? * ………………………………………………………………………….………………………….      ……………………………….* Три «к» выражают замешательство автора.
…………………………………………………..А. Ахматова «Поэма без героя»

М А Р А З М И Н К И

     На спортивный  пьедестал стал Сталлоне-Рокки.
Ур, Уруп, Урал-река, как Ока глубоки.
Просто сто столбов стоят на реке и баста.
Какофонии, мне вас не хватает часто!

А в пруду на вилле в иле вы ли, Вилли, выли?
А потом полили ли лилии на вилле?
Лилипутам там там-там тарахтел так славно!
Какофонии, мне вас так писать забавно!

Об измене не невеста, а жена узнала.
Тратя скупо по полтине, (это очень мало),
Тупо по полу топочет, (это неприятно).
Какофонии, мне вас так писать занятно!

Дикобраз раз размышлял о природе света.
Полетел бы на луну, ну, нужна ракета.
Но направлена на нас та боеголовка.
Какофонии, мне вас уж писать неловко!

В белой вазе роза за завтраком завяла.
Нужно чтоб об обобщеньях общество узнало.
Даже же жевать драже так полезно к чаю.
Какофонии, уже я строчить кончаю!

02.08.2003 г.

О Ц И Ф Р О В А Н Н Ы Е      С Т И Х И

    Я не  тот, кому опять
Все орут: «попросим!..»
Раз, два, три, четыре, пять,
Три, четыре, восемь.

Просто я хочу поесть
Да пожить при мире.
Шесть, один, четыре, шесть,
Два, шесть, три, четыре.

Раз, поев картошки фри,
Так стал куролесить,
Три, четыре, восемь, три,
Три, четыре, десять,

Что меня, придурка, спать
Уложила Рая.
Три, четыре, восемь, пять,
Семь, одна вторая…

20.03.2004 г.

Ё   –   М О Ё !

     Никто  из алфáвита русского ё
Ещё не убрал перманентно, представьте.
Пожалуйста, ставьте две точки над ё,
И птичку, к тому же, над и кратким ставьте!

Вы можете портить творенье своё –
Неужто вам ижицы мало и яти?
В моих сочиненьях не трогайте ё
Над буквой седьмою две точки оставьте!

13.04.2004 г.

П Е Р Е И Н А Ч К И

Евгению Петросяну

   Однажды, услыхав слова-переиначки,
Я сам себе поставил две задачки:
Во-первых, сочинить штук пять,
А во-вторых – зарифмовать.
К примеру: байонет – батрак.
Пустяк – в кармане нет ни цента.
Природа – тоже, что плацента,
А спиннинг – вещмешок, рюкзак.
Исчезновение – пропан.
Пенсне – нет пенсии давно.
Кинолог – монолог в кино.
Нахлебник – просто таракан.

Вот не достроен загородный дом,
Его мы называем –недодача.
Вот взятку получает управдом.
В переиначке взятка – просто дача,
А передача – лишь письмо о том,
Что конфискован загородный дом.

У шансонетки – шансов нет.
Салон – жирок, подвой – заплачь,
Ошейник – видимо, палач,
А сериал – всего лишь цвет.
Треска – издатель треска.
Шутиха – юмореска.

Кошмар – казахский ковродел,
Виновник – просто винодел,
А гром – неважное вино.
Стекло – всё вытекло давно,
А молния – мол, это он.
Торговец речкой – купидон.

Сомнамбула – нам подали сома.
Неясыть – голод, в брюхе пусто,
А азбука – надулась я сама,
А перстень – просто тень от бюста.

Боксёра звали Навуходоносор.
Приклад – синяк, курок – петух.
Фугас – я дунул, он потух,
А Пасадена – следствие доноса.
Примочка – клипса. Газолин – ресивер,
А вот киш-миш – это медвежий ливер.

Мышьяк – последний писк селекции.
Лентец широкий – пышный бант.
Поручик – это хиромант,
А Спика – лишь студент (на лекции).
Наречье – волны (на реке).
Намордник – прыщик (на щеке).

Ну, капельмейстер – это сталактит.
Убежище – мы дали стрекача.
Заплата – посещение врача,
А показуха – ой, у вас отит!

Вот лобстер  – он крестился часто.
Ротонда – видимо, зубная паста,
А неустойка – под столом не пить!
Деликатес – о, стали ТЭС делить!

Папаха – муж, жена – мамаха.
Худющая испанка – костомаха.
Главбух – пожалуй, маршал артиллерии.
Кондом – конюшня, дом для кавалерии.
Сераль – лишь нужник, не взыщите,
А стенография – граффити.
Начёс – царапка на затылке.
Вампир – а нам сдавать бутылки.

Еврей – тот, кто имеет евро.
Коклюшка – ох, больная плевра.
Описка – увлажнение пелёнок,
А Титикака – бросил грудь ребёнок.
Ребёнок громко плачет – оратория,
А вертопрах – сотрудник крематория.

Невеста – без вести пропала.
Феномен – ветер перемен.
Форсунка – так, воображала.
Известие – побелка стен.
Драже – озноб, трясучка даже,
А баобаб – восторг мужчин на пляже.

Лоскут – блестящая одежда.
ООН – воскресшая надежда,
А пистолет – всего сто лет,
Как «пи» придумал Архимед.
Кто любит много врать – трепанг,
А сочинил всё это Ланг.

07.01.2002 г. от Р.Х.

К Т О      З А      Ч Е М

    На  кобылке  на игреневой
Раннею весной сиреневой
Ехал он с башкой мигреневой
За бумагой за шагреневой.
(Или за веленевой).

На кобылке на караковой,
На пролётке чёрной лаковой
Ехал ты с башкой предраковой
За подстилкой за чепраковой.
(И соломкой маковой).

На кобылке на ворованной
Ехал ночью заколдованной
Я с башкою коронованной
За мечтой за очарованной.
(Уткой фаршированной).

18.01.2002 г.

*     *     *

    В  Тобол  течёт река Тавдá.
Да, ударенье не туда
Поставили, её назвавши.
А лучше бы назвали Тáвда,
И я бы вовсе без труда
Приподнял свой престиж упавший,
Нашёл бы рифму к слову «правда».
Как много рифм к слову «ложь»,
А к слову «правда» – не найдёшь.

Вот в поле колосится рожь.
Точильщик точит чей-то нож.
Ползёт по головизне вошь,
И я иду, и ты идёшь,
И, вероятно, без галош,
И вместе с нами молодёжь.
Пригож венецианский дож,
Неплох и генуэзский тож.
Блестит на солнце ярко брошь.
Ровняет хлопок банкаброш.
Теряет полька медный грош.
Пробел меж буквами – апрош.
Патроны подобрал Гаврош.
Уж деве замуж невтерпёж,
Она надела юбку «клёш» –
На дискотеке был балдёж.
Объяла нервенная дрожь –
Как много рифм к слову «ложь».
Как мало рифм к слову «правда».
Хорош собой котёнок Гав, да?
А, впрочем, больше не найдёшь.

27.03.2002 г.

А М А Л К Е Р

   «Анаком»  спросил у «Доширака»:
– Отчего вся в паутинке спинка?
Да и ниже тоже паутинка…–
И раздался зычный глас из мрака:
– Потому, что надо есть еду,
А не эту вашу ерунду.
Ешьте «Главпродукт» в консервной банке
И забудьте о «Галлине Бланке»,
Если есть мильонов  десять в банке!

12.02.2002 г.

*     *     *

   Над  еланкой дымною
Разлился ушук.
Шалыган и олахарь
Я без бабьих рук.

На захряслом катнике
Нехолявый пёс.
Мускорно мне в ватнике,
Гребую до слёз.

Бластится за катником
Брыкнутый бучень.
У меня под ватником
Воровской кистень.

От меня засемают
Гужем  мужики,
А хрындучить кинутся –
Выпущу кишки.

Коль не окадычатся
С переляку враз –
Всем по первослучаю
Выну правый глаз.

Пусть тогда бурукают,
Как за вытью псы…
Где-то совы гукают,
Шелестят овсы.

28.02.2003 г.

Примечания к повести «Яр» Сергея Есенина
(Отрывок)

Бластиться – казаться, мерещиться.
Брыкнутый – упавший.
Бурукать – глухо, невнятно ворчать, бормотать.
Бучень – птица выпь.
Выть – часть села.
Гребать – брезговать.
Гужем – гуськом, вереницей или толпой.
Еланка – прогалина, луговая равнина.
Засемать – засуетиться, зачастить ногами.
Захряслый – затверделый.
Катник – накат от полозьев саней на дороге.
Мускорно – трудно.
Нехолявый – неопрятный, неряшливый.
Окадычиться – умереть.
Олахарь – обалдуй, непутёвый.
Ушук – мгла.
Хрындучить – ерепениться, куражиться.
Шалыган – шалун, бездельник.

П А М Я Т Ь

……………………………………….Память, ты рукою великанши
……………………………………….Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
……………………………………….Ты расскажешь мне о тех, кто раньше
……………………………………….В этом теле жили до меня…                 ………………………………………………..(Николай Гумилёв. «Память»)

Вспоминал  Есенина, Рубцова,
Лермонтова. Всех я их любил.
И ещё знакомого такого,
Только вот фамилию забыл…

Гаснет луч пурпурного заката,
Догорает алая заря.
Где же ты, желанная когда-то?
Я забыл, по-правде говоря.

Я забыл, как лошадь запрягают,
Стоя от копыт в одном вершке,
А они неопытных лягают…
Видно, мне досталось по башке.

Я по-прежнему такой же нежный, –
Кто сгорел, того не подожжёшь,
Но и я кого-нибудь зарежу,
Если вспомню, где лежит мой нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это всё рассеянный склероз –
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб старушку доводить до слёз.

Не жалею, не зову, не плачу.
Всё прошло, как с белых яблонь дым.
Вспомнить что-то – трудная задача,
Коли перестал быть молодым.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Помню я – советские «Катюши»
Раздолбали немца над Окой.

Широка страна моя родная, –
С каждым днём всё радостнее жить.
Много в ней чего-то, что я знаю,
Только угораздило забыть.

Выхожу один я на дорогу
В старомодном, ветхом шушуне.
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу.
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

В небесах торжественно и чудно.
Кажется, недавно я там был.
Что же мне так больно и так трудно
Вспомнить то, что я давно забыл?

О, склероз рассеянный, рассейся!
Нелегко идти в конце пути.
Я забыл, кто тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.

06.03.2003 г.

*     *     *

……………………………………………………..Un  poёte distingue  par son imagination  a  trouvé ………………………………………………….dans tant   de hauts    faits   dont   il  a  èté  témoin,  ………………………………………………….non  le  sujet  d’un  poёme, mais celui d’une  satyre. ………………………………………………………(Один  поэт, одаренный богатым воображением, …………………………………………………..нашёл   в   столь  славных   деяниях, которые  ему  …………………………………………………..пришлось  наблюдать,сюжет  не для поэмы, а  для …………………………………………………..сатиры).
………………………………………………………………….А.С.Пушкин «Путешествие в Арзрум»

……..В  Арзрум  дорога непростая.
В Новочеркасске неспроста я
Решил в Ростов не заезжать
И  в Ставрополь свой путь держать.
А что б мне ни скривить свой путь,
В российский Ливерпуль свернуть,
И сбросить бремя тяжких дум
В Ростове по пути в Арзрум?

Ростов… Садовая… Сенная…
Мой тёзка там бывал, я знаю.
С Большой Садовой он свернул
И тотчас чуть не утонул –
Ни мостовых, ни свету нету.
Он, бедный, так и закричал:
«Мне нужно с корабля на бал!
Карету мне! Карету!»

А если бы на два-три дня
В Ростов и занесло меня
По прихотливой воле рока,
Чему б возрадовалось око?
Собачий хутор… Гниловская…
Навозная… О, мать честная!
Ну да, полезен и навоз,
Да, но красив ли? – вот вопрос!

Полезен кстати и клистир,
Так что ж? Переиначим мир?
У нас же нынче вор на воре,
Из них кто в нáбольшем фаворе –

Тут станут улицу крестить
Дощечки на домы мостить,
Мол, эта улица такого –
И назовут – да хоть Хвостова.
Не возражайте, друг любезный,
Он был такой для всех полезный…
И так полезен для Ростова
Большой Пологий Спуск Хвостова!

Возьми ваш сад – там вдоль аллей
Огромны кущи тополей,
Так будь же Тополиный сад.
Ан  нет, найдётся хитрый немец,
И сад тотчас перекрестят –
Полезен нынче иноземец,
И будет Парк Огюста Конта…
(Дороги требуют ремонта,
Вернее улицы дорог, –
Не утопить бы в луже дрог!)
А то и местного пиита,
Дабы отметить знаменито
Его столетний юбилей,
Одарят улицей. Смелей!

А вот Сенная: что ни дом –
Фонарик красный за окном.
Вот магазины: что ни лавка,
То либо жулик, либо давка –
«Боммер», «Матизен», «Менционе»,
«Майзель», «Лион», «де Камилли»…
Собрались в южном регионе
Нувориши со всей земли:
Асмолов, Хахладжаев, Гушнер,
Гуревич, Ридель, Кузнецов,
Кундури – перечислить Пушкин
Не может этих молодцов.

Мадмуазель, а вы от Ктоева?
Помилуйте, не знает кто его?
Кто не забудет ритмов танца
В «Палермо» у Чарахчианца?
В провинции винцо недурно,
Но как-то всё… малокультурно.
К примеру, у мадмуазели
Глаза испуганной газели,
А на Сенной красотки-крали
Меня серьёзно обокрали.

Кому повем печаль, когда я
Спасаясь от прекрасных чар,
Бежал под пули янычар?
Ах, то история другая,
Но попрошу потомков я –
Пусть никогда ваша Сенная
Не будет имени меня!

10.04.2003 г.

*     *     *

………………………………….Кстати о Ростове. Симпатичный город. Я там
………………………………….Был этой осенью. Проездом.
……………………………………………………………М.Зощенко. «Ростов»

    Кстати  о Ростове. Город симпатичный.
Я там был проездом из Москвы на Юг.
Климат мягкий, славный, и народ приличный –
Хулиганов нету, нету и ворюг.

По Большой Садовой каждая девица
Смело ходит ночью – ну почти одна.
И, что характерно, – вслед  не матерится
Ни один прохожий – видимо, видна

В этом воздержаньи некая культура,
Я не сразу понял, но потом допёр:
Хулиганства нету, так как физкультура
Занимает граждан с некоторых пор.

Вот пример: читаю как-то фельетон я,
Сидя на скамейке в городском саду.
Вдруг какой-то парень, рожа моветонья,
На меня, играя, прыгнул в чехарду.

Я, конечно, мог бы резко возмутиться,
Дескать, прекратите хулиганский акт,
Но смекнул: не стоит на него сердиться –
Это ж у спортсмена тренировка. Факт!

Я хоть и приезжий, и одетый чисто
Был, пока не сбили чехардою с ног-с,
Мог ещё отделать парня-шахматиста,
Ну, а как в итоге пострадает бокс?

04.06.2003 г.

Платонову Андрею Платоновичу

    У протодьякона Епифания была, сама по себе, собака дворняжной породы Бобик. Епифаний возлюбил Бобика сердечностью своей души, но кормил пищей для жизненного поддержания нерегулярно, а в посты так и вовсе голодоморил. Накануне светлого престольного праздника Воскресенья Господа нашего Иисуса Христа, Бобик, в одночасье, съел внезапным образом кусок филейной части говядины, протодьяконом Епифанием благоприобретённый в целях личного пропитания жизни. Епифаний, померкнув душевностью, и не чтя заповеди скрижальной «не убий», лишил Бобика жизненности замертво в прах. После чего, невдалеке от кладбищенской ограждённости погоста, схоронил, закопав в землю, остывший Бобиков труп. Содеяв это небогоугодное и где-то даже преступное рукоприкладство, он, в силу своей образованной грамотности, самолично надпись написал, что у протодьякона Епифания была, сама по себе, собака…

06.10.2009 г.

*    *    *

   Рекламой  фильмы прерывать
Кощунственно и неэтично.
Рекламодателю – плевать:
Зато доходно и практично.

Реклама, в общем-то, нужна,
Но надо место знать и меру.
Ведь мысль автора важна
Без перерывов. Для примеру:

А.С.Пушкин

К  А.П.Керн

    Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как не крутис, без «Злата» не обойтис!
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
Пиво «Арсенальное» – пиво с мужским характером!

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты
Вы не забыли сменить прокладку?
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Дентал-Академия-я-я  – максимум!

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
Творог «Даниссимо» – верное решение!
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
Понима-а-аешь?! – «Иж!..»

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
«Виспа». Вкус нежности…
Без божества, без вдохновенья,
Без слёз, без жизни, без любви.
«Кальве»… Мама… – Вовочка…

Душе настало пробужденье
И вот опять явилась ты,
Как не крутис, без «Злата» не обойтис!
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
«Доширак». Отменное качество.

И сердце бьётся в упоенье,
И для него воскресли вновь
«Битнер». Просто – «Битнер»
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь.
«Веромакс». Парус любви для двоих…

05.12.2001 г.

*     *     *

    Оранжевая  как живая в проран как рана
ножевая струила стройных струй струи
средь непокорной непогоды свои живые воды годы
в нагроможденьи дымных туч у чёрных скал
и скальных круч искал кто луч кто бурных буч
кто ярких встреч или идей кто драгоценных
орхидей гремел Ауграбис бесновато и клочья пены
словно вата текли поодаль вдоль покато мимо
далёкого Вармбада седые брызги водопада брезгливо
падали на падаль и дальше вдаль в долину в дол
грызя у дальних скал подол неслись и стаи юрких рыб
у глыб с луной соперничать могли б подстать наядам
чешуйчатым своим нарядом блестя прекрасным и заката
луч окрасил красным и багровым огромный ворох
туч черневших и лиловым облил летучих облаков
черёд и розовым их перистый перёд затем сверкнув
кроваво-красным глазом затухнул разом ночь
наступила в полной темноте текли но те
или не те не ведал ум в проран бурлящий
оранжевые воды и отзвуки недавней непогоды
порой тревожили перекрывая шум воды бегущей
и гремящей пока луна не выплыла над чащей
и кущи рощ потоком серебра не облила подобно
бра над традесканцией висящей а утро тронуло
туманом по рододендронам и каннам по
эхинатумам мохнатым посыпало жемчужным
патом как потом или матом и потом повесив
радуги дугу над водопадом как бисером сверкнуло
мириадом росинок-бусинок на перьях пепером и
перламутром вспыхнув над прораном у скал
богатых торием ураном подобно белому бенгальскому
огню поблекло уступая место свету а время
дню и день настал

14.11.1999 г.

П А Н О Р А М А

     Миновала  вакханалья золотого листопада,
Ожидая снегопада, побелела колоннада.
Загремела канонада – назревали непогоды,
Колдовала Мать-природа, поливая огороды.
Артишоки, портулаки поспевали, угрожая
Бахчеводам скороспелым многотоньем урожая.
Дозревали помидоры, патиссоны, баклажаны;
Покупали чечевицу пожилые горожане.
Облетели абрикосы, облепиха, ежевика;
Переспели гонобобель, заманиха, куманика;
Потемнела тернослива, лавровишни половина;
Перезрела земляника, костяника, клещевина.
Полиняло небосвода голубое покрывало.
Запылали перелески бересклета, краснотала,
У которых поднимали свои лапки сенбернары,
Водолазы, волкодавы, спаниели, курцхаары,
Фокстерьеры, доберманы, далматины, командоры…
Недалече простирались островные Командоры.
Уползала за барханы каравана вереница.
Ударенье изменивши, перезрела смоковница.
Неумело продавала своё тело Магдалина.
Оплетала паутина ароматом никотина.
Состояньем побережья восхищая Каналетто,
Волновала Карапета панорама парапета.
Ниагара рокотала катарактой водопада.
Королева Изабелла захотела винограда.
Каравелла Магеллана, покидая Эльдорадо,
Нагрузилась до упаду коробами шоколада.
Закатала тётя Ада восемь банок маринада.
Потемнело. Подбалконно зазвучала серенада.
Полюбила Коломбина молодого Арлекина,
Квазимодо – Эсмеральду, Леонору – Марселина,
Шахразада – паладина под покровом паланкина,
Молодого конокрада полюбила баба Рада,
Позабыла Командора непоседа Дона Анна –
Огорчила Лепорелло, полюбила Дон Гуана.
Неразумно оставаться молодыми стариками,
Новомодно отдаваться Камасутре с потрохами.
Ненавижу перемены, проклинаю непорядки,
Помышляю непременно отдаваться физзарядке.
Исполняя повеленье молодого организма,
Продолжаю заниматься пропагандой культуризма,
Инстинктивно вспоминая дорогое основное…
Вероятно, «панорама» дорисует остальное.

03.03.2003 г.

*     *     *

    Не каждый автор отважится представить на суд людской своё первое поэтическое произведение, поскольку оно ещё не лишено некоторых технических недостатков, однако в первом стихотворении, сочинённом ещё не замыленным творческим аппаратом, как правило, уже сквозит жизненное кредо автора, его мировоззрение и, если хотите, менталитет. Ведь именно с него, с первого стихотворения, становится видно – поэт ли автор, или банальный стихотворец. В конечном итоге, всё творчество автора несёт отпечаток первого приобщения к миру искусства, сохраняя то основное, что явилось впервые к творцу, и впоследствии будет лишь развиваться, улучшаясь и совершенствуясь, но сохраняя прочную этимологическую связь с первым, волшебным творческим озарением.
Именно поэтому я считаю возможным включить в свой сборник первое стихотворение, тем более, что разрыв во времени между первым и вторым стихотворением у меня составил четырнадцать лет. Итак, вот оно, моё первое стихотворение:

………………..Открылась дверь,
………………..Вбежал зверь,
………………..Заглянул в котёл,
………………..Оказался осёл.

………………..< 1940 >

В этом произведении, как и во всём последующем моём творчестве, видны черты сюрреализма, анимализма, стремление самое важное приберечь для концовки стихотворения, лаконичность, лёгкий налёт юмора, отказ от нерифмованного стиха, и десятки других, хорошо видимых специалистам-литературоведам особенностей.
У читателя может возникнуть вопрос: вбежал ли осёл в дверь, или он оказался в котле? Я-то знаю, как автор, но в том и состоит творческая тайна, что у читателя создаётся впечатление приобщённости к этой тайне, кажется ещё мгновение – и она будет раскрыта именно им, читателем, и никем более! Эта амбивалентность, в моём понимании, самое ценное, что есть в поэзии.
Вот почему я рискнул опубликовать его, своё первое поэтическое детище. Оно, разумеется, не лишено, как и большинство последующих моих стихотворений, недостатков в ритмическом построении, брутальности и лиценциозности, но читатель простит автора, ведь ему тогда было неполных два года от роду.
И, чтобы быть уж совсем честным с читателем, должен сказать, что лет пятнадцать тому назад в радиопередаче о каком-то поэте, я услышал своё первое стихотворение, приписанное поэтом себе. Я не спорю, что этот поэт тоже мог сочинить это стихотворение, и не обвиняю его в плагиате. Просто мысли умных иногда встречаются.

18.04.2004 г.

А Й   ,   Д А      С У К И Н Ы      С Ы Н Ы

Кай, мудú, огáр, бувьé, маркисьé, кувáс,
Помещу в свои стихи, втисну в строчку вас,

Лауфхýнд, чувáч, сикóку, тáзы, смаусхóнд,
Пополняете поскольку вы словарный фонд,

Чихуáхуа, шапéндус, ксолойтцкýинтли.
Только людям этот фонд очень нужен ли?

Ойразúр, подéнгу, бýхунд, маламýт, левсéк …
Мне он нужен – я ведь с детства баламут для всех!

16.08.2003 г.

Р Е Ц Е Н З И Я

    Мне  сказали грамотные люди,
Про собачек мой прочтя стишок:
«Ударенье правильное мýди,
Не мудú, дружок!»

О9.02.2005 г.

*     *     *

     Онамнясь, надувши нюни, шёл я под омбрелькой.
Ты мне нравилась в июне шёлковой бретелькой.
Мимо лывы, или мяги, шёл я, рвя опорки.
Булькал в самодельной фляге мой настой копорки.

Волки летом в чаще чаще, в октябре же реже.
Пруги прыгали летящее, цвета грязной бежи.
Мнилось, что вокруг саймири носятся по веткам
Махагони – в этом мире древесам не редким.

Средь емшана – заберзат веха и синюхи.
Если станешь замерзать – выпей запридухи:
Лампопо, где мараскин и люнель в основе,
Как мозгами не раскинь, было Вове внове.
Так же, как маседуан, или ерундопель,
Так же, как авто «Нисан», или, скажем, «Опель».

Под ногами минерал типа граувакка.
Не устроить ли привал типа бивуака?
Привалиться и вздремнуть – не тянуть мелéду!
Ну, приснится ж эта муть дремлющему деду.

Средь мелодий в стиле «поп» хныкающих скрипок,
Под кустом сидел эпопт, цыкающий скнипок.
Пустосвят и охломон – видно по киндяку.
С кукельваном пива он выпил с переляку.
Пряглой толстой закусил, показав сноровку,
И потачку не спросил, как и поноровку.

Я проснулся. Разгадать надо б сон по книгам,
А пока и я пожрать навострился мигом:
Пепермент в тиши пия и ашáя вафли,
Позабыл про сонник я, Шестокрыл и рафли.
Но, врождённый любослов, свой брульон отверзши,
Записал с десяток слов, чуть ли не умерших.

22.08.2003 г.

Г Л О С С А Р И Й

Авто – автомобиль, легковая автомашина.
Ашать – есть, принимать пищу.
Беж – бледно-коричневый цвет.
Бивуак – расположение идущих в походе на ночлег, бивак
Бретелька – тесёмка, поддерживающая одежду.
Брульон – черновая тетрадь, черновик, набросок.
Вафли – тонкое хрустящее печенье в клеточку.
Вех – растение семейства зонтичных, цикута.
Волки – санитары леса.
Глоссарий – толкователь устаревших и иностранных слов.
Граувакка – темноцветная осадочная горная порода.
Емшан – душистая степная трава.
Ерундопель – салат из икры, рыбы и овощей.
Заберзат – полудрагоценный камень желтовато-зелёного цвета.
Запридуха – водка, описанная Н.Лесковым в повести «Старинные
психопаты».
Киндяк – хлопчатобумажная ткань; кафтан особого покроя из этой ткани.
Книга – печатное издание, существовало до Интернета.
Колдобина – крутая яма.
Копорка – иван-чай.
Кукельван – то, что в 1861 г. А.И.Крон и другие петербургские пивовары
подмешивали в пиво, в чём были изобличены.
Лампопо – напиток из холодного пива с лимоном и ржаными сушками;
смесь из разных напитков. (Шутливый перевёртыш: пополам – лампопо.)
Лыва – лужа.
Любослов – словолюб, любитель слов. (Не путать со «словоблуд»!)
Люнель – лёгкое сладкое вино.
Ляга – непросыхающая лужа, колдобина с водой.
Мараскин – ликёр из вишен.
Маседуан – кушанье из овощей и фруктов под соусом, или облитых
вином.
Махагони – тропическое дерево с красной древесиной.
Меледá – пустяковое дело, требующее много времени; канитель.
Мелодия – мотив, ранее был обязателен в музыке.
Минерал – часть горной породы.
Мниться – казаться.
Мозги – серое вещество в голове, которым раньше думали.
Нисан – марка японского автомобиля.
Нюни – губы.
Омбрелька – зонтик от солнца.
Онамнясь – недавно, несколько дней тому назад.
Опель – марка немецкого автомобиля.
Опорки – ветхая обувь, надеваемая на босу ногу.
Отверзать – раскрыть, распахнуть.
Охломон – плут, мошенник.
Пепермент– прохладительный напиток зелёного цвета.
Переляк– испуг, перепуг.
Поноровка – поблажка, потворство.
Потачка – послабление, поблажка.
Пруги – саранча.
Прягла – толстый блин, лепёшка в масле.
Пустосвят – ханжа.
Раскинуть мозгами – подумать (переносный смысл).
Рафли – книга для гадания.
Саймири – цепкохвостая обезьяна.
Скнипа – вошь.
Тишь – отсутствие шума, покой, тишина.
Фляга – походный сосуд для воды, или вина.
Шестокрыл – книга для гадания, запрещённая русской церковью, как
еретическая.
Цыкать (простонародное) – давить ногтем с треском.
Эпопт – созерцатель, мудрец.

*     *     *

…………………………………………..Духовной жаждою томим,
…………………………………………..В пустыне мрачной я влачился… ………………………………………………………….А.С.Пушкин. «Пророк»

И у  меня  пустела кружка,
И я был жаждою томим,
И строила рога подружка,
И изменяла мне с другим.

И я встречался с серафимом,
И мне являлся он надысь
И голосом неустрашимым
И мне воскликнул он «Смирись!»,

И мне проворною десницей
И в пасть и в глотку он полез,
И грязной рваной рукавицей
И мой язык испачкал весь.

И стало мне во рту противно,
И отвратительно притом,
И плюнул я бесперспективно,
И в глаз попал ему плевком,

И произнёс непразднословно
И вовсе не лукаво так:
«И что ведёшь себя ты, словно
И впрямь не ангел, а ишак?»

И он восстал, себя воздвиждел,
И он словам моим внемлил,
И, вытря глаз, меня увиждел,
И еле слышно вопросил:

«И что тебе, поэт, я сделал,
И чем себя я провинил?»
И я ему ответил смело,
И был ответ мой полон сил:

«И ты ещё не стоматолог,
И у меня не стоматит…»
И голос мой и бодр, и молод,
И звучно звук его звучит,

И был он провиденциален,
И убедителен, и лих,
И шестикрыл поник, печален,
И побледнел, и свял, и стих,

И внял словам, и обмер, млея,
И перепугано икнул,
И я лягнул его, смелея,
И шариковой ручкой ткнул.

И я с тех пор хожу, внимая
И гадам, и громам небес,
И ягоды с лозы снимая
И с дрянью косточек, и без…

И я зеницы отверзаю
И части прочие лица,
И виждю, и девиц лобзаю,
И жгу глаголами сердца!

22.09.2003 г.

СКЛОН

   Солнце, устав, к окоёму склоняется.
Солнечным светом склон освещается.
Светятся ивы, низко склонившие
Сонные ветви, плакучими бывшие.
Стали видны сухоцветы склонённые,
Стойкие к засухе, серые, сонные.
Серая мышка под стогом склонившимся –
Совам добыча, в дупле притаившимся.
Суслики свищут, к общению склонные,
Смотрят, до обморока удивлённые –
Стихосложенец по склону слоняется;
Склонность к склерозу так проявляется…

22.03.2005 г.

ПРИМЕНЯЯ   МОНОРИМ

    Примелькались  просто рифмы, захотелось монорим.
Примечательно, что прозу сочинял и Аморим.
Применив старинный миф, мы древний Рим благодарим.
Примем дозу от морозу и к вершинам воспарим!

Примемся, как братья Гримм, или как Мустай Карим.
Примитив примитивизма свой в душе отматерим.
Примеряясь в третий Рим, в даль шагает пилигрим.
Применив декокт пер клизма, помер старец Питирим.

Примус грохнет – кто-то охнет, заорёт: «Пожар, горим!»
Применив поточный метод, мы куплеты сотворим.
Примула в горшочке сохнет, хочется бедняжке в Крым.
Примиритесь с тем, что это не сюжет для братьев Гримм!

Примавера – это снова радость театральных прим.
Приму курим… Ну, про эту гадость мы не говорим.
Применив совет Пруткова, иногда мы в корень зрим, –
Применительно к поэту, дамы скажут: «Экий грим!..»

25.04.2005 г.

*     *     *

    Я  б  тоже  оплевал прохожего,
Который Ланга не читал,
Когда б желания похожего
В его глазах не прочитал…

25.04.2005 г.

*     *     *

     Мне срочно захотелось однострочно.

*     *     *

Не жги свои стихи, пока не Гоголь.

*     *     *

– Кто там? – К вам можно? Это Мефистофель.

*     *     *

А сердце просит нитроглицерину.

*     *     *

Увидев «ДИ-ВИ-ДИ», удивидился.

*     *     *

Сам Ленин не курил,  а чем ты лучше?

*     *     *

Забудь меня, чтоб было о ком вспомнить.

*     *     *

Рамзес от Засухи и Ранца – в фаворитах.

*     *     *

Выхожу один я – надо грогу!

*     *     *

Чему бывать, того не миной рвать!

*     *     *

Я вам приснюсь, коль накануне высплюсь.

*     *     *

Лихач переживал лихое время.

*     *     *

Поверьте: баба – это молотище!

*     *     *

Уж пресмыкался гордо и изящно.

*     *     *

Текилы ток по жилам тёк текуче.

*     *     *

В виски стучало виски после «плиски».

*     *     *

От бренди сбрендил денди в гасиенде.

*     *     *

Сакэ? Сливовицу – из сливы гонят, знаю.

*     *     *

А вот как водка к пиву приложилась.

*     *     *

Заматерел, видать, – заматерился.

*     *     *

А это просто шоу. Не Бернард.

*     *     *

Джим джинсы пропил – джину захотелось.

*     *     *

А барбекю – это куда, простите?

*     *     *

Не хулиганьте – вы не на бомонде!

*     *     *

Мне Гриша вспомнился: ведь на обед – свинина.

*     *     *

Жеребёнок, конь, конина – биография.

‹2003-2004›

С О В Е Т      Н А Р К О Л О Г А

    Не пей  всего, что может литься.
Оставь чуть-чуть опохмелиться!

13.08.2003 г.

С О В Е Т      С Е К С О П А Т О Л О Г А

    Не трахай  всё, что шевелится.
Пусть дэв останется девицей!

13.08.2003 г.

С О В Е Т      С О В Е Т О Л О Г А

    Не стоит  на супругу злиться –
Не лучше ль на детей излиться?

13.08.2003 г.

С О В Е Т     П О Э Т А

    Ты хочешь  совета поэтов?
Но я б тебе посоветовал:
Не слушай ничьих советов,
Даже моих. Даже этого!

20.04.2004 г.

П Е С Н Я

    Я тебя  люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю, – 2 раза
Люблю, люблю, люблю. – 2 раза

Припев :

Люблю, люблю, люблю, люблю,
Люблю,
Люблю, люблю, люблю, люблю, – 2 раза
Люблю. – 2 раза

Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю, – 2 раза
Люблю, люблю, люблю. – 2 раза

Припев :

Люблю, люблю, люблю, люблю,
Люблю,
Люблю, люблю, люблю, люблю, – 2 раза
Люблю. – 2 раза

Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю,
Люблю, люблю, люблю,
Люблю, люблю, – 2 раза
Люблю, люблю, люблю. – 64 раза
А ты меня?

04.11.1999 г.

П О В Е Р Ь Т Е

07. 07. 2007 г.

*     *     *

Я   дрожал,
Яд   рожал,
Ядро   жал,
Ядрож   ал.

*     *     *

   Шла  вдоль опушки межа.
Вижу ужа.
Я, от испуга дрожа,
Сел на ежа

Выглянул лунный лучик
Из-за тучек.
Вынул я острых колючек
Триста штучек.

Сразу дрожать перестал.
Природа – не дура!
Я на себе испытал:
Акупунктура!

14.08.2003 г.

Я И Ц А Р Е Л Е С К А

   Себя  поэтом ощутив,
Уже шестидесятилетним
В литературный коллектив
Пришёл я ранним утром летним.

Пришла зима, а вместе с ней
Ко мне пришла одна идея,
И с ней становится ясней:
Пишу стихи я, молодея.

К весне мне снова тридцать семь –
Опасный возраст для поэта.
Андрей Андреич Вознесен-
ский хорошо сказал про это.

Потом мне стукнет двадцать пять,
А восемнадцать будет к лету.
Потом тринадцать, и опять
Придёт любовь ко мне, поэту.

Она начнёт изображать
Сухую деловую даму.
Я стану ей стихи писать
Про то, как мама мыла раму.

Потом на смену школьных див
Придёт детсадовская каста.
Потом исчезнет коллектив.
Потом скажу «Агу»  – и баста.

23.09.2001 г.

С Т И Х О Т В О Р Е Н И Е     О     Т О М ,
К А К      П О Д Р А Л И С Я      П Ё С      С      К О Т О М ,
З А Д Е В      П Р И      Э Т О М      Д Ы Ш Л О ,
К О Т О Р О Е,    У П А В      С     П Л Е Т Н Я ,
Ш А Р А Х      П О      Т Е М Е Н И      М Е Н Я ,
И     Ч Т О      П Р И      Э Т О М      В Ы Ш Л О

   А  вышла  гематома –
Предмет второго тома.

17.12.2001 г.

*     *     *

      Золото  лоз, глаз топазы,
Шорох стрекоз, крыльев стразы,
Запах волос, нежные фразы,
Дюжина роз, тень от вазы,
Блеянье коз – цыц, заразы! –
Всё унеслось, словно КРАЗы,
Скрылось…

Позавчера дунули бризы,
У гончара начались кризы,
Пьют кучера дейзи и физы,
Диспетчера тоже уж сизы,
Спит девчура – смолкли капризы,
Ты мне вчера – вот так сюрпризы –
Снилась…

26.08.2003 г.

*     *     *

    Как  Малевич , создавший кубизм,
Я торю целину для других.
Я теченье открыл – квадратизм.
В этом стиле и мой «Белый стих».

На листе ни куплета, ни строчки,
Но, чтоб творческой личностью слыть,
В уголочках шедевра по точке
Метранпажа прошу поместить!

Наизусть его так легко выучить!
Вслух прочесть его может немой!
Нелегко было стих этот вынянчить –
Посмотрите-ка длинный какой.

Эти двадцать четыре страницы…
В них всё то, чем я с вами делюсь.
Правда, срезал издатель границы –
Гонорар экономит, боюсь.

Б Е Л Ы Й    С Т И Х

* ………………………………………………………………………………………………………*

*……………………………………………………………………………………………………….*

О Б Ъ Е К Т У      М О И Х      П А Р О Д И Й

В архивах море Вашей прозы стынет…
Ах, сколько пищи для лихих умов
Лежит недвижно, ждя, когда же минет
Её забвенья час в наш век громов!

Россия не забудет Ваши грёзы,
И – виртуально, не запачкать чтоб –
Юбилярующемуся я букет мимозы –
Бросать не стану, – возложу на лоб.

Родились Вы в многострадальном веке.
Юпитер, папа Муз, иль бог-писатель Тот,
Скорей всего, Ваш прапрапрадед, вот.

О Вас уже литературы – реки.
В них и моя струя пускай течёт.
Узнай же,  мир, об этом человеке!

Вы истинный творец стихов и прозы.
Архив их непростительно погрёб.
Лежат они в архивах, словно розы
Ещё не брошенные в юбилейный гроб.

Россия скоро Ваши вирши вынет
И напечатает сто тридцать пять томов.
Юродивело общество, а Вы – нет,
Блок узких улиц и Бальмонт домов.

Родились Вы аж в позапрошлом веке.
Юбиляринить вам – на этот год.
Сто тридцать лет – уже не мальчик, вот.

О, сколько пищи пародистам – реки
В архивах до сих пор – невпроворот!
Узнай же, мир, об этом человеке!

20.09.2003

Б о р   о д а

Бородавканаветруднонамвытерпетьутру-
быломалостыквысокалитравкабеленавод-
каёмкавоткакбылодьяволныломаетихохо-
четденьгитарызвонвушах…

Бородавка на ветру
дно нам вытер
петь утру
было мало с тыквы сока литр
а в кабеле наводка ёмка
вот как было дьявол ныл о мае тихо
хочет деньги
тары звон в ушах…

Борода в канаве
трудно нам вытерпеть
у трубы ломало стык
высока ли травка белена
вод каёмка
вот как бы лодья волны ломает
и хохочет день
гитары звон в ушах…

08.10.1998 г.

И З    Ц И К Л А    «Б А С Н И»

М Е Д И К И

(Басня)

    Раз  встретил сельский врач
Ветеринара,
И эта пара
Идёт, болтая, среди дач.
Их обдувает ветерком…
Навстречу – несколько девчат…
– Смотри , какие девки, брат, –
Кровь с молоком! –
Ветеринар и говорит:
– По виду девушки здоровы,
Но у коровы,
Скорей всего, мастит!..

Мораль: чтоб выглядеть морально,
Не принимай слова буквально.

14.11.1999 г.

К У П Ю Р Ы

(Басня)

    Писатель  раз  роман в редакцию приносит.
Его чуть-чуть хотели сократить.
– Купюр не надо! – автор просит. –
Редактор :  – Я  не думал вам платить,
Но если речь заходит о купюрах,
А вы у нас печататься хотите, –
По три нуля из каждой строчки уберите,
Чтоб все мы не ходили в дурах! –

Читатель ждёт морального финала?
Мораль под три нуля попала…

19.11.1999 г.

Н Е Б О Л Ь Ш А Я      С Т И Р К А

(Басня)

   – Куда? – жена спросила мужа,
Его идущим обнаружа.
Потом увидела она (глаза жён цепки)
В его руках бельё, верёвку и прищепки,
Но не видала мыла.
– Повеситься хочу, – ответ шутливым был.
Жена же, не расслышавши спросила:
– А мыло не забыл?
И муж её тот час же разлюбил.

Мораль: В забывчивости не вини мужчину,
Заставь купить стиральную машину.

04.01.2002 г.

Л И С И Ц А    И    В О Р О Н А

(Басня)

   Как-то  сыр ворона ела.
Ей лиса сказала: «Спой!»
Ну, ворона сыр доела
И поёт: «Карга, долой!..»

15.05.2005 г.

В О Р О Н А    И   Л И С И Ц А

(Басня)

    Ворона как-то, странствуя по миру,
Стащила в Вологде большой кусочек сыру,
Взлетела на высокую сосну
И думает: нажруся, да сосну…

Вдруг видит – тихо крадется лисица,
Подходит к дереву, кокетливо вертится,
То хвостиком, то лапкой помавая,
Но молча, видно, языка не зная.

Ворона же была любительницей слова –
И Сумарокова читала, и Крылова,
И, сыр доев, сама себе сказала:
“Таких тупых я раньше не видала”,

И громко ка’кнула, попав лисе на лапу,
Совсем как прошлым летом мне на шляпу.
Мораль проста – она дойдёт до всякого:
“Читай, чтобы ворона не обка’кала!..”

15.04.2009 г.

И З   Ц И К Л А    «В И Р Ш И Н Ы»

*     *     *

    Да, конечно, я не Пушкин,
Не Жванецкий, не Коклюшкин,
Но, когда звучит в эфире
(Радио в моей квартире):
«Чтобы  газ был постоянно,
Надо помнить неустанно,
Своевременно плати, –
Вечно с газом будешь ты!»,
Я решил – не быть мне в луже,
Не ударю в грязь лицом ,
И другим каким концом,
Ведь мои стихи – не хуже,
Чем подобные «вершины».
Я свои назвал «Виршины».
Мой кумир высок, суров –
Александр Иванов,
И, поскольку я не «ширше»,
У названья корень «вирши».
Вы ко мне не будьте строги,
Прочитав мои эклоги,
Прибаутки и частушки, –
Я ведь, всё-таки не Пушкин!

1999-2000 гг.

ВИРШИНЫ

   1. То дождь, как  из ведра,
То вёдро.
То голова мудра,
То бёдра.

2.  Принёс мне как-то брат стихи:
«По-пьянке» про тебя, хи-хи,
Вот – сочинил когда-то!»
Я тоже рифмами грешу,
Но я по-пьянке не пишу,
Я лишь читаю брата.

3.  На площади сто га
Раскинулись стога,
А двести три гектара
Покрыла стеклотара.

4.  Возле мусорного бака
Два больших собачьих глаза.
Береги себя, собака, –
Там ведь может быть зараза.

5.  Собака любила стоять на посту,
Бродила в ней зверская сила,
Догнала машину уже на мосту,
За шину её укусила.

6.  Нашёл товар,
Пошёл на торг,
Имел навар,
Исторг восторг
И стал реализатор,
Купивши куркулятор.

7.  Протяните мыслей нити
И из них сплетите сеть.
Этой сетью не пустите
Мысли улететь.

8.  С детства я любил дурачиться,
И не надо грозно хмуриться, –
Спрашивал, коли артачится:
«Прости, тут какая улица?»

9.  Сказала дама мне: «Уже
Вы три часа, как неглиже».
И я ответил простодушно:
«Пардон, мадам, мне просто душно!»

10.  Мы будем с юмором всегда
Непрядву вспоминать.
Мамай воскликнул: «Нас – орда!»
Донской в ответ: «Нас – рать!»

11.  Стену не снести копытом,
Стену нужно динамитом,
Или нужен крепкий лоб,
Протаранить стену чтоб!

12.  Где-где, а в туалете писсуар –
Необходимый нам аксессуар!
И я уверен – быть большой беде,
Когда б на свете не было биде!

13.  – Что это? – Штирлиц вопрошал,
Записку Мюллера держа, –
Ответьте мне сначала! –
– Как что, – ответил тот дрожа,
И ею очень дорожа, –
Не видите? Конца начало!..

14.  – Мне нужен муж, но только подходящий…
– Тогда возьми меня!
– Чтоб был красивый, умный, работящий…
– Тогда купи коня!

15.  Между рогом и развратом
Так тесна взаимосвязь:
Знают многие ребята –
С пантокрином будешь князь!
В то же время так знакома
Истина ребятам:
Не пускай жену из дома,
Чтоб не стать рогатым!

…………………………………..Послевоенное
16.  Шанели запах на панели,
По-видимому, номер пять.
Уходят в пошлое шинели,
А кто вернулся к нам опять?

17.  У художника Ван Гога
Натюрмортов было много.
Ни один не тронул души,
Но зачем же резать уши?

………………………….Принцессе Анхальт-Цербстской
18.  Кать, а Кать,
Ты велика, Кать!
Твою мать
Вели оплакать!

19.   Забил заряд я в пушку туго.
«Ба-бах!» И разорвало друга.

………………………………………….Эпитафия
20.  Он умер прямо на жене.
Всю жизнь грешил он непристойно.
Ну, хоть почить его вполне
Сподобил наш Господь достойно.

21.  Танцевать ты твист не можешь.
Посчитай-ка «раз-два-три».
Этим делу не поможешь?
Значит, плюнь да разотри!

22.  Помню школьные года. Книжки и тетрадки.
Двойки, тройки – не всегда. Иногда и пять.
Если б эта ерунда снова – без оглядки
Убежал бы, как тогда, в Африку гулять.

23.  Печка, примус, керосинка,
Керогаз и просто газ.
А до этого, наверно,
Долго был костёр. Погас.
Но закон экстраполяций
Говорит о том, что МАС, –
Микро-Атомное-Солнце
Скоро будет у всех нас!

24.  Вася съел сникерс. Доволен и сыт –
Жизнь хороша и легка.
Вовочка тоже доволен и сыт –
Вовочка выпил пивка.

25.  Подожду ещё пока
Окультуришься слегка,
А без пирсинга пупка
И без татуажа –
Мне не надо голубка.
Вот такая лажа!

26.  Падают снежинки,
В поле снег лежит.
Ссорятся две жинки
И один мужик.

27.  Две мышки-полёвки резвятся
Под жёлтой осенней копной.
Мозги не спеша шевелятся
В коробке моей черепной.
Растёт на меже чернобыльник
Чернобыль дымится в траве,
И я получил подзатыльник
По новой, второй голове.

28.  Не могу сидеть без дела
С выражением лица.
Рифмоплётству – нет! (предела)
Графоманству – нет! (конца).

29.  Сказал нам ротный: «Братцы, шеи
Не высувайте из траншеи,
Понеже иначе все вы
Останетесь без головы!»

30.  В партию Лимонова экспрессом
Я б вступил по наущенью свыше:
Я б Чубайса облил майонезом,
И из партии тотчас бы вышел!

31.  Сказал мне сантехник: «Ну, что у вас? Да,
Простите, что поздно – заела среда!»
А про понедельник и вторник смолчал,
А я в воскресенье его вызывал…

32.  В нашем доме стены  лают –
И собак, и кошек – рать.
Их соседи выпускают
На ступени лестниц… спать.

33.  В лексике русских заметен прогресс:
Видно влиянье воров в законе –
Нынче блатной, садясь в мерседес,
Спросит уже не «понЯл?», а «пОнял?»

34.  А по требованию мэра
Безработным стал тореро.
И корриды нет пока –
Пожалел Лужков быка!

35.  В небе птицы звонко пели.
Раздавался звон капели.
В подворотне водку пили.
Жулики завод купили.

36.  Мы хотим начать с весьма
Любопытного письма:
Фермер из села Коврово
Пишет, что его корова
Резко снизила удой,
Стала нервной и худой,
Участились дефекации
После радиофикации…
Понимаю я корову –
Услыхала Пугачёву!

37.  С детства непонятно мне –
Ветви с древа зданья, розги,
Бьют по, скажем так, спине,
А вправляют детям мозги!

38.  Деду тоже нужны розги –
Не стихи – поток лузги:
Надо говорить не «мóзги»
Надо говорить «мозгú»

39.  Скачет зайчик по полям,
Делит поле пополам.
Гонорары на два
Множит  Генрих Падва.

40.  Врубель. Демон вверх ногами.
Знать хотим, но где нам? –
Если Демон – падший ангел,
Кто же падший Демон?

41.  Программист наш, Дмитрий Скляров,
Смог взломать их коды.
Стал учить их, как школяров –
Потерял свободы.
Надо было не сажать,
А сказать «спасибо»,
И программу улучшать,
Хреновата, ибо!

42.  Был холост Чебурашка –
Был быт его иной:
Была его рубашка
Неглаженой женой.
Женитьбу Чебурашка
Почувствовал спиной –
Он топает в рубашке,
Наглаженой женой.

43.  От тренировок и возни
возникла классная команда,
И от Романцева они
Не получали реприманда.

44.  Три беды на свете, мама, –
СПИД, Бен Ладен  и реклама!

45.  Богомол мне подсказал –
Повторяю вновь и вновь:
«Коль башку не потерял,
Значит это не любовь!»

46.  Был героежды четыре
Брежнев Леонид Ильич.
Самым прогрессивным в мире
Был советский паралич!

47.  Фундаменталистов не надо нам,
Тех, кто часами
В исламе
Курят нам ладаном,
А сами с Усами
Бен Ладеном!

48.  Малдер Фокс и Дана Скалли
Инопланетян искали,
А секретный матерьял
Вашингтонец потерял.

49.  Что девицу украшает?
Красота девицы в чём?
То, чему не помешает
Дополнительный объём.
Красота девицы –
Толстые ресницы!

50.  Бен Ладен, вам давно понять пора бы,
Что мало только бороду побрить.
По цвету кожи узнают араба,
Но я скажу, что делать, так и быть.
Вам нужно навсегда кончать со спесью,
Обрезать нос, хоть вы и фарисей,
И с головы до ног покрыться песью,
Как Майкл Джексон – Яшкин Моисей.

51.  В мире есть всего две бабы,
Мужики от коих слабы:
Это в Лувре Мона Лиза,
В Вашингтоне – Кондолиза.

52.  «Толстяк», «Бочкарёв», «Три медведя», «Пикур» –
Не спорю, названья прекрасные!
Спросил Евдокимов, пивной Эпикур:
«Где «Банное»? Морды-то – красные!»

53.  В русских нету чувства меры –
Характерная черта:
Если есть – всего без меры,
Если нет, то ни черта.

54. Нам не надо
«Эльдорадо» –
Ни кроссворда, ни программы,
И формат не лучший самый.
А с кроссвордом и с программой
Нам нужна (но не с рекламой),
Лишь «Минутка»!
(Это – шутка)
………………………….
Мой призыв услышан.Сам
Удивлён без меры.
Первый номер «Оверсан» –
То, что надо, мэры!

55. Истекают третьи сутки,
Как у нас нема «Минутки» –
Много требуют бумажек
Те листовки для бедняжек,
Кто с оружием в руках
Быть не хочет в дураках.
Раньше все эти «Минутки»
Шли бойцам на самокрутки,
А абреки улыбаются:
«Мусульмане – подмываются!»

56.  Скажу идущим в баню парам:
Вы спариваться? С лёгким паром!»

57.  Сюткин любит кофе «Гранд»,
Как и Зайцев Вячеслав,
А Калягин – дилетант:
К «Нескафе» ужасно слаб.

58.  Нет, не те творят переворот,
У кого от голоду живот
Подвело, а сытые, кто в силе,
Но которых раз не покормили.

59.  Чёрный прыщ у меня на лице, –
Обманул меня милый дружок:
Получила вчера в письмеце
Только белый, как мел, порошок.

60.  – Купил? – Конечно! Повезло:
Четыре миллиграмма.
Радикулитам всем назло –
Хорошая мазь, мама! –
– А дорогая? – Вовсе нет,
Спасибо за удачу:
Я вот, смотри, – велосипед
Купил себе на сдачу!

61.  «Выборы! Вернулся праздник,
Вот такое ощущенье!» –
Говорил один проказник
По чьему-то наущенью.
Я испытывал смущенье –
Видно, мозги набекрень,
У меня ведь ощущенье:
В выходной – рабочий день.

62. Не жалею о реформах:
Я далёк от догм и норм.
Я жалею лишь о формах
Проведения реформ.

63.  Я недавно хохотал
Так, что чуть не умер:
Сам Геращенко сказал –
Путь к банкротству – юмор!
Тотчас стало ясно мне,
Отчего дефолт в стране:
Натворили весь сумбур
Петросян и Винокур.

64.  Стояла страшная жара –
Природа потеряла стыд,
И озверела просто.
Но нету худа без добра –
У дяди Вовы простатит
Прошёл без «Витапроста».

65.  Он море темперой писал.
Штормило, как на гóре.
Он то и дело восклицал:
«О, темпера! О, море!»

66.  Грыжа, волосы и зубы
Постепенно выпадают,
Но не только выпаденья
Стихотворцы наблюдают:
Ваш слуга покорный разом
Впал и в детство, и в маразм –
Он не только вирши строчит,
Он ещё издаться хочет…

67.  Был банкир – имел банкноты.
Нет банкнот – увы, банкрот ты!

68.  Ну, какой с поэта спрос –
Как-то раз на мой вопрос:
«Что ты любишь у жены?»
Он ответил: «Ужин, и…»

69.  Будь попроще – красота
В простоте сокрыта,
И не верь, что простота
Хуже простатита!

70.  Я не пью и не курю
Без нарколечения –
Я за то благодарю
Соцобеспечение!

71.  Юность – это прозябанье.
Зрелость – скука без конца.
Старость – это ожиданье
Неизбежного конца.

72.  Стали жертвами прогресса
Вопреки наукам:
Не лисы следы, след леса
Мы оставим внукам.

73.  Не пускайте к физикам генсеков,
А не то случится ерунда,
И тогда на тысячи парсеков
Выплеснет сверхновая звезда.

74.  Ты знаешь, что от гаргализма
Нам помогает диаклизма?

75.  – Назови мне, милый друг,
Кофе, что известен всем
Городам и странам. –
Друг ответил мне не вдруг,
Он, подумав минут семь,
Выдал: – Кофе Анан!..

76.  Ты хотел умереть от любви?
Стало быть, неуместна обида:
У тебя обнаружен в крови
Вирус СПИДа.

77.  Чувствуешь ты лёгкую депрессию? –
У меня однажды друг спросил.
– Что ты! – я ответил ему весело –
«Лёгкую…» Да я совсем без сил!

78.  День первый. Начало. Шестнадцать Иуд
На двух островках в океане живут.
Последний герой – это тот каннибал,
Кто дольше других раз в три дня предавал.

79.  Марк Твен сказал: «Дорогу  знанью!
Ходите, дети в школу, но
Хожденье в школу не должно
Мешать образованью!»

80. Трудней всего найти иголку в стоге сена,
Когда ни солнца, ни луны на небе нет,
Особенно, когда у вас гангрена,
Тем более, когда иголки в стоге нет!

81.  – Не нужна АЭС нам, нет,
Это – провокации! –
– А чего боишься, дед? –
– Радиофикации!

82.  Коты гуляют в марте,
Уж так заведено
И в дальней Джокьякарте,
И в ближнем Ведено.

83.  Букву «эль» и гриву Ещенко –
Был бы гривуазный Лещенко»

84. – Что ж ты раньше не признался
Мне в любви? Прошли года…
– Дорогая, я боялся,
Что ты мне ответишь «Да!»

85.  При первых признаках подагры
Езжайте к минаретам Агры!
Но, если вовсе денег нету,
Не надо ездить к минарету!

86.  Спросил директор школы строго:
Тебе не хочется острога? –
И речь его была строга,
Как для осётра острога.

87.  Спортсменке Петровой со старта уйти!
Куда вам идти? Да хоть в шопинг –
Вы ели вчера шоколад «ассорти»,
А это известно что – допинг!

88.  Стоят коровы впереди?
Вопри глаза в них. Впер? Иди!
Но, если вновь они возникнут,
То делать нечего – возьми кнут!

89.  Ты вчера мне не дала повод,
И не кончил я вчера песни,
Я сегодня показал довод,
И сегодня кончу, хоть тресни!

90.  Даме не понравился –
Был совсем худой,
И в запой отправился
Парень молодой.

………………………………………Верлибр
91.  Я с такой красоткой дружен!
Что она нашла во мне?
Я хорош собой снаружи,
А внутри-то весь в рифме!

92. Подчас зубная пломба
Лишает нс апломба.
От пасты «Бленд-а-Мед» –
Апломб, а пломбы нет!

93.  Вот поёт певец Шура.
У него в жубах – дыра.
Не вжыщите, ешли грубо –
У меня ващще два жуба!

94.  Сердце бьётся, бьётся, бьётся,
Но никак не разобьётся
А бывает – это факт –
Миокард даёт инфаркт!

95.  Эти бифудум-бактерии
Так на вкус кислы и гадки…
Хорошо, что у Валерии
Всё с кишечником в порядке!

96.  Я концы с концами свёл –
Батюшки, мой свет! –
Треск раздался, дым пошёл:
Лопнул мой бюджет…

97.  Поп спросил себя в постели:
Очищение в посте ли?
И, поев бифштекс и грили,
Сам себе ответил: «В мыле!»

98.  Порядок соблюдай,
Но только не для вида –
Без очереди в рай
Пусти-ка инвалида!

99.  Я во сне убил вискашу
Из «Макарова».
Шкурку снял и бросил в кашу –
Будет варево!
Вдруг проснулся –
Я ведь бросил не в уху!..
Ужаснулся:
Я ж не выдрал требуху!..

100.  Коли талант твой не погас,
Твори, поэт, с тобой Пегас!
Но если твой запал потух –
Не кукарекай, как петух!

И З    Ц И К Л А    «К О Л Л Е К Т И В Н О Е»

Н Е У Д А Ч Н Ы Й      Р О М А Н

(Центон)

   1.  Вот  вам роман из жизни дачной.
Он начинался в октябре,
Когда зимы кристалл невзрачный
Мерцал при утренней заре.

2.  Я шёл разболтанно и вяло
В густой вечерней пелене.
Чего-то мне недоставало
И что-то было не по мне.

2.  А вот прошла в косынке синей,
Неся весенние цветы,
Доярка, схожая с Аксиньей,
Такой же жаркой красоты…

4.  За ней мальчишки не ходили,
Не провожали до ворот.
Над нею девушки шутили,
Что старой девою умрёт.

5.  Её случайная улыбка,
Невольный вызов плеч крутых…
Наверно, в паспорте ошибка,
И я моложе лет своих.

6.  Мне говорят: – Не жди! Не будет
Ни через час, ни через год:
Она ни в праздники, ни в будни
Не позвонит и не придёт.

7.  А женщина стояла рядом,
Прижавшись к стремени щекой.
И сумрак чёрным виноградом
Висел над самою лукой.

8.  С улыбкой доброй, но победной
Поглядывал на всех вокруг
Нас познакомивший намедни
Ваш давний толстощёкий друг.

9.  – В науке счастья мы – невежды!
Не нам судить-рядить о нём…
Но, чтобы жил огонь надежды, –
Не согревай меня огнём! –

10.  Поверил я, что всё возможно,
И невозможного ищу,
И всё что странно, всё что ложно,
В действительное превращу.

11.  А зорька – ночушке  предтеча –
Играет тихо на реке,
И ты идёшь ко мне навстречу
С цветком лазоревым в руке.

12.  Я догоню тебя, русалка,
Коснусь горячего плеча.
Мне ничего теперь не жалко,
Скажи, что больше ты ничья.

13.  – Я жить одна уже привыкла.
Не задевай меня, не трожь…–
И головой к нему приникла,
Смеясь ли, плача, не поймёшь…

14.  И всё расскажет женский взгляд –
Свет, вырванный из недр планеты,
И все желания раздеты,
И этот грех невольный снят.

15.  – От ночи мрачной и незрячей,
Что затопила все пути,
Убереги меня, горячий,
Мой светлый, душу освети. –

16.  Так женщина лишь может плакать
Над несвершённою мечтой –
Когда царит бездонность мрака
В душе, слезами залитой.

17.  Приблизила свои печали
К моим тоскующим губам,
И губы сердце доставали,
Как будто сердце билось там.

18.  – Ах, что же деется на свете! –
Из-за  кустов несётся всхлип.
Старушка в плюшевом жакете
Ручонки вскинула меж лип.

19.  Поклон засушенной старухе,
Под старость возлюбившей чай.
Пусть эти гипсовые руки
Благословят нас невзначай.

20.  Бегут мятежной чередою
Счастливой юности лета,
Мечты игривою толпою
Собой заполнили сердца.

21.  О, жизнь простая в захолустье,
Где дни, как прежде горячи,
Но с ощущеньем новой грусти
Кричат отлётные грачи.

22.  Не о былом вздыхают розы
И соловей в ночи поёт,
Благоухающие слёзы
Не о былом Аврора льёт…

23.  Сперва бессонницы медовой
Хотела юная душа,
А позже – выспаться бы вдоволь
У колыбели малыша.

24.  Натужный, дикий рёв младенца –
И звёзды сыплются из гнёзд!
Невмочь подняться и одеться,
И вместо сна великий пост.

25.  Придёт расплата тихим утром –
Он весь у времени в долгу…
И станет он золотокудрым,
Застывшим солнцем на снегу.

26.  Чем дальше ухожу от даты
Нелепой гибели твоей,
Тем больше, в чём-то виноватый,
Жду добрых от тебя вестей.

27.  Мне лес протягивает руку
И подаёт мохнатый груздь –
Росой наполненную рюмку,
За ножку рюмочки берусь…

28.  Поём, покуда нам поётся,
Поют и ветер и сосна.
Неведомо где оборвётся
Недозвеневшая струна.

29.  И каждый день уходит поезд.
На целых двадцать лет назад.
Я провожаю, беспокоясь,
Его огни – его глаза.

30.  Как близко будущее дышит,
Как мягко дышит небосвод,
Как сладко жить, и ждать, и слышать,
Как долго поезд не идёт.

31.  –Я  уплываю, уплываю
От светлой горести моей.
И для земли я – убываю.
И прибываю – для морей, –

32.  Любить навеки угрожаешь.
Меняя сны и города,
Ты улетаешь, уезжаешь –
И остаёшься. Навсегда.

33.  Ты улыбалась мне с причала,
Светилась в утренних лучах
И непонятное кричала,
Мотора не перекричав.

34.  Наверно, слов не оказалось…
Прощаясь принято молчать.
И я молчал, хотя, казалось,
Что смог бы «Ту» перекричать.

35.  Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чём…
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чём.

36.  Что мной утрачено, убито?
Никак сегодня не пойму,
Какой неведомый убыток
Мешает счастью моему?

37.  Былое не воротишь криком,
Но над квадратами полей
Твой тихий голос в небе тихом
Продолжен клином журавлей.

38.  И только кошка в мире спящем,
Худая, с порванным хвостом,
Своим мяуканьем хрипящим
Напомнить хочет о былом.

39.  Не думать, как стряслось такое,
Как отдалиться мы смогли:
Ведь нас на свете только двое –
Две горстки из одной Земли.

40.  Мы не глядим в глаза друг другу.
Молчим. Ты слушаешь себя.
Я – разгулявшуюся вьюгу,
Что лёгкий снег несёт клубя…

41.  А ты уже ничем не связан,
Увы, не ведаешь о том,
Что равнодушием наказан,
Сильней, чем грешники костром.

42.  Ушла любовь, забрав с собою
И грустный вздох, и нежный взгляд.
В душе так пусто, как в соборе,
Когда в нём овощи хранят.

43.  Я разлюбил тебя. Тоскую
От неприязни к бытию.
Кляну и плоть свою людскую
И душу бренную свою.

44.  – Не стоит собирать осколки
Даров, для сердца дорогих.
Тут не помогут недомолвки.
Как ни трудись – не склеить их.

45.  Гремел трамвай. А предстояло
Постичь на опыте своем
Огни и мрак ночных вокзалов.
Но это всё потом, потом!

46.  Боюсь, потом не пустит в гости
Сюда ни на день, ни на час.
Боюсь не знать, что будет после,
Как будет дальше здесь у вас.

47.  Она так смотрит на дорогу,
И боль во взгляде так остра –
Картинные страданья бога
Пред этой мукою – игра.

48.  Я не шумлю и не лютую.
А в думках трудное, своё –
Не как убить её, святую,
А как бы сохранить её.

49.  Блеснула в небе колесница,
Бросая в звонах сноп огней.
Уверенный напряг Возница
Поводья бешеных коней.

50.  Всё залито зловещим светом,
Как будто будет взрыв сейчас.
Что это? Первый день планеты?
Или её последний час?

51.  Направленный ко всем планетам,
Несётся в небо трубный звук,
Как бы взывая к звёздам света:
– Я  к вам иду! Я к вам приду!

52.  – Пусть всё останется, как было:
Не жизнь  –  а только жизни миг,
На большее бы не хватило,
Ведь ты же знаешь нас самих. –

53.  И в небе маятник копчёный
Висит, пропахнув стариной.
И всё, заметьте, золочёной
К нам обернувшись стороной.

54.  И месяц, плывший над осокой,
Вдруг обернулся в острый нож,
И он вонзился в бок глубоко,
Смертельную рождая дрожь.

55.  Как бы ужаленный из бездны
Лучом мерцающей звезды, –
Вопрос бессмертный, бесполезный
Скользнул по зеркалу воды…

56.  О землю заступы звенели…
А рядом, в четырёх шагах,
Луна устроила качели
На телеграфных проводах.

57.  И приняла в себя могила,
Разверзшаяся тяжело,
Всё, что на свете с ними было,
И всё, что быть ещё могло.

58.  Ну, что ж! Пора, как говорится,
Начать сначала тот же путь,
Слегка взбодриться – ламцадрица! –
И повториться в ком-нибудь.

59.  В том, что написанное выше
Сочинено, увы, не мной –
Надёргано из разных виршей –
Прости меня, читатель мой!

16.07.1987 г.

P.S.

В первоначальном варианте
Куплетов было ровно сто.
О краткости, сестре таланта
Стал говорить мне кое-кто.

Куплетов можно бы оставить
И семь, и пять, и три, и два,
Чтобы роман в стихах составить,
Но смысл остался бы едва!

Ведь краткость – тёща гонорара.
Вам не знаком такой трюизм?
Лишь к ухудшению товара
Ведёт подобный лаконизм.

Наслушавшись благих советов
Короче сделать свой рассказ,
Решил я: быть числу куплетов –
Пятьдесят девять. Самый раз!

В «Неудачном романе» использованы куплеты
из следующих стихотворений:

1.   Б.Ахмадулина «Дачный роман»
2.   Б.Рошаль «Я шёл разболтанно и вяло…»
3.   Л.Шемшелевич «В шолоховском  краю»
4.   О.Паули «Верность»
5.   А.Гарнакерьян «С чужбины возвратилась птица…»
6.   В.Жак (Памяти Л.К.)
7.   Я.Козловский «Следил полёт звезды падучей…»
8.   А.Фарбер «Чужие письма»
9.   С.Руденко «Пусть свет в душе морозно-молод…»
10.  Г.Еремеев «Законы творчества»
11.  Б.Куликов «Когда один вдали от дома…»
12.  Д.Санин «Я догоню тебя, русалка…»
13.  В.Пахомов «Возвращение»
14.  В.Проталин «Из чаши города отпей»
15.  Е.Славоросова «Как страх и ночь темны и топки…»
16.  Л.Чиботару «Так ждать лишь женщине под силу…»
17.  Б.Примеров «Поёживаясь и сутулясь…»
18.  В.Пахомов «В лесу»
19.  М.Аввакумова «Поклон»
20.  И.Земнухов « Нет, нам не скучно и не грустно…»
21.  Н.Щербинский «О жизнь простая в захолустье…»
22.  Ф.Тютчев «Не о былом вздыхают розы…»
23.  В.Дроздовская «Желания»
24.  Н.Карпов «Отцовство»
25.  С.Курбангалиев «Подсолнух»
26.  О.Шестинский «Матери»
27.  В.Патаралов «Про лето пето-недопето…»
28.  А.Пысин «Тяжеловесность канонады…»
29.  Л.Дымова «Моё наследство»
30.  П.Красноперов «На платформе»
31.  Е.Нестерова «Я уплываю, уплываю…»
32.  Э.Холодный «Ты уезжаешь, улетаешь…»
33.  А.Сахнов «Ты улыбалась мне с причала…»
34.  Л.Панин «Как жаль, что летняя погода…»
35.  Н.Рубцов «Как будто вечен час прощальный…»
36.  С.Кузнецова «И вот опять мне снится родина…»
37.  В.Савельев «Былое не воротишь криком…»
38.  Н.Тихонов «Кошка»
39.  Т.Мельникова «Всё бросить, прыгнуть в поезд, мчаться…»
40.  В.Пахомов «Опять фонарь с луною в споре…»
41.  Л.Васильева «Да, это страшное блаженство…»
42.  А.Дементьев «Признание друга»
43.  Д.Самойлов «Бессонница»
44.  К.Обухов  «Памяти Нади Рушевой»
45.  В.Есипов «Теперь с трудом припоминаю…»
46.  М.Львов «Боюсь, друзья, не смерти самой…»
47.  Н.Егоров «Ещё в войну пришло известье…»
48.  В.Баянов «Святая простота»
49.  О.Протопопова «Огненный бег»
50.  Л.Шемшелевич «Южный закат»
51.  П.Бровка «Горнист»
52.  Б.Пуцыло «Не та, что есть, – совсем иная…»
53.  А.Микута «Судьба летит на свет приблудно…»
54.  В.Захаров «Белуга»
55.  И.Шкляревский «Звенели дни голодным роем…»
56.  В.Емельянов «Третья смена»
57.  К.Ваншенкин «Курсанты»
58.  П. Антокольский «Другой»
59.  В.Ланг «Неудачный роман».

P.P.S.

Пускай роман мой неудачен –
Ведь не в сюжете весь изюм,
А просто я был озадачен
Обильем ямбов, и на ум

Пришло их выстроить в кильватер,
Как делал Николай Глазков.
Простит ли мне теперь читатель,
Что и приём, увы, не нов?

16.07.1987 г.

С Л А Г А Ю Т С Я      Д И В Н Ы Е      С Т Р О К И

(Центон)

   Слагается  слово: начало.
Погасло дневное светило.
В глубокой теснине Дарьяла
Рыдай, буревая стихия!

Не птицей, не бабочкой пыльной
Свобода приходит нагая,
Однажды аттическим утром
Сквозь летние сумерки парка.

Шумит на дворе непогода,
Вздымаются волны, как горы,
Лети по извечной орбите
Кипящая хлябь Данигала…

Раскинулось море широко
На взморье, у самой заставы,
По русскому славному царству
Так длинно, так скушно, так дивно…

По синим волнам океана
Летят перелётные птицы.
Ты помнишь дворец великанов
В бюваре из розовой кожи?

Нарядна, как бабочка летом
На стендах районных музеев,
Ты жаркие страсти скрываешь
Со светлой моралью в контрасте.

Я трогал листы эвкалиптов –
Тебе обещал я деревья,
Источник за въшневым садом,
Дождя отшумевшие капли…

Мне грезились сны золотые:
Мне снилось: мы умерли оба –
Обнявшися,  дружно сидели…
Шумела полночная вьюга…

Исполнен душевной тревоги,
Сижу, освещаемый сверху,
Откинув со лба шевелюру,
Бью звонкою сталью по кремню…

Как здесь хорошо и приятно, –
Так странно, свободно и просто
В полях, далеко от усадьбы.
Я долго стоял неподвижно.

Скрипели натужно качели.
Прозрачнее, призрачней дали –
Весна в середине апреля
В зелёном кипеньи и в пене.

В степи, на равнине открытой
Закат онемелый трепещет.
Где гнутся над омутом лозы,
Спускается солнце за степи…

Когда засвистит над причалом,
По городу плач и стенанье:
Земля зачерствела, как губы.
Уймитесь, волнения страсти!

Вот мальчик идёт спозаранку –
Надменный, как юноша, лирик.
Он был титулярный советник.
Он деревом пах, словно плотник.

На счастье, и муку, и горе
Стоим мы у братской могилы:
Взмахнёт капельмейстер рукою –
Без вас будет пусто на свете!

По городу плач и стенанье…
Минует печальное время…
Дороги у нас в околотке,
В Москве, в отдалённом районе!..

Средь шумного бала, случайно,
Я сам над собой насмеялся:
Хотел бы в единое слово –
Слагается слово: печально!..

09.04.2004 г.

И З    Ц И К Л А    «Э П И Г Р А М М Ы»

Эльдару Рязанову

   Много талантов в вас скрыто, Рязанов.
Вас пародировал Гена Хазанов.
А Иванов пародировал? Нет?
Значит, пока вы ещё не поэт!

17.07.1987 г.

Алле Пугачёвой

    Колготки  Пугачёвой (чёрные)
Меня пленили бы, кабы
Не ножки, как столбы заборные,
Да голос заводской трубы.

17.07.1987 г.

Валентину Гафту

    Гафтать, Гафт, уже довольно –
Эпиграммотный  вы больно!

17.07.1987 г.

Валерию Леонтьеву

    Пришёл  послушать «Вернисаж»,
И тут портрет увидел ваш:
Вы были в профиль, и анфас,
И сверху словно дикобраз…

17.07.1987 г.

Геннадию Хазанову

    Сто  раз с эстрады слушали Хазанова
И каждый раз до слёз смеялись заново.
А смех нам годы жизни продлевает,
Хотя, порой, бывает, убивает…
Ваш тёзка Гена… Вам не жаль бедняжки? –
Он умер на глазах у Чебурашки,
После вопроса столь неординарного:
«Ух  ты  какая… Ты не с кулинарного?..»

17.07.1987 г.

Александру Иванову

    Пусть  ломится от яств ваш стол,
А вам покушать будет лишний повод,
Ведь вы худой, как телеграфный… провод.
Поправитесь – и будете, как столб!

18.07.1987 г.

Марку Шагалу

    С  Витебска  шагал, шагал,
До Парижа дошагал,
Там всего полвека прожил
И обратно пришагал –
Русский, истинно, художник
Марк Захарович Шагал.

17.07.1987 г.

Булату Окуджаве

    Пусть  никогда не будут ржавы
Стихи Булата Окуджавы!
Для вечной славы у Булата
Всё есть, но не хватает блата.

27.07.1987 г.

И З    Ц И К Л А    «Ч А С Т У Ш К И»

ЧАСТУШКИ  ДЛЯ  СЕМЁНОВНЫ

    Мой  милёнок, флибустьер,
Учинил обструкцию –
Напился, как скотчтерьер,
Обрыгал конструкцию.

Если лезешь целоваться,
Буду я парировать.
Снова станешь баловаться –
Будут оперировать.

Мой милёнок – эвфемист,
Так и прёт наукой:
Жучку девочкой назвал,
А Наташку сукой.

У тебя флексура, дура,
Неглубокая,
И коленчатая складка
Однобокая!

Эх, сама я виновата, ма,
И винить мне некого,
У милёнка лишь два атома
И одна молекула.

У меня такой пассаж –
Милый ходит на массаж,
А потом, после массажа,
Мягкий весь, наощупь даже!

Моя милка, не базарь мне,
Я кредит овеществлял –
Я сегодня на базаре
Пагамент осуществлял.

Мой милёнок у плетня
Шантажировал меня.
Говорит: не будешь ню –
Послезавтра изменю!

Мой милёнок очень рыжий
И глаза, как яйца.
Я едва его завижу,
Вспомню про Чубайса.

Мой милёнок – не нахал,
Трогательный – точно:
Он везде меня потрогал
И сомлел досрочно.

Мой милёнок умный стал –
Просто гениальный.
Говорит: мой час настал
Матримониальный.

Милый мой купил компьютер
И какой-то Интернет.
После полночи минуты
Для меня свободной нет.

Занят даже в выходной,
Граждане, спасайте!
Раньше был весь день в пивной,
А теперь – на сайте!

Очень он морально вырос –
Каже: «Штоб ты скисла,
Я поймал, наверно, вирус –
У меня зависло!»

Мне милёнок говорит:
«Ты не пуританка?»
Так пускай меня растлит
Хоть на башне танка!

Полюбил мой сюзерен
Своего вассала.
Знала б я, что голубой –
Лесбиянкой б стала!

Мой милёнок сероглазый
Не согласен на контакт.
Говорит мне, чёрт чумазый:
«А давай-ка просто так…»

Милый мой, включи эжектор
И целуй меня взасос,
А то глаз твоих прожектор
Уж прожёг меня насквозь.

Мой милёнок возмужал
И, из-за мутации,
Требовать вдруг басом стал
Полной денудации.

Милый мой рукам недаром
Волю дал, счастливчик.
Укрепляю свой плацдарм –
Покупаю лифчик!

Я размеры – во! – загнула,
Чтобы не спотачивать.
Милый так и сполз со стула:
Надо укорачивать!

Милый сделал, что просила,
И прыщи пропали.
Обошлись без «Клеросила»
Мы на сеновале!

– За рекой стоит туман,
Тянется к овце баран,
А селезень к уточке!..
– Ну, у вас и шуточки!

В бок меня милёнок – толк:
– Где вчера шаталась? –
Из милёнка вышел толк,
Бестолочь осталась!

Близнецы сказали: «Эх,
Ну, какой тут свальный грех?
Просто всё мы, честь по чести,
Делаем с братишкой вместе!

Буря мглою небо кроет,
Тройка борзая бежит,
Ленский Ольгу целлулоид,
А Онегин – эбонит!

Приходите к нам подружки,
Будем с вами свахаться.
Не придёте – мы друг с дружкой
Будем  лбами трахаться!

Вы весёлые мальчишечки,
Затейливый народ –
Распускаете ручишечки,
А нужно только рот!

Подглядела у Петрухи
Я плейбоя чёрточки:
Его кролик одноухий,
Но зато две мордочки!

Венеричней наших дев
Нету, коль не ахать,
А до пояса раздев,
Руки отбабахать!

У Мизиновой, у Лики
Завелся любовник.
Есть грешки и у великих,
А пароль – «крыжовник».

У моей любимой крали
Горе. Счастья – не вернуть:
Ей в автобусе помяли
Силиконовую грудь!

Как счастливым сделать Витю?
Покажите ему титю
На минутку, и не надо
Никакого ему «Сада».

Как счастливой сделать Иру?
Подарите ей квартиру
Из трёх комнат и, в придачу,
Сад фруктовый, яхту, дачу,
И поцеловать!

2004 г.

*     *     *

    Сначала шёл ливень, потом пошёл град.
– Не всё ж богу писать, – подумал Сократ.
Гремело…
Наверно, то черти в аду
Сократу готовили сковороду.

05.08.2000 г.

ПОСЛЕДНЕЕ   СТИХОТВОРЕНИЕ   СБОРНИКА

    Лев Толстой – он мой кумир.
Гений. Корифей. Мудрец.
Дочитал «Войну и мир»:
Фу, осилил наконец!

Вот Уэллс – «Война миров».
Да, талант, хоть не мудрец,
Но заплакать я готов:
Фу, как жаль – уже конец!..

Взгромоздившись на софу,
Дочитав до этих строк,
Ты, конечно, скажешь: «Фу, …!»
Знать бы мне и свой футшток!

03.10.2003 г.

Скачать в PDF